Здесь водятся чудовища - Андрэ Нортон

Но где же обитатели? Неужели здесь живут лишь где-то в самом центре? Да и был ли этот город, вообще, городом? Возможно, что понятия из его собственного мира мало применимы здесь. Это широкое место, которое он считает улицей, может иметь совсем другое назначение. Но ведь Герольд выходил отсюда и возвращался тоже сюда, с теми, кто принимал Авалон. Ник видел, что так и было.

Он увидел впереди открытое пространство, посреди которого стояло что-то, излучая яркий свет, столь яркий, что у Ника заболели глаза, и он пожалел, что у него нет таких тёмных очков, как у Линды. Чтобы спрятаться от света, он старался идти ближе к стене и смотреть преимущественно вверх. Но башни поднимались так высоко, что у него кружилась голова, при попытке увидеть их шпили на фоне утреннего неба.

И вот, чуть набравшись смелости, он протянул руку к одной из дверей в стене. Текстура её оказалась другой, нежели была на стене. Дверь казалась ему всего лишь пластиной из одного слоя серебристого металла. При более тщательном исследовании Ник смог увидеть, что она гравирована рисунком из множества линий, очень сложным и запутанным. Когда он попытался в очередной раз коснуться её поверхности, то не ощутил вибрации, но как только его пальцы заскользили вдоль тех самых линий, он заметил, что они стали более видимыми, чем казались до этого.

Формы этих линий теперь образовывали рисунки странных зверей, некоторых из которых, например, единорога, он видел в лесу, и существ, напоминавших гуманоидов. Окружая их, располагались узкие полоски, образующие последовательности знаков, непохожие ни на одну из знакомых Нику письменностей.

Как только он проводил пальцами по этой гравированной поверхности, то минуту или две мог видеть их совершенно отчётливо. Затем они затухали, так что казались лишь слабыми царапинами.

Исследовав одну дверь, он перешёл к следующей и тоже старательно потрогал её пальцами. И он вновь увидел рисунки, хотя здесь они отличались, как по форме, так и по содержанию.

Что располагалось за этими дверями? Ник осторожно надавил на металлическую поверхность. Нигде не было видимых запоров, ручек или других средств, чтобы открыть дверь. И под его рукой, теперь давящей со всей силой, дверь казалась прочной и неподвижной.

Запертые двери, пустующий город. Ник вновь вышел на середину улицы и с трудом продолжил движение вперёд. Хотя он и был убеждён, что кто-то или что-то наблюдает за ним, Ник обрёл некоторую уверенность. Он не чувствовал опасности в этом городе. Ведь если он незаконно проник в некий заповедник, как говорится, святая святых, то почему тогда те, кто охраняет его, не подняли тревогу, независимо от того, представлял он для них угрозу или нет? И чем дольше они не показывались, тем большую уверенность он ощущал. Но что угроза может возникнуть сама по себе, это он только начал осознавать.

Ник решительно продвигался к светящейся впереди точке, прикрывая глаза от её слепящего блеска. Итак, он шёл прямо туда, где мог быть центр города, хотя и не имел никакого понятия, действительно ли это именно так. То, что он считал центром, представляло открытое место, где сходились пять широких улиц, по одной из которых он сейчас шёл. Он уже мог видеть, что форма, ограничивающая обозреваемое им пространство, напоминала пятиконечную звезду, к каждому концу которой подходила улица.

Теперь, когда он оказался ближе к самому источнику света, его сияние уже слабее сказывалось на нём, и Ник смог распознать его форму. Потому что подобную он видел и в своём собственном мире и знал, что она имела очень древнее происхождение.

Прямо в центре звезды возвышалось гигантское изображение египетского креста… Т-образная фигура, увенчанная кольцом. Казалось, что он изготовлен не из того материала, что стены башен, а из красноватого металла. По центральным контурам его расположены сияющие драгоценные камни. Но камни ли это? Слышал ли кто-нибудь о драгоценных камнях таких размеров, о камнях, которые невозможно было бы обхватить двумя руками?

Именно из них вырывался тот свет — зелёный, синий, белый… но не красный и не жёлтый. Так как лучи этого света проходили выше уровня его головы, то Ник решил, что высота креста равнялась четырёх или пяти этажному дому.

От креста исходило излучение такой силы, что он чувствовал слабость и головокружение. Пошатываясь, Ник отступил назад. Был ли этот крест источником безопасности для «людей»? И что питало его? Он не видел никаких намёков на машины и агрегаты. Или это какой-то приёмник или усилитель-ретранслятор?

Ник дрогнул. Потому что первый раз неприкрытый страх разорвал его изумление. Это зрелище — подавляло. Его кожу покалывало, головокружение нарастало. Он должен уходить.

Но мог ли это сделать? Эта улица… Кое-как он сумел повернуться, хотя огни камней едва не ослепили его. Там… был выход…

Спотыкаясь, он попытался бежать, направляясь к широкой улице. Но его движения напоминали барахтанье в глубокой грязи. Что-то с жадностью вытягивало его силы, сами жизненные силы куда-то уходили из него. Он должен бежать!

Ник спотыкался, падал, но всё-таки как-то вставал на четвереньки и полз дальше… С обеих сторон от него поднимались здания, теперь он полз уже по улице, но продвинулся не очень далеко. И у него больше не было сил, чтобы добраться до её конца…

Ник задыхался, у него прерывалось дыхание. Теперь ему казалось, что воздух вокруг него куда-то исчезает, он не может вобрать его в лёгкие… его охватило удушье.

Он лежал пластом, вытянув вперёд руки, и его пальцы всё ещё слабо двигались, пытаясь отыскать хоть какую-то щель между панелями тротуара, в которую они могли бы вцепиться и ещё подтянуть его вперёд, хотя бы на дюйм или два…

— Идём!

Он услышал это? Ник всё ещё пытался двигаться. Он почувствовал на своих плечах чьи-то руки, которые потащили его подальше от звезды, вдоль по улице, прочь от гибельного влияния египетского креста. Он не мог собрать достаточно сил, чтобы поднять глаза и рассмотреть, кто или что пришло ему на помощь. Это не Герольд… Герольд был его собственной иллюзией. Строуд? Мысли его путались и ускользали. И он больше не думал, кто на самом деле спасает его.

Покалывание кожи ослабло. Но он не мог восстановить своих сил. Тем не менее, он почувствовал, что его больше не тащат за плечи, и с большим трудом перевернулся на спину, так что смог разглядеть своего спасителя.

На этот раз её черты не были размыты рассеянным туманным светом. Она выглядела абсолютно отчётливо и казалась вполне материальной. И на её щеках не было слёз.

— Рита.

Должно быть, он произнёс её имя вслух. Или, подобно Джереми, она смогла прочесть его мысли.

— Да, я Рита. — В её речи была та же бесстрастность, что и у Герольда.

Но лицо её не было столь невыразительным, как лицо Авалона. В нём виделся интерес и что-то ещё. Ник подумал, что она изучает его, так же, как изучают инструмент, прежде запустить его в работу.

— Ты мог умереть… там. И ты не из Семьи. — Она делала утверждения, не задавая вопросов.