Инсектерра. Выжить в любви - Александр Верт
Шрифт:
Интервал:
Я ликовала в душе, мне хотелось петь и прыгать на месте, а потому я не обратила внимание на то, что Уно отрицательно покачал головой. Ведь самое главное — этой последней ночью он пришел ко мне сам, без моих приглашений и не за моей милостью, а лишь для того, чтобы успокоить и это было чем-то вроде откровения. Я коснулась его руки, пробежала пальцами по тыльной стороне ладони. Он тотчас развернул кисть, позволяя нашим пальцам переплестись.
— Пойдем в комнату…
Уно кивнул и первым шагнул в мои покои, увлекая за собой. Почему-то на этот раз между нами не было привычного возбуждения — одна лишь тихая радость от того, что мы вместе, мы рядом и так нужны друг другу. Уже перед самой кроватью он приподнял меня за талию и уложил на смятую постель, осторожно стягивая с моих плеч некое подобие платья, а сам устроился рядом.
Мне отчаянно хотелось быть еще ближе, потому я сама прильнула к нему, не стыдясь наготы. Мы уже давно знаем каждый участок нашей плоти — он — моей, я — его. И сейчас нам хочется лишь теплых рук, нежных объятий и тишины. Уно полностью разделял все мои желания, он чувствовал меня, как никто и никогда прежде. Он меня знал…
А потому просто обнял, прижал к своей груди и уткнулся носом в мои волосы на макушке.
— Ты все для меня. Я это понял сегодня, когда ты все же согласилась отправиться в лес. Мне страшно, что ты не вернешься ко мне. Зачем тогда жить? Не хочу жить без тебя.
— Я вернусь… А если нет, ты пойдешь и найдешь меня. Пообещай!
— Я обещаю…
— И не забудешь?
— Как такое возможно… Я же… я же так тебя люблю… Магрит… моя… Магрит… люблю…
А потом он замолчал, и я увидела, что он улыбается с закрытыми глазами. Я смотрела на него долго, а потом поняла, что он просто спит. Но я продолжала смотреть…
Такой мягкой почти детской улыбки я никогда прежде не видела на его обычно серьезном и задумчивом лице. Мне хотелось даже заплакать, не от боли, а от восторга, но я каким-то чудом сдержала слезы и устроилась поудобнее, уткнулась лицом в шею Уно и тоже закрыла глаза. Все будет хорошо. В это просто неваозможно не верить сейчас!
А потом наступило утро. И мы голышом сидели на кровати, завтракали какой-то вкуснейшей воздушной запеканкой, что была закутана в подгоревшие листья хамелы и умиротворенно болтали. Уно был чересчур разговорчив сегодня:
— О! Согласно древним писаниям, Мелисан — очень красивое место. Я много читал о нем. Васки прекрасные строители и любят роскошь. А еще они охраняют медовую реку и заповедный луг.
— Читал? А видел ли сам хоть раз?
Уно грустно вздохнул, расправляя по плечам мои волосы. Сам он почти не притронулся к еде, зато заботливо вынимал из моей миски какие-то чешуйки и веточки. А я даже не пыталась представить себе все ингредиенты этой рассыпчатой «каши» — меньше знаешь, с большим аппетитом ешь. Одна из полезнейший заповедей Кормаксилона. Для меня, по-крайней мере.
— Я никогда не покидал Дом, за Зеленой стеной был всего несколько раз и то не очень далеко уходил, а ты говоришь — Мелисан. Это воинам положено изучать окрестности, разведывать лес, а наставники должны защищать Чрево Матери и не оставлять его надолго.
— Ну, так поедем со мной! Тебе понравится прогулка, я знаю.
Мне казалось, он обрадуется и тотчас согласится, вот Наро — тот был просто счастлив моему предложению. Но улыбка сползла с лица Уно, губы вытянулись в тонкую нитку и сжались, кривясь по уголкам.
— Я не могу оставить детей, — прошептал он сдавленно.
— Но как же так…
Я просто не могла поверить в его отказ.
— Не может быть, чтобы без тебя не могли обойтись меньше десятка дней!
Я отодвинула в сторону поднос с остатками листьев и запеканки и всем телом прильнула к мужчине, тщетно надеясь, что он переменит решение.
— Прошу тебя… Ты же все понимаешь, ты знаешь, как мне хочется осмотреть этот лес с тобою вместе. И пока мы путешествуем днем — сможем наблюдать, как кружатся плейпи над цветами арсалиса, а по ночам ты станешь играть мне на флейте, мне понравилось засыпать, прижавшись к тебе. Разве я многого прошу?
В глазах Уно промелькнула тоска, но тут же опустил веки, пряча от меня взгляд. Ответ его был печален:
— Ты просишь немного, но это слишком много именно для меня. Прости, но я не могу отправиться с тобой.
Я хотела притворно рассердиться и даже отстранилась, но он внезапно крепко обнял меня и стал осыпать поцелуями мое лицо.
— Прости… Я хочу быть рядом с тобой всегда, но я не могу. Мой долг велит остаться здесь.
— Я твоя королева и могу приказать! Или нет…
Возможно, это звучало почти как угроза. Может, я совершаю ошибку, настаивая. Думаю лишь о своем удобстве, а наставнику беспокоится о том, чтобы должным образом исполнялось дело всей его жизни.
— Ведь ты сама все понимаешь, Магрит. Среди нянек много новичков. Каждый день появляются новые яйца и коконы — удивительные, необыкновенные Коконы. Все это благодаря тебе, Женщина. Ты наполнила Чрево Матери новой Силой, а мой день трудами. Но это очень приятные заботы, что может быть прекраснее новой жизни, которой ты помогаешь явиться в мир. Я должен быть рядом с Ними, мне сейчас нельзя покинуть свою Семью, как бы сильно я этого не желал. Даже ради тебя.
Уно говорил уверенно, но мягко и нежно, старательно пряча бурю эмоций, что уже второй день бушевала в груди. Ему хотелось поехать с ней. Безумно хотелось, чтобы все случилось именно так, как мечтала Магрит — засыпать с ней в обнимку, рассказывать ей истории, держать за руку, когда она будет испуганно вздрагивать от шума ночного леса, играть ей на флейте колыбельные.
А еще было бы интересно посмотреть на Мелисан и чужую Госпожу, и вообще увидеть Гиблый Лес, о котором написано столько сказок разными умными кормисами. Но сердце еще больней сжималось от подобных мыслей, имел ли он право на столь личные желания… Разве достойно думать только о себе, если это может нанести вред Колонии…
— Прости, — прошептал Уно и в последний раз ласково поцеловал ее плечо, а потом вскочил и убежал прочь из ее покоев, чувствуя, что задыхается от невыносимого желания забрать эту Женщину себе и никуда не отпускать вовсе.
Уно давно понял, что Благословенная Магрит перестала быть для него просто обожаемой Королевой, а превратилась в сладчайший яд, день за днем болезненно разъедавший его душу. И станет еще хуже, когда Королева покинет Дом. Уже этим утром.
Мы выступили из Кормаксилона, когда солнце поднялось уже высоко, но под густым пологом леса его палящие лучи мало тревожили наш отряд. Я раздвигала гибкие складки паланкина то с одной стороны, то с другой, мне хотелось увидеть, как можно больше, запечатлеть в памяти каждый миг моего первого большого путешествия по Инсектерре. А ведь я всю жизнь была домоседкой, даже не предполагала, что меня могут ожидать подобные приключении. Впрочем, пока все спокойно, впереди нашей колонны идут крупные мужчины с резаками, они расчищают дорогу, буквально прорубаясь сквозь заросли лиан.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!