Идеальный жених - Саманта Джеймс

– Использованный? Ну зачем же так? Я бы выразился по-другому. Скажем, я предпочитаю более...хм... искушенных женщин.

Арабелла до того расхрабрилась, что даже позволила себе улыбнуться.

– Ах да, конечно, как это я забыла? Естественно, чтобы дама смогла принять живейшее участие в ваших безнравственных развлечениях, не так ли? Но смею сказать, из вас получится отвратительный жених.

– Мой брат как-то раз сказал мне то же самое.

– Как бы там ни было, – словно не слыша, продолжала Арабелла, – зато, я уверена, из вас выйдет превосходный отец.

– Что?! Я не ослышался? Неужели вы действительно так думаете? – Джастин изобразил живейшее недоверие. – Боже, вы мне льстите!

– О, перестаньте! Вы ведь прекрасно ладите с детьми. Достаточно было только посмотреть на вас сегодня с Джеффри и Софи на руках.

– Что ж, теперь ваша очередь, – угрожающим тоном заявил Джастин, хотя глаза его смеялись. – Кого бы вы предпочли взять в мужья?

– Ну, для того чтобы стать хорошим мужем, мужчине нужно нечто большее, чем красота. – Это был выпад в его сторону, и Джастин моментально это понял. – Тот, кого я выберу в мужья, должен обладать живым и пылким нравом, чего я не терплю, так это глупых, чванливых и самодовольных индюков.

– Что, бедняга Уолтер, похоже, недотягивал до вашего идеала? – саркастически хмыкнул Джастин.

– Нет, – буркнула Арабелла. – А вот уж кто точно недотягивал, так это Филипп Уодсворт.

– Как это?

Арабелла стиснула зубы.

– Недотягивал – в смысле был коротышкой. Он был ниже меня ростом, Джастин. Неужели вам так уж нужно было заставлять меня сказать это? Он дотягивал только вот досюда. – Она коснулась пальцем своего подбородка.

Джастин расхохотался. Глаза Арабеллы вспыхнули.

– Вам обязательно смеяться над всеми на свете? – Обидевшись, она повернулась к нему спиной, чтобы не видеть его ухмыляющееся лицо.

Вновь между ними повисло молчание – настолько плотное, что, казалось, его можно пощупать рукой.

– Простите, – наконец тихо проговорил Джастин. – Мне вовсе не хотелось быть жестоким. – Арабелла продолжала упорно молчать. Тогда он придвинулся поближе. – Вы опять плачете.

Она покачала головой.

– Тогда посмотрите на меня. Прошу вас, любовь моя... посмотрите на меня.

Снова «любовь моя»! К тому же произнесено тем же самым теплым, чувственным голосом, от которого у нее подкашиваются ноги и внутри все переворачивается. Арабелла робко подняла на него глаза. И с удивлением обнаружила, что Джастин уже не улыбается. Его руки, большие и сильные, обхватили девушку за талию, и он одним властным движением привлек ее к себе.

Сердце у Арабеллы екнуло. Глаза ее испуганно расширились. Глаза же Джастина внезапно потемнели, и в них вспыхнуло пламя.

– Джастин... – растерянно ахнула она, хватая воздух пересохшими губами. – Что вы делаете?!

– Не нужно бояться, Арабелла.

Но она уже дрожала так, что не могла остановиться. Дрожь волнами прокатывалась по ней, добираясь до самых кончиков пальцев. Арабелла сама не понимала, что с ней творится. Окончательно сбитая с толку, она покосилась на Джастина: заметил ли он? Как-то раз, помнится, она в запальчивости бросила ему в лицо, что если ему и удастся когда-нибудь заставить ее дрожать с головы до ног, то только от презрения. Но то чувство, что томило ее сейчас, не имело с презрением ничего общего...

Он опустил голову... Как будто хотел... нет, не может быть!

– Я, должно быть, сошел с ума, – глухо пробормотал Джастин.

– Почему? – вырвалось у Арабеллы.

– Потому что, кажется, собираюсь снова вас поцеловать.

Взгляд Джастина обжигал ее.

– О Боже... – слабо проговорила она.

– Почему вы это сказали? – вдруг с какой-то непонятной яростью вырвалось у него. – Почему вы смотрите на меня... так?!

Спина Арабеллы в том месте, где ее обхватили его руки, покрылась гусиной кожей. В голове стояла гулкая пустота. А сердце, казалось, на время перестало биться...

– Потому что я... мне... мне кажется, я сама этого хочу...

Пылающий взгляд Джастина впился в лицо Арабеллы.

– Вы не можете этого хотеть. Это невозможно. Я ведь негодяй. Распутник. Похотливое животное. Кажется, именно так вы когда-то меня называли.

Пальцы Арабеллы вцепились в отвороты его сюртука.

– Мне все равно, Джастин, слышите? Мне все равно!

Господи, зачем он вообще привел ее сюда?! Ему не следовало этого делать. Джастин уже в который раз подумал о том, что она как будто соткана из противоречий – вся такая правильная, искренняя, невинная... и в то же время пылкая, страстная и невероятно женственная. В Арабелле ощущалась рано пробудившаяся чувственность. И беззащитность... ранимость. Джастин вдруг вспомнил, как она переживала из-за своего роста, своих огненно-рыжих волос. Еще вчера она плакала из-за этого. Гордая, упрямая Арабелла... Неужели она даже не подозревает о том, до чего она красива?!

Сейчас ее глаза, в которых отражался лунный свет, сверкали ярче драгоценных сапфиров. Выбившийся из прически шелковистый локон, словно язычок пламени, упал ей на плечо. Джастин стиснул кулаки, борясь с желанием намотать его на руку, чтобы притянуть ее поближе. А ее рот... ее губы, похожие на розовые лепестки, еще чуть влажные от утренней росы... на ягоды первой земляники...

Неистовый огонь желания вспыхнул и запылал в нем, сметая все на своем пути. Последние несколько дней превратились для него в непрерывную муку. С каждым днем ему становилось все труднее держать себя в узде. Быть рядом с ней и не иметь возможности даже кончиком пальца коснуться ее – одна эта мысль буквально сводила его с ума. Но сейчас, здесь, в темноте, где только одна лишь луна была свидетельницей их свидании, Джастин знал, что судьба не оставила ему ни единого шанса. Он уже утратил власть над собой, но ему было все равно. Пусть дьявол возьмет его душу, мрачно подумал он, даже это его не остановит.

С хриплым стоном он привлек ее к себе, и его губы смяли ее рот.

Арабелла то ли вздохнула, то ли ахнула и уперлась руками ему в грудь. Но почти сразу же сдалась. Под яростным натиском его губ губы Арабеллы раздвинулись, и Джастин опять, уже во второй раз, поразился этому, словно на глазах его вдруг произошло какое-то волшебство, только сейчас все было намного лучше, чем когда он целовал ее в первый раз. Сейчас он по крайней мере не был пьян... да и Арабелла была не так потрясена и испугана, как тогда. Да что там потрясена – нет, в этот раз она явно сама желала того же, что и он!

Джастин отважился бросить взгляд на поднятое к нему лицо Арабеллы. Глаза ее были полузакрыты, длинные, густые ресницы слегка трепетали, как крылья бабочки, кидая дрожащие тени на щеки девушки. Но Джастин не сомневался, что если она откроет их, он будет ослеплен сияющей синевой и... Господи, на вкус Арабелла была слаще, чем самый сладкий и соблазнительный из грехов! Джастин зажмурился – он чувствовал, как с головой погружается в водоворот блаженства.