Ликует форвард на бегу - Дмитрий Валерьевич Политов

такими толпами бегают, что, наверняка, сливаются уже перед глазами. Прав я? Да ты не красней, что тут такого особенного, все мы через это прошли. Поклонницы, старик, они такие.

— Ладно, пошли лучше на обед, философ, — пробурчал недовольно Мельник. — После выноса мозга Иванычем надо подкинуть что-нибудь в топочку, — Данила ладонью постучал себя легонько по животу. — Знаешь, говорят, что сладкое подпитывает мозг. А сегодня ведь повара как раз обещали пирожки с клубникой.

— И как ты только не полнеешь? — с завистью поинтересовался одноклубник. — Тут только на жратву взглянешь и уже плюс килограмм, а с тебя, как с гуся вода.

— Меньше пива надо с Генкой и Лариным хлестать, — назидательно сказал Мельник. — Одно дело после матча бутылочку пропустить, другое — как вы — ящиками. С него и набираете.

— Врешь! — не поверил товарищ.

— Вольному — воля, — пожал плечами Данила.

— Малой, вот ты где! А я уже с ног сбился, пока тебя отыскал, — форвард с тоской оглянулся. Ну вот что за день сегодня такой, никакого покоя. Теперь вот комендант базы нарисовался, хрен сотрешь. Ему-то что надо? — Только что звонили, просили передать, что тебя завтра ждут на Петровке. Колись, паразит, что ты опять натворил?

Глава 20

1969 год. Август. Москва

— Уф, ну и побегали сегодня! — Данила устало откинулся в кресле. Нападающий после проведенного матча сидел бледный, со впалыми щеками. Сил он отдал много, выложился до донышка. Зато желанной наградой стала крупная победа «Динамо» над ленинградским «Зенитом». Пусть хоть так, но чуточку реабилитировались перед своими болельщиками.

А их нынче на стадион пришло после фиаско в Минске немного, всего тысяч двенадцать — пятнадцать. Посмотришь, как выплескиваются людские волны из метро и подъезжающих автобусов и кажется, что народу тьма тьмущая. Настоящий безбрежный океан. А рассядутся все по своим местам — глядь, трибуны-то полупустые! Нет, кучкуются, конечно, зрители, но отдельными, разрозненными кустами-компаниями. И внутри огромной чаши стадиона они словно капля в море. Хотя, может еще и жара повлияла — в Москве сегодня на солнышке термометры показывали уверенный тридцатник.

Куйбышевский рефери Владимир Татаржицкий — высокий, статный, с выправкой офицера-гвардейца, с серьезным и важным видом достал из кармашка монетку и повернулся к капитану «Зенита» Бурчалкину:

— Выбирайте сторону. — Что ж, все законно, ленинградцы сегодня гости.

— Не тяни кота за хвост, Выручалкин[1], — в шутку подколол коллегу Рябов, заметив, что тот колеблется. Сегодня именно Жорка вывел на игру динамовцев с широкой капитанской повязкой на рукаве. — Тут всего два варианта. Бери любой — не ошибешься.

— Иди в баню, — беззлобно отмахнулся от него нападающий гостей. — Балабол. Решка!

Татаржицкий отработанным щелчком послал монетку вверх. Та кувыркнулась в воздухе пару раз и упала на ровную траву газона.

— Орел! — радостно воскликнул Рябов, наклонившись. — Мы выбираем. — Он повернулся к стоящему неподалеку Бауже и громко крикнул. — Йонас, ворота или начало?

Голкипер оценивающе поглядел по сторонам, отслеживая положение солнца, задрал голову и присмотрелся к флагам над стадионом. Ветра почти не было, полотнища лениво колыхались под редкими порывами.

— Как хочешь, в принципе, неважно, — махнул он рукой в ответ.

— Тогда наше начало, — быстро определился Георгий.

И вот, наконец, команды заняли свои места. Каждый футболист стоял на своей позиции в ожидании сигнала к началу, и лишь вратари еще мерили быстрыми шагами пространство между штангами, настраиваясь на игру.

Судья посмотрел на свои наручные часы, потом поднял голову и сверил их с теми, что отображались на табло стадиона, поднял вверх руку, подав сигнал помощникам, и решительно поднес свисток к губам.

— Мяч на солнце, окружай ворота, — пошутил Авруцкий и легонько катнул мяч Даниле. Так, чтобы круглый немного пересек центральную линию. — Поехали, Малой!

На первый взгляд хаотично, бессистемно, а на самом деле строго по отработанной на многочисленных изнурительных тренировках системе, задвигался, полетел кожаный снаряд, стремительно перемещаясь от одного футболиста к другому. Динамовцы сегодня играли решительно, зло, с непоколебимой внутренней уверенностью. Так, как и положено одному из флагманов советского футбола. Нет, не прошла для них даром предматчевая накачка Бескова, не прошла.

И даже сравнительно быстрый гол, что забили уже на двенадцатой минуте зенитовцы, не особенно расстроил хозяев. Задергался в тот момент ненадолго лишь Володя Штапов, переживая, что именно его не слишком удачный вынос привел к тому, что ленинградский тезка, центрфорвард Поляков перехватил круглого, быстро перевел на своего партнера Гончарова и тот хлестким точным ударом загнал кожаную сферу в правый нижний угол ворот. 0–1

Но к защитнику тотчас подбежал Рябов о ободряюще похлопал по плечу:

— Не бздо, Хозяин, отыграемся!

И в самом деле, не прошло и минуты, как Авруцкий красиво замкнул на дальней штанге неожиданный прострел с правого фланга Маслова. 1−1 А трибуны, что неодобрительно загудели, выражая свое недовольство на пропущенный любимцами гол, разом сменили гнев на милость и радостно загалдели, зааплодировали. В воздух взмыло несколько десятков голубей, которых принесли с собой болельщики.

— Хорошо, что коровы не летают, — философски протянул Мельник, провожая взглядом кувыркающихся в вышине птиц.

— Смотри, при Иваныче такое не ляпни, — засмеялся идущий рядом с ним к центру поля Генка Еврюжихин. — Сам знаешь, он голубятник со стажем, за птах своих горло перегрызет.

— Да помню, — отмахнулся Данила. Кто в «Динамо» не знал об этой страсти старшего тренера? Да все знали. Константин Иванович мог часами рассказывать взахлеб о любимых турманах, сравнивая между собой, к примеру, обычных орловских черных с орловскими же, но бородунами. И горе тебе, если не успел смыться под каким-нибудь благовидным предлогом — затюкает до бессознательного состояния бесконечными историями из жизни пернатых. И страшным кошмаром будут отдаваться в голове слова: бойный «столбовой», белоголовый космач или гривун!

Самое смешное, что Бесков был не одинок в своей страсти. Почти в каждом советском дворе стояла выкрашенная в голубой или зеленый цвет будка, где обитали голуби. И вполне привычной картиной была компания мужиков, что собирались возле нее после работы или в выходной и вели многочасовые дискуссии на непонятные непосвященному темы. Почти, как в гаражах будущего. Только там точка притяжения будет другой. Железной и воняющей бензином и маслом.

Да что там простые работяги, если даже сам Генеральный секретарь партии товарищ Брежнев участвовал в