Тоже Sapiens - Сергей Коин

Фиттер попытался что-то сказать, и я поспешил:

-Погоди-погоди… да, сейчас — да, я понимаю, что не надо было брать аборигенов. Больше скажу, если бы был выбор: лишиться лицензии или как сейчас - я бы предложил улетать. Но… все мы очень умные, когда знаем последствия. А в моменте… у нас было желание, возможность и обязанность. - На последнем я сделал акцент. - И хоть сейчас-то вам не надо объяснять, что этот уёбок цифровой всё пишет, и он нас всех бы заложил, если бы мы не сделали то, что обязаны были.

Ответ меня удивил. Инженер необычайно неприветливо для неё сказала:

-Иронично, что когда вы захотели изъять аборигенов, вы даже не поленились обмануть ассистента, вы очень хорошо потёрли данные о рекогносцировке дронами в приэкваториальных широтах. - Она нехорошо усмехнулась. - Что такое? Удивлён? Этот ваш секрет знали все. Что вы там увидели? А? На каком уровне цивилизация была там? Что там такого было, что вы решили скрыть от ассистента? Сельское хозяйство? Письменность? Порох?

Я очень жалел, что не видел себя со стороны. Но надеялся, что выгляжу убедительно:

-Это бред! Вы их видели? Какая письменность? Электричество, блядь, они знали. АЭС на каждом шагу. И космодромы. Хуйню-то не придумывайте.

-Слушай, нас четверо осталось, - сказал фиттер. Как-то непривычно сказал, не по-своему. - И… нам-то не гони. Мы знаем не всё. Но - все. Ты думаешь, ты умнее нас или что? Тебе напомнить, что я интеллектуальшицу трахал половину полета? Вы с капитаном что-то потёрли, и мы это знаем. И дурачка тут не разыгрывай. Хорошо?

Я не знал, что ответить, но фиттер особо и не напирал. Наоборот, положил мне руку на плечо по-свойски:

-Ты не ссы, координатор. Мы на тебя не в обиде. Получилось, как получилось, как сказал старший инженер — каждый немного виноват. И то, что мы все знали, но молчали, не требовали объяснений — вот и расплачиваемся. Всё честно. Только не ври нам, хорошо? Мы не сможем жить в одном помещении с тем, кто нам врёт. Учти это.

Потом он, опершись на меня, встал и пошёл к матросу-два с инженером.

А я остался сидеть на полу перед пустыми упаковками из-под еды.

5

Первой сорвалась инженер. Я всё думал, кто же это будет, боялся, что я, особенно если даже не замечу, как поехала крыша… Но нет, сорвалась инженер.

Уж не знаю, что послужило триггером, может кошмар, может бессонница в темноте наедине со своими мыслями, может догнало осознание того, что старшего инженера больше нет — а он и правда для неё много значил… А может кто-то из мужиков неловко подкатил… Я спал, когда она сорвалась, и проснулся уже от её плача пополам с криком. Она орала, что мы все мертвы, все пятеро… именно пятеро, по её словам. Кричала, что они, аборигены, сильнее и рано или поздно нас всех убьют, а мы ничего не сможем с этим сделать. Всё в таком духе. Снова и снова. Снова и снова.

Парни были возле неё, тихо что-то ей говорили, то успокаивающе, то даже упрашивающе, то объясняя, то взывая… Но она продолжала.

Проснувшись, и даже поняв, что происходит, я продолжил лежать, делая вид, что всё ещё сплю. Я подумал, что если проснусь, меня попросят с ней поговорить, а возиться совсем не хотелось. Да и не нужно это было, думал я. Думал, что поорёт и успокоится… Но нет, она не успокаивалась. Она то заводилась сильнее, то притихала немного, но всё равно продолжала и продолжала орать. А я лежал в темноте и слышал только её слова, ужасно неуместные и неприятные в нашем положении. Слова, которые мне постоянно приходилось гнать из своей головы, особенно вот так вот, в темноте, перед сном. Я слышал и нечленораздельную для меня речь парней, тихую, заунывную, тоже угнетающую и высасывающую надежду. А самих их я никого не видел, и потому казалось, что это сама темнота кричит мне…

Я не выдержал. Встал и пошёл к ним.

-Отойдите, я с ней поговорю, - попросил я. Парни не спешили, и поэтому я рявкнул. - Отошли, блядь!

Потом присел перед ней. Посмотрел на едва-едва различимое в темноте лицо.

-Успокойся. Мы живы. И никто больше не умрёт.

-Все! Все умрут, слышишь, все!

Она толкнула меня, как отталкивала до того фиттера с матросом-два, но я, вместо того чтобы говорить или пытаться обнять, примерился и залепил ей пощёчину. Не такую, как давал жене во время секса: лёгенькую, формальную, просто обозначающую удар, игривую… Я буквально ударил инженера ладонью по лицу. Напрягся немного: эти херовы защитники могли броситься на меня, но они не стали. На какое-то время повисла тишина, а потом инженер заплакала. Не от боли, не от обиды. Я словно переключил её из одного режима истерики в другой. И этот был предпочтительнее, как минимум, для меня… Да и для парней тоже.

Я посидел немного, слушая её плач, а потом подумал, что всё равно нескоро усну, и обнял её. Стал гладить по голове, по спине. И повторять тихо, ласково, что всё будет хорошо, что всё пройдёт, совсем скоро, всё плохое закончится... И прочую чушь про самые тёмные часы, которые как раз перед рассветом.

Я слышал, как инженер только начинает плакать сильнее, но это был хороший плач, очищающий, поэтому я не мешал ей. Слышал, как фиттер с матросом-два за моей спиной обсуждали парализатор,