Россия гниет с головы. Проклятие власти - Юрий Мухин

Наверное, у нее были на то причины, но, надо думать, элита просто решила — раз Россия Временному правительству и так подчиняется, то что еще надо? А накануне Октябрьского переворота, 6 октября по старому стилю, эта элита вообще Думу распустила официально, так ни разу ее и не собрав. После чего эта элита осталась даже без перспектив как-то узаконить свою власть до окончания выборов в Учредительное собрание. А с выборами в Учредительное собрание элита демонстративно не спешила (эти выборы попыталось потом провести правительство большевиков, но не смогло это сделать в полном объеме).

Презрение элиты к народу понятно, но в данном случае это была ее большая ошибка.

Поскольку большевики и эсэры время не теряли, они не канючили себе у Временного правительства участия во власти, не лезли к нему во «встроенную оппозицию». Они начали готовить свой приход к власти, для чего не оружие начали запасать (хотя и не без этого), а начали проводить ВЫБОРЫ! Выборы в Советы. Большевики готовили себе ИСТОЧНИК ВЛАСТИ.

Не все у них шло гладко и не всегда получалось, но к 25 октября они собрали Съезд рабочих и солдатских депутатов — законодательный орган, имевший источником власти народ, — и получили на Съезде большинство. (Через несколько дней к этому съезду присоединился и Съезд крестьянских депутатов.) Этот законодатель в ночь на 25 октября назначил большевиков и левых эсэров Правительством России, и после этого Временное правительство стало мятежниками, сопротивлявшимися ЗАКОННОЙ ВЛАСТИ.

По своему политическому смыслу Октябрьская революция — это действительно революция, заменившая капитализм социализмом, но совершили эту революцию не оружием солдат и матросов, а людей свободных профессий. Совершили большевики эту революцию оружием ВЫБОРОВ ЗАКОНОДАТЕЛЯ, тем, до чего не додумались те, кто называл себя в России элитой.

А то, что сделали в ночь на 25-е подчинившиеся большевикам солдаты и матросы, это было подавление мятежа самозванцев — Временного правительства.

В Учредительное собрание избиралось 800 депутатов, были избраны и приехали в Петроград 410, кворум был. Из них только 155 были левые эсэры и большевики, то есть собрание было по большинству своих депутатов антибольшевистским. Как только Собрание отказалось принимать предложенную Лениным Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа, большевики и левые эсэры покинули Собрание, и оно, полностью лишившись кворума, стало никем. Опять все по формальному закону. И если допустить в этих событиях слово «играть», то большевики все время своим умом обыгрывали тех, кто считал себя элитой России, причем в вещах, не требующих особой мудрости.

В результате 25 октября 1917 года большевики стали действующим от имени всего народа законным правительством России, а Временное правительство стало полностью незаконным! И именно поэтому восставшие слушались большевиков, а предложенные им большевиками морковки мира и земли — это было им в виде премии, в виде награды за то, что они поступают умно.

* * *

Да, у царской России было множество внешних и внутренних, так сказать, официальных врагов, но какое они имели бы значение, если бы многочисленная царская элита, которая должна была бы быть скелетом государства, не сгнила, превратившись в паразитов и, по сути, главных врагов государства?

Мы видим большевистскую элиту начала строительства социалистической России в целом умной, храброй и беспощадной к паразитам (я об этом не пишу) в собственных рядах. Элиту, сумевшую обучить народ, создать мощную промышленность, наконец, возглавить ее в войне практически со всей Европой. Напомню, что в ходе войны погиб каждый второй коммунист, находившийся в армии, — почти 3 миллиона человек. А в 1991 году мы увидели какое-то стадо из 18 миллионов владельцев партийных билетов, трусливое стадо, глупое стадо, неспособное ни на что. Что произошло?

Начать нужно с того, что большевики совершили тяжелейшую ошибку — положили в основу своей деятельности так называемую «теорию коммунизма» К. Маркса. Об убогости этой теории я написал отдельно, сейчас просто подчеркну главный момент.

Особенностью теории Маркса является то, что она годится только для описания поведения общества неких абстрактных «материалистов» — для людей, в жизни признающих только материальное и для которых ценностью является только материальное, грубо говоря, то, что можно купить за деньги или обменять на такое же материальное. И эти материалисты, по Марксу, в жизни поступают только так, чтобы этих материальных ценностей у них было больше.

Но материалистов в чистом виде в реальной жизни не бывает (или их очень мало), материалисты в чистом виде — это скоты.

Человек, если он действительно человек, обязан руководствоваться в жизни идеей, которая в материальном плане ему ничего не дает, человек обязан жить этой идеей и ради этой идеи. И большинство людей такими и являются. А убеждения материалиста в том, что нет ценностей идеальных сущностей, а все ценности имеют только материальную сущность, превращают его в скота по своему отношению к своему человеческому предназначению (предназначение человека выходит за рамки этой темы и не рассматривается).

Теперь об идеалистах: идеалист — это не обязательно человек, верящий в бога или еще что-то мифическое, что не имеет материальной основы. Идеалист, повторю, это человек, который руководствуется в жизни идеями, которые в материальном плане ему ничего не дают.

Я дал определение материалистам и идеалистам не такое, как в энциклопедии, потому что те определения используются только в досужей «теоретической» болтовне, не имеющей отношения к реальным людям в реальной жизни. А моим, без данного мною определения, невозможно исследование общества людей.

На материалиста и идеалиста можно взглянуть и более определенно. Кто такой идеалист? Это человек, понимающий, что в жизни нужно руководствоваться идеями человеческой морали. Кто-то из идеалистов считает, что это нужно делать потому, что иначе попадешь в ад, кто-то следует морали только потому, что он человек, а не скот, и осознает это. А материалист? Это существо, уверовавшее, что после смерти ничего нет, поэтому в этой жизни важны только материальные блага, которые нужно успеть нахапать, пока живой.

Мой отец, коммунист, не верящий в бога, подшучивавший надо мною за день до своей смерти на 95-м году жизни (материалист, однако), проработал на заводе (с включением в стаж службу в армии и войну) 47 лет. В конце работы он был старшим мастером котельно-кузнечного цеха, но перед выходом на пенсию, чтобы получать максимальные 120 рублей пенсии, он перешел работать слесарем и стал зарабатывать 250 рублей вместо своих 140–170. В день написания этих строк я разговорился с женой брата, вспомнили покойного отца, вспомнили то, что он провоевал всю войну и был четыре раза ранен, в том числе и дважды тяжело. И она рассказала случай, о котором я не знал, поскольку в то время жил уже в Казахстане. «Когда я узнала, что папе не полагается военная надбавка, — говорила она, — меня это возмутило. Как же так — все эти герои Ташкентского фронта оформили себе инвалидность за то, что в тылу шили шубы начальству, а отец без надбавки?! Я ему и говорю: «Папа, давайте я похлопочу у знакомых, и мы оформим вам инвалидность». Он на меня глянул и говорит: «Ты что, хочешь посадить меня на шею стране??» Вот кто был мой отец — материалист или идеалист?