Аромат эмоций - Селина Катрин

– Информация секретна.

Секретна, понятно. Но я буду не я, если всё не выясню досконально. Надо спросить по-другому.

– Анчоус, это заводская настройка? Если я тебя сброшу до заводских настроек, этот протокол сотрётся?

Робот колебался какое-то время, не зная, что ответить. Он, как искусственный интеллект, чувствовал подвох в моём вопросе, но не мог понять, в чём он состоит.

– Если сбросите до заводских настроек, то протокол сотрётся.

Теперь становилось очевидным, что протокол «Цербер» дописывал отец или его подчинённые. Вот только зачем? Неужели предвидел, что мне может понадобиться защитник? Да нет, глупо выходит. Хитрый манёвр, позволяющий обойти глубоко зашитое золотое правило всей робототехники, и витиеватое общение с пикси лежат в одном и том же протоколе. Похоже, отец сам на коленке дописывал программу Анчоуса, чтобы воспользоваться роботом в своих целях. В каких? В голове сразу всплыло воспоминание, как Игнар Радосский собрался на переговоры в южное полушарие Захрана и заодно захватил моего киберняня, якобы в гарантийный ремонт, потому что у того заклинило одно из щупалец.

– Анчоус, а знаешь родной язык пикси?

– Да, знаю.

– Ты работал переводчиком на встречах с пикси для моего отца?

– Я не имею права сообщать информацию, которая касается Игнара Радосского.

Сам того не осознавая, Анчоус выдал мне всю информацию. Отцу требовалось взаимодействовать с пикси и, похоже, он был о них мнения не лучше, чем мой приятель Дик. Вот вся картина и сходится. Удивительно, однако, насколько, оказывается, я ничего не знаю о своём отце.

Я вздохнула, пытаясь поймать ускользающие мысли, но в этот момент мой наручный коммуникатор вновь завибрировал.

«Стас, ты должен подняться в медотсек. Это очень важно. Док».

Я ещё раздумывала, что ответить миттару, и можно ли снова отмазаться, как коммуникатор провибрировал повторно:

«Я всё знаю. Поднимайся немедленно».

– Шва-а-арх, – на этот раз я простонала вслух.

Видимо, док решил проверить мою кровь не только на избыток медикаментов, но и X/Y-хромосомы. Вот ведь! Как чувствовала, что не стоит сдавать кровь на анализы, но Натан… Жалела ли я, что вчера отправилась к доку за обезболивающей и успокаивающей мазью? Ничуть. Я понимала, что если бы была возможность отмотать время вспять, то поступила бы точно так же.

В медицинский отсек я собиралась как на войну, мысленно прощаясь с полюбившимся мне боксом. Дориан Бланк – не кадет Натан Танеко, уж кто-кто, а он молчать не будет. Настроение опустилось ниже некуда, но я понимала, что идти надо. Глупо бегать от дока, который всё узнал.

Дориан Бланк более двадцати лет работал в Космическом Флоте и до сих пор исследовал образцы крови самых разных рас, в том числе и людей, но кровь этого захухри Стаса, а точнее неизвестной девицы, которая им прикидывается, он видел впервые. Разумеется, обо всём, что он нашёл в крови девчонки, он тут же доложил адмиралу Леру, напрямую заинтересованному в этом деле. Он был настолько возбуждён, что не мог усидеть на месте.

– Ты уверен? Кровь кадета Радонежского поможет?

– Гарантировать результат не могу, но вероятность очень высока! Первичные тесты показали, что в её крови есть очень крупные криоциты, даже представить не могу себе, откуда они там взялись. Обычно у людей, точнее таноржцев, чью кровь я брал, не было ничего подобного…

– Её кровь?! Погоди, последний раз, когда я видел кадета Радонежского, он был мальчишкой… – адмирал с трудом улавливал смысл речи дока, так как тот был сам на себя не похож. Его зелёные глаза отливали синевой, щёки надувались, а перепончатые пальцы крупно дрожали.

– Мальчишка, девчонка – какая разница? Главное, что захухря! К сожалению, мы почти ничего не знаем о Захране, он отрезан от нас плотным слоем космического мусора, и у меня нет других образцов крови для проведения исследований. Однако известно, что планета помимо синдрома Кесслера в принципе является свалкой всевозможных отходов. Слабые радиоактивные металлы вполне могли вызвать некоторые изменения в людях. Возможно даже, это успешная мутация последнего поколения, надо исследовать!

В этот момент дверь в медицинский отсек отъехала в сторону, и кадет Радонежский вошёл внутрь. Он, а точнее она, вздрогнула при виде адмирала, явно не ожидая, что в боксе будет кто-то ещё помимо дока.

***

Меня битый час расспрашивали о Захране, его экологии, жителях, продолжительности их жизни, болезнях… Когда я сообщила, что в последние столетия на родной планете наблюдается парниковый эффект, и подтвердила, что у нас достаточно много радиоактивного мусора, док чуть ли не подпрыгивал на своём кресле. Я думала, что меня позвали из-за того, что открылась информация о моём поле, и пока ехала в лифте, уже подготовила речь о том, что прошу доставить меня на любую населённую планету Федерации Объединённых Миров. Но, похоже, дока и адмирала это практически не интересовало.

Док возбуждённо переспрашивал меня обо всех известных болезнях на Захране и о том, как много мусора Захран принимает с других планет, в каком объёме, есть ли среди него металлы, которых раньше не было на планете, как проходит утилизация. К своему стыду, больше чем на половину его вопросов ответить я не смогла. Конечно, я знала намного больше, чем среднестатистический захухря, так как была дочерью Игнара Радосского, но во все тонкости его бизнеса я не углублялась. Пришлось также признаться, чьей дочерью я являюсь.

Под конец мне задали вопросы о болезнях в семье, и я упомянула о больной матери, на этих словах док с адмиралом многозначительно переглянулись. Весь этот допрос казался мне полнейшим сюрреализмом. Вместо того чтобы выспрашивать, почему я устроила весь этот маскарад, меня расспрашивали исключительно о Захране и его мусоре.

– Ну, в общем-то, у меня вопросы закончились, – пожал плечами Дориан спустя два или три часа после того, как вступила в бокс. – Адмирал, у Вас вопросы к Анестэйше остались?

Я перевела взгляд на цварга. Всё это время он спокойно смотрел на меня, его хвост лишь изредка лениво перемещался, меняя положение. Адмирал всем своим видом излучал уверенность и невозмутимость. Я внутренне поразилась тому, как сильно Леру-старший может отличаться от Леру-младшего. Если бы не внешнее сходство черт, то я бы в жизни не сказала, что два цварга – родные братья. Юлиан устало улыбнулся, не обнажая свои клыки.

– Я бы дал слово нашему кадету. Вы, док, развели слишком бурную деятельность. Анестэйша, – он обратился ко мне, – у Вас есть вопросы к нам?

Я смутилась. Вот так просто сам адмирал обращается по мне по имени. Наверно, я уже больше не кадет, а простая девушка с Захрана с необычной кровью.

– Я… больше не ККФОМ-ец? – спросила, затаив дыхание, так как боялась услышать ответ.