Диктаторы и террористы - Александр Пумпянский

Итоги президентских выборов не оглашались в течение пяти недель. Требования оппозиции, утверждавшей, что ее кандидат выиграл вчистую, игнорировались. Наконец, официальная черта была подведена. Было объявлено, что Цвангираи получил 1 195 562 (47,9 %), а Мугабе – 1 079 730 голосов (43,2 %).

Это явное поражение Мугабе. Но как бы неявная победа Цвангираи. Получается, что никто из кандидатов не набрал 50 процентов голосов, и должен быть назначен второй тур. Оппозиция назвала эту официальную цифирь «грабежом средь бела дня».

Второй тур по Закону о выборах должен был пройти не позже, чем через три недели после первого. Если, гласит Закон, выборы не состоятся в течение двадцати одного дня, президентом становится кандидат, набравший большинство голосов в первом туре. То есть, Морган Цвангираи. Второй тур состоялся через три месяца. Началось с того, что были арестованы сто членов Избирательной комиссии. Кончилось тем, что Цвангираи отказался участвовать в безнадежном фарсе насилия. Во всей красе показал себя генерал Константин Чивенга. Восемьдесят человек погибли, сотни людей пропали без вести. Сотни тысяч людей лишились крова.

Когда агитацией занимаются армия и полиция, результаты предопределены. Официальные цифры второго тура появились без задержки: Мугабе – 2 150 269 голосов (85,5 %). Цвангираи – 233 000 (9,3 %). Убедительная победа!

Казус Мугабе хорош тем, что это фактически безупречная модель абсолютистской власти. Авторитарии в других частях света могут лишь стремиться к такому совершенству или завидовать ему.

Власть монопольна, непобедима и несменяема ни при каких обстоятельствах.

Вождь по определению единственный в своем роде. Он безальтернативен.

Оппозиция – это декорация. Или враги народа.

Избирательная кампания может принять любые формы, вплоть до кампании физического террора.

Выборы – это не выбор. Выборы это перевыборы, постановочный референдум, демонстрация лояльности вождю.

Вождь всемогущ. Никаких законов для него не существует, даже физических. Он сам источник любой законности. И он вечен.

Как публично повторяла Грейс до своего падения: Он может править страной даже «будучи трупом».

Мугабе регулярно и подолгу ездил в Сингапур на лечение. Как-то вернувшись с очередного сеанса омоложения, сравнил себя с библейским Лазарем, восставшим из гроба. Год назад, выступая на Ассамблее Африканского союза, заявил, что останется у кормила, «пока Господь не скажет: Приди ко мне».

Господь благ. Диктаторы вечно живые. Вплоть до того момента, когда…

Дальше следуют варианты.

Вариант Ленин – Сталин – Мао… Назовем его: Мавзолей. Впрочем, из Мавзолеев порой выносят (Сталин. Ленин?). А сами Мавзолеи порой взрывают и сносят (Димитров, Чойбалсан)…

Ноу-хау, получившее свое имя от Мавсола из Галикарнаса и датированное серединой IV века до н. э., в нашу эру взрывной энергией масс теснит вариант Чаушеску, Саддама, Каддафи… Не приведи, Господь!

Слишком задерживаться, засиживаться на таком месте опасно и неразумно. Если бы у Мугабе хватило чутья не откладывать божественную встречу, статус золотой мумии ему был бы обеспечен. Впрочем, кажется, между двумя полюсами истории находится компромисс. Вести из Хараре интригующие. Оказывается, всю жизнь у африканского аксакала была мечта – уехать в деревню и заняться сельским хозяйством, и сейчас, когда он получил гарантии неприкосновенности, он, наконец, может ее осуществить. Об этом рассказал его племянник. По его словам, 93-летний Роберт Мугабе с нетерпением ждет возможности переехать в домик в деревне и стать фермером.

Какое терпение оказалось у этого сверхчеловека!

Впрочем, городская резиденция останется за ним. Вместе с обслугой и охраной. И президентская зарплата – $150 тыс. ежемесячно. А еще он получит «подъемные» $10 миллионов. В сочетании с ультиматумом от верных соратников это объясняет, как он стал легок на подъем. Срочно вернувшийся из бегов на свою инаугурацию «Крокодил» Мнангагва встретился с бывшим президентом и заверил его, что никакие проблемы последних лет не перечеркнут его заслуги перед страной. В радостной атмосфере, охватившей страну, появилась идея объявить день рождения экс-вождя Днем молодежи.

Так это делается нынче в Африке. Сверхчеловеческий труд заслуживает срочного поощрения. Человеческий отдых после такого труда нуждается в энергичных стимулах. Всегда молодой Мугабе снова показал пример коллегам.

Призрак бродит по миру… Призрак цветной революции. Он является нежданно – негаданно – то в Белграде, то в Киеве, то в Тбилиси, даже в Бишкеке или Кишиневе (или это был его двойник?), баламутит честной народ и переворачивает все вверх дном. На этот раз он объявился там, где его, кажется, меньше всего ждали, – в Тегеране. На нем зеленая повязка – цвет ислама, самый правоверный цвет в Исламской Республике Иран. Но от этой зеленой революции бросило в дрожь режим аятолл.

История повторяется, как под копирку. Снова выборы. Как ни крути, это все-таки очень неудобная процедура. И как всегда, камнем преткновения стал их итог.

Двумя главными кандидатами на прошедших 12 июня 2009 года президентских выборах в Иране были действующий президент Махмуд Ахмадинежад и бывший премьер-министр «умеренный реформатор» Мир Хосейн Мусави. Кампания была бурной, голосование активным, исход до последней минуты казался неясным. Когда объявили итоги, никто им не поверил. Согласно официальным цифрам, за Ахмадинежада проголосовали 24 миллиона избирателей – 63 процента, а за Мусави лишь 13 миллионов – 34 процента. Мусави заявил, что это ложь, что у него украли победу, и призвал власти провести новое голосование, а народ – выйти на улицу. Прокатившаяся волна протестов – Исфаган, Керман, Шираз, Табриз, кульминацией которых стал состоявшийся, несмотря на запрет, 20 июня миллионный митинг в Тегеране, подтвердила, что множество народу по всей стране разделяет эту веру и это требование. Протестующей волне противостоял силовой террор. Против демонстрантов были брошены черные мотоциклисты, натасканные на разгон мятежей, и басиджи; эти вооруженные дубинками и автоматами добровольцы – кумсомольцы (если производить от Кума – религиозной столицы Ирана) проявили особую жестокость. Пролилась кровь. Официально говорилось про двадцать с лишним погибших, молва оглашала гораздо большие цифры.

Власти запретили любые публичные прощания с убитыми. Весьма предусмотрительно. По мусульманским обычаям с ушедшим прощаются на третий, седьмой и, наконец, на сороковой день. Но каждое такое прощание поднимает новую волну гнева. Именно так и было в ходе революционных событий 1979 года: похороны и прощания автоматически перерастали в новые восстания с новыми убитыми, что тянуло и тянуло за собой вереницу протеста, скорби, ненависти. Антишахская революция продолжалась год, она не была одномоментным взрывом. Она как раз и являла собой цепную реакцию противостояния, месяц за месяцем набиравшую критическую массу.