Огненный Лорд и я - Лючия фон Беренготт

Кто эта сгорбившаяся, бьющаяся в истерике возрастная дамочка?! Неужели в это превращается каждая женщина, узнав, что ее сыночек уходит в свободное плаванье?

— Нет, — тихо отказал мне Эллиор. — Я не буду говорить, что ты была девственницей. Я имею право жениться на ком хочу — хоть на шлюхе. Это мое дело.

Из всего этого матушка услышала только слово «жениться». Нет чтобы «девственница» услышать!

— Надеюсь ты хоть понимаешь, что не можешь на ней жениться? — с испугом спросила она, поднимая голову.

— Понимаю. Я женюсь на ней в ее мире.

Мать заметно выдохнула.

— Хоть на этом спасибо… — и снова завела свою шарманку. — Но что же будет со свадьбой, с леди Адрианой? А вдруг она заболеет от шока? Вдруг не выживет? Бедняжка, ее отец нам не простит… Как бы войны не случилось… Может все-таки женишься, сынок, а? Какая тебе разница — женись, зачни наследника и живи себе со своей девкой…

И тут меня прорвало. Просто надоело, что никто не обращает на меня внимания, не слушает и решает мою судьбу за меня. Еще и «девкой» обзывают.

— С чего вы взяли, что я позволю ему жениться на ком-либо, кроме себя?! — я вскочила, сверкая глазами и в гневе сжимая кулаки. — И с какой стати вы вообще распоряжаетесь нашей судьбой?!

— Не твоей, а его! — тут же перестав причитать, мать тоже поднялась на ноги и наши взгляды скрестились, как сияющие мечи из «Звездных войн». — На твою судьбу мне глубоко наплевать!

— Да хоть бы и его! С какой стати он должен жениться по вашей указке?

— Какой указке? Что ты мелешь? Ты своим умишком понимаешь вообще, как сложно найти в нашем мире чистокровную Огненную?! И я добилась этого, нашла девушку — юную, благородную, самых лучших кровей…

— Ага. Больную… Еле ходит вон…

— Адриана не больная! Просто слабая! Зато чистая! Господи, да с кем я говорю, тебя вообще на рынке купили! Откуда я знаю, насколько ты здорова?

— Женщины, успокойтесь, не то я вас разведу по комнатам! — попытался заставить нас заткнуться Эллиор.

Не знаю, как мать, но время, когда он мог заставить меня заткнуться, безвозвратно ушло, и свидетельство тому было огненное клеймо на моем плече. Я больше не была бессловесной рабыней, которую можно привязать к кровати и отстегать ремнем.

И все же я немного успокоила себя и спросила — уже ровном голосом, без криков.

— Вы действительно считаете, что это нормально — таскать взрослого сына на поводке всю его жизнь? Неужели он способен управлять страной, но не способен принять правильное решение в своей личной жизни?

— Что ты мелешь?! На каком поводке я его таскаю?! — казалось, мой спокойный тон разъярил маман еще сильнее — уже и искры из кончиков пальцев посыпались.

— Вот на этом! — развернувшись, я схватила с высокого резного столика кулон-амулет, совершенно забыв о том, что мне не следует касаться его.

— Стой! — выкрикнул Эллиор, вставая.

Но было поздно.

Я замерла, скованная ужасом, ожидая какого-нибудь разряда молнии, взрыва, или, на худой конец, какой-нибудь особенно болезненной сыпи в том месте, которым схватила злосчастную штуковину.

Но случилось нечто совсем иное.

Завибрировав в моих руках, кулон вдруг вспыхнул.

А потом медленно, но совершенно отчетливо потеплел… и засиял — загадочным, нежным, фиолетово-золотистым сиянием.

— Что происходит? Эллиор, ты ведь сказал, что он… сломался… что иссякла магия… — широко распахнув глаза, леди Варгос с изумлением смотрела на кулон в моих руках.

— Эээ… — ее сын чесал в затылке, явно не зная, что и как ответить.

Лицо Эллиора выражало самые разные эмоции и чередовались они в следующей последовательности — непонимание, шок, осознание, радость и… снова непонимание.

Наконец, он решился.

— Матушка, то, что я вам сейчас скажу, повергнет вас в некоторый шок, поэтому будет лучше, если вы присядете.

Мать послушалась, все еще с опаской поглядывая на меня. Я же вообще ничего не понимала, а потому молча слушала, пока он объяснит волшебство ожившего амулета.

— И ты тоже присядь, Надя… Тебе вообще теперь нельзя волноваться.

И тут, не успел он договорить, до меня дошло.

Я забеременела! Залетела от нашего трехдневного марафона, и у меня в пузе сидит маленький Огненный лорденыш! Поэтому амулет загорелся! — во мне часть Огненной силы Эллиора. Той самой, которую он, благодаря мне, и утратил.

Что ж… это… скорее приятная новость, чем наоборот. По крайней мере, теперь мне не будут подсыпать яду, заковывать в кандалы и стращать инквизиторами.

И все же как-то это… неожиданно.

У меня, наверняка, был слишком ошарашенный вид, потому что сообщая матери радостную новость, Эллиор переместился рядом со мной на диван и положил руку мне на колено. И под конец его объяснения я настолько прониклась осознанием своей беременности, настолько расчувствовалась, что уткнулась носом в его плечо и тихонько всхлипывала от счастья.

И только тогда заметила, что леди Варгос… не особо впечатлилась. Точнее, впечатлилась, но было заметно, что есть что-то… еще. Что-то, что гложет ее, не позволяя ей радоваться долгожданным внукам. Что-то, помимо позорного факта моего теперь уже постоянного присутствия в их семье.

— Возьми медальон в руки, сын мой, — спокойно попросила его, когда он закончил.

— Что? Зачем? — Эллиор нахмурился.

— Если он реагирует на присутствие твоей крови в ее животе, значит с амулетом все в порядке. Хотя… вполне вероятно, что магия ослабла и на расстоянии он стал плохо узнавать тебя. Но он не может не чувствовать, когда ты так близко. Я хочу видеть, как он разгорится и в твоих руках, прежде, чем вызывать Мага-настройщика.

Наступила пауза.

Эллиор молчал. Долго молчал, с минуту. Потом глотнул так громко, что маман, наверняка, услышала, и взял у меня из руки медальон.

Ожидаемо, тот продолжал мерцать — ведь я все еще была рядом — однако меньше, слабее, бледнея с каждой секундой. Сущность ребенка Эллиора во мне была все еще слишком слаба, чтобы амулет реагировал на нее на расстоянии.

— Отойди от него! — нервно притопывая ногой, скомандовала мне леди Варгос. — Отойди на другую сторону комнаты!

Однако мне не пришлось отходить. Эллиор стиснул зубы, сам встал и сделал два шага в сторону от дивана.

Медальон в его руках медленно, но верно потух.

— Ах ты дрянь! — заорала вдруг мать и бросилась на меня прямо через журнальный столик, хватая руками за горло. — Ты… ты уничтожила моего сына!! Сука… Грязная, прОклятая сука! Убью!

— Отпусти ее! — зарычал в ответ Эллиор, подбегая и оттягивая ее за талию.