Та, которой могло не быть - Кира Леви

Я окончательно смирилась с тем, что каждый называет меня этим именем. Вредный дух поспособствовал улучшению памяти домочадцев. Если меня кто-то называл Мирой, или я сама об этом просила, то дух обязательно что-то взрывал рядом с самым невозмутимым видом или ломал то ножку стула, на котором сидел произнёсший моё прежнее имя, то ножку стола. Так, сегодня во время обеда он обрушил стол, перебив всем аппетит.

На закономерный грозный вопрос магистра, что всё это значит, паршивец ответил, что за столом присутствует только Мирайя, а если тут есть какая-то Мира, то он не сможет её защищать. Нет такой в родовом свитке. А мебель ветхая, держится на честном слове, и то, только благодаря стараниям самого Хранителя.

Вот я и приняла решение стать “Мирайей”, а то у графа Стэнтона уже глаз дёргался, а из изящных ушек Алоизы торчали кончики магических берушей после очередного взрыва рядом с ней. Магистр же стойко молчал, хотя я знала, что и он пострадал. В его кабинете кто-то хулигански накарябал глубокую царапину в виде слова «Мирайя» на крышке стола, и просто так она не исчезала. Магистр убирал надпись, но та снова проявлялась каждые полчаса.

— Разрешите представить вам вашу ученицу — маркизу Мирайю Мелфи.

Гости почтительно склонились. В меру, как кланяются равные.

— Мирайя, а это твои учителя. Профессор истории магии, географии и политологии — лорд Арчибальд Свит, — старший мужчина степенно поклонился, а я слегка присела в ответ. — А этот молодой человек, лучший мой ученик, — от похвалы магистра мужчина приосанился, — лорд Грэгори Мантигор. Он займётся с тобой медитацией и теорией магии. Ваши занятия будут чередоваться. Тебе будет приходить график только на два дня вперёд, поскольку перед приёмом в королевском замке тебе понадобится время и для других срочных, важных дел. Лорды знают, что от них требуется и в каком объёме. У нас не стоит задача за короткое время дать тебе программу многолетнего обучения, но основные понятия ты должна знать и уметь применять на практике. Позже мы продолжим, но темп сбавим. Так что, Мирайя, постарайся в эти дни!

На следующий день добавились ещё двое: учитель танцев и модистка, которая прибыла со своими пятью помощницами.

Я разучивала танцы, чередуя занятия с профессорами и магистром. И не знаю, что было сложнее. Должна отдать должное преподавателям — интересными были все занятия.

Модистка с помощницами шили мне полный комплект гардероба на все случаи жизни. И вот тут я смогла отстоять своё мнение и избавила все свои платья от жёстких корсетов. Мы долго препирались с Матильдой. Кстати, она тоже была магом и вплетала заклинания в готовое изделия, укрепляя магически швы и пришитые элементы. Ничто не должно было случайно порваться или перекособочиться в неподходящий момент, а при дворе такие моменты могли возникнуть в любую секунду. То ветер подует и задерёт подол платья, являя оторванное кружево на исподнем, то «случайно» пролитое вино растечётся некрасивым пятном — иди потом к бытовикам, выводи, а в это время понравившегося тебе кавалера уже уведут на паркет.

Матильда долго служила при дворе и между делом охотно рассказывала о жизни в столице.

— Вы будете блистать! — она молитвенно сжала руки перед собой и быстрыми пассами стала творить магию. Стихия воздуха легко отзывалась на её призыв. — Это будет новый виток моды! После этого бала ко мне выстроится очередь просительниц. Эй, девочки, — она обвела своих помощниц восторженным взглядом. — Мне придётся набирать новый штат. Так что вот вам шанс пристроить свою трудолюбивую родню.

Все помощницы были не магами.

А ведь действительно, мода Зоурака должна была измениться. А всё потому, что Матильда увидела мои земные вещи. Миледи Виленийская, Адель, как настойчиво она попросила себя называть, привезла мне свёрток с моей одеждой. Мы втроём: я, Адель и Алоиза, встретились с леди Матильдой. Кстати, она была баронессой и замужем за секретарем короля. Да продлятся его дни! Принято так говорить, если в беседе упоминаешь монарха.

Увидев мои вещи, Матильда всё перещупала и попросила продемонстрировать на себе. Я не отказала себе в этом удовольствии. Женщина пришла в восторг. Глаза загорелись, и она принялась за допрос с пристрастием. Ну, а мне не жалко. Всё, что вспомнила за раз, ей рассказала, более того — показала. Алоиза, как менталист высшего порядка, спроецировала мои мыслеобразы в виде объёмной голограммы.

Безусловно, для такого фасона, как моё платье, пока было рано, а вот бельё очень заинтересовало модистку, как и чулки с поясом. А ещё я рассказала, как шьют корсеты у нас, не используя при этом китовый ус. И что качественное бюстье вполне заменит любой корсет, при этом дыхание женщин останется свободным.

В своём гардеробе я отказалась от турнюров, ограничившись парой плотных накрахмаленных подъюбников. Мои родственницы в солидарность со мной заказали по аналогичному наряду. И по паре комплектов белья. На большее они пока рассчитывать не могли. Модистке нужно было сшить для меня не менее десятка комплектов одежды на разные случаи и погоду.

Во всей этой кутерьме занятия с преподавателями проходили не так тяжело. Хорошо, что на Земле я привыкла учиться. И память у меня была цепкой, иначе было бы плохо.

Профессор лорд Арчибальд Свит был доволен моими стараниями. Потирая крючковатые пальцы, хвалил и при этом ещё давал домашние задания, которые обязательно проверял на следующий день. Я чувствовала себя студенткой, вернувшейся во времена учёбы перед сессией, когда каждый день проходит коллоквиум.

А вот на занятиях с лордом Грэгори Мантигором всё было хуже. Мне не давалась медитация! Основным правилом была необходимость отключить сознание и при этом почувствовать присутствие Стихий вокруг себя. Собственные Стихии не давали мне это сделать, и мысли, как навязчивые колокольчики, постоянно оставались со мной. Я расстраивалась, время шло, ничего не получалось.

Занятия с верховным магом продолжались у источника, и я всё уверенней себя чувствовала. Могла призывать ту или иную Стихию на кончики пальцев и прятать.

А ещё у меня был серьезный разговор с герцогиней... с бабушкой в присутствии магистра. Она сама потребовала его присутствия. Адель рассказала, что при дворе ждут моего прибытия. Хотя все думают, что я всего лишь под опекой Мелфи. История обо мне достигла ушей каждого мало-мальски значимого мага. Многие бросятся с прошениями на брак со мной и долго отказывать милорд Мелфи не сможет. Придётся кого-то выбрать и заключить отсроченный союз. То, что я оказалась «распечатанной», немного огорчило герцогиню. Правда, печаль продлилась лишь несколько мгновений. Причина огорчения Адель была мне понятна. Как и большинство разумных, маги стремятся к продолжению сильного рода. Я уже не могла это обеспечить. Словно стала тупиковой ветвью. Моя сила колоссальна, но она так и останется при мне, не даст новый росток. Со мной был возможен лишь договорной брак. А вот заключать его на заре моей жизни было слишком рано.

— Малышка, всё это ерунда. Главное, что ты вернулась, — подвела итог герцогиня.

И я верила ей, её ласковым, немного неуверенным прикосновениям, словно она сама не верила тому, что прикасается к человеку из плоти и крови, а не из своих фантазий. Герцогиня рассказала мне о своей семье, о мудрости моего деда Феликса. Он был артефактором высшего порядка, изобретателем. Именно он создал защитный амулет, который спас меня от удара Аластера. Разрушительное проклятье ударило вскользь, уже сильно ослабленным, и вскрыло печать, наложенную моей биологической матерью во время ритуала.