Афганские каскадеры - Сергей Соболев

Из микроавтобуса вышел рослый статный военный – в плаще, фуражке, в начищенных до зеркального глянца ботинках, с полковничьими звездами на погонах.

– Товарищи журналисты? – пробасил он, оглядев поочередно подошедших к нему молодых людей. – Фамилия моя Макаров, звание на погонах. Должность моя – заместитель начальника аппарата министра обороны.

– Котов Анатолий.

– Козакова, – коротко представилась Анна.

– Будем знакомы. – В адрес журналистов последовал приязненный кивок. – Мне приказано оказать вам содействие… Ага! – сказал он уже громче, адресуясь к подошедшим к ним от главного корпуса двоим. – Явились?! Плохо работаете, товарищи! – Полковник брезгливо посмотрел под ноги. – Грязь! Бар-рдак! Я лично доложу министру, в каком состоянии находится этот объект!

Директриса побледнела. Она стояла, закусив губу; но при этом не забывала подобострастно смотреть на приехавшего из Москвы военного. Казалось бы, экая невидаль – полковник. В Подольск нередко наведываются генералы и даже маршалы. Правда, все они были отставными военными. А этот полковник, примчавшийся в Подольск из Москвы, не только не отставник, но и, как можно понять по реакции встречающих, способен серьезно подпортить им жизнь.

– Грязь повсюду! Бедлам! – гремел полковник на басах. – Ни в чем у вас нет порядка! Ни в документации, ни в финансовых сметах, ни в головах!

Анна злорадно усмехнулась. Она так намаялась, так устала от равнодушия или даже прямого саботажа «архивной мафии», что теперь даже рада была видеть, как визитер отчитывает этих двоих.

– Вам было передано поручение по линии нашего ведомства?! – Полковник буравил глазами местную начальницу. – Вы должны были оказать максимальную помощь этим товарищам! – Он кивнул на «журналистов». – Мне что, самому искать в ваших завалах документы, которые у вас запрошены?! Или самому министру обороны нужно сюда приехать, чтобы привести вас в чувство? И заставить вас выполнять свои должностные обязанности?!

Полковник, обернувшись, посмотрел на Козакову.

– Командуйте, товарищи журналисты! Я здесь пробуду столько, сколько нужно… А вам скажу вот что… – Он перевел взгляд на дородную женщину. – Если ваши сотрудники проявят нерасторопность, если будут новые жалобы на вас, то пеняйте на себя.

«Директриса», напуганная устроенной ей выволочкой, сама повела «журналистов» в одно из соседних строений – в этом здании находится отдел с нужными Козаковой и ее реальным работодателям архивами. На входе их встречали сразу четверо сотрудников. Анну и ее спутника сопроводили для начала в рабочий кабинет. Там быстро сверили запросные листы, а также договорились о том, кто из сотрудников будет помогать «журналистам» и с чего им следует начать.

Спустя четверть часа Анну и Котова повели в подземную часть хранилища. Заведующая данным отделом архива, дама бальзаковского возраста с выступающими над верхней губой усиками, была уже хорошо знакома Анне по прежним визитам. «Милочка, у нас фонды на консервации»… «Трубу прорвало, завтра обещают починить»… «Крыло опечатано, санэпидемстанция травит грызунов»… «Неисправна вытяжная система, нельзя работать, инструкция не позволяет»… «Электрик все еще не починил проводку»… Это лишь часть отговорок, которые довелось слышать Анне от этой грымзы. Даже те документы, которые все же доставлялись «журналистке» для ознакомления по запросу, подчиненные усатой дамы приносили с такой неохотой, с таким трудом сдерживая негодование, как будто само присутствие в их строении этой молодой симпатичной женщины было оскорблением для них. Естественно, пасли каждую бумажку – вдруг эта «журнализдка» унесет что-нибудь или сфотографирует на свой смартфон или на иную пронесенную тайно аппаратуру…

Они спустились в подземную часть хранилища. Миновав запорную люковую дверь – здесь не было охранника, поэтому пришлось крутить «штурвал» самим, – вошли в большой зал, уставленный металлическими стеллажами. Двинулись по центральному коридору, от которого ответвляются другие проходы.

На стеллажах составленные в ячейках, в пять или шесть ярусов, хранятся папки, журналы, тетради, листы, прочие единицы хранения, упакованные в картонные ящики. На каждом, на лицевой стороне наклеены архивные карточки с непонятными непосвященным сокращениями вроде ЦАМО РФ. Ф-49А. Оп. 1. Ед. хр. 4. Д-1. Л. 56.

На диво проворно семеня полными ногами, эта обычно вальяжная старшая сотрудница прокладывала курс к известному ей стеллажу. Свернули в боковой проход. За старшей хранительницей и «журналистами» шли еще две женщины – местные архивариусы, обе в возрасте, обе чем-то похожие на свою начальницу. Они-то в нужный момент и подсказали, где именно, у какого стеллажа нужно остановиться.

– Да, это здесь, – отдуваясь, сказала усатая дама (перед этим она глянула на карточку одного из ящиков). – Вы хотели лично посмотреть, как выглядит? Вот, смотрите.

– И не только посмотреть, но и потрогать, – ухмыльнулся Котов. – Руками пощупать, так сказать…

Анна, сверяясь с наладонником, куда она загрузила необходимую ей информацию, медленно шла вдоль стеллажа – от прохода к стене. В этой части хранилища собраны документы штаба 40-й армии, а также аппарата советников ограниченного контингента Советских войск в Афганистане. Не все документы, а лишь относящиеся к определенному периоду времени, ко второй половине восемьдесят четвертого года.

Отдельный стеллаж, возле которого она остановилась, предназначен для хранения документов, имеющих отношение к «Кандагарско-Забульской операции «Юг-1984». Да, именно так, не «Кандагарская», как она упоминается в некоторых книгах, в отрывочных воспоминаниях участников тех событий и в просочившихся документах, а «Кандагарско-Забульская»…

– Все документы в данном фонде имеют гриф «Совершенно секретно», – уточнила дама. – Для работы с ними требуется специальный допуск.

– А мы имеем все допуски. – Котов усмехнулся. – Могу показать, если настаиваете, – добавил он, подмигнув заведующей, из-за чего та окончательно смешалась.

Козакова слегка шикнула на расшалившегося некстати напарника. Затем, обратившись к сопровождавшим их хранительницам, сказала:

– Нас интересуют боевые журналы некоторых воинских частей из состава ограниченного контингента войск в Афганистане.

– Каких именно? – спросила сотрудница. – Местонахождение, период, номер части, полевая почта?

– Двадцать вторая отдельная бригада спецназначения… Лашкаргах, провинция Гильменд, Афганистан… Полевая почта «Один-один-шесть-пять-девять». Август тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года.

Одна из хранительниц, взяв стремянку, стала подниматься по ней.

– И еще два боевых журнала нужны, – уточнила Козакова. – Отдельных подразделений… – Она посмотрела на экран. – Отдельного отряда особого назначения… он базировался в Кандагаре. И отдельного отряда спецназа с постоянным местом дислокации на тот момент в городе Лашкаргах. И тоже за август восемьдесят четвертого года.

– Минутку, – сказала другая сотрудница. – Сейчас я посмотрю…