📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаДорогами войны. 1941-1945 - Анатолий Белинский

Дорогами войны. 1941-1945 - Анатолий Белинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 65
Перейти на страницу:

– Не знаешь Панаса Загоруйко?

– Ни.

– И жинку его, Хиврю, не знаешь?

– И Хиврю не знаю.

– Ну, посмотри на меня и вспомни: мы с Панасом приезжали к вам.

И Квятковский, навалившись на подводу, подставил свое лицо к самым глазам старика для опознавания. Старик отшатнулся назад и, уже повысив голос, почти закричал:

– Та шо ты причипывся, бисова родня! Гэть вид пидводы!

– Врешь ты, хитрый хохол, ты меня хорошо знаешь, только боишься признаться, – загадочно произнес Квятковский в самое лицо озадаченного старика и скрылся в гуще солдат.

Хлопцы из штабной батареи незаметно наблюдали за Квятковским и солдатом. После ухода Квятковского старик некоторое время сидел, очевидно, обдумывая появление странного знакомого. Потом, обнаружив, что у него недостает двух кусков сала, он засуетился, стал нервно бросать в мешок харчи, поднялся на повозку, встал на колени и долго среди солдатской массы отыскивал «знакомого» с двумя кусками сала.

Примерно в мае дивизия заняла оборону по левобережью реки Миус. Началась усиленная разведка обороны противника. Прибыл новый командир дивизии полковник Говоров. Ниже среднего роста, лет шестидесяти, коренастый, с каким-то неприятным лицом, со щетинистыми подстриженными усиками. Он обладал неподражаемой способностью всех и все крыть трехэтажным матом. Мат в то время был не новость, матерились почти все, но обычными ругательствами. У Говорова же ругательства были самые отвратительные, которые можно услышать только от уголовников, шпаны, тюремщиков. Ругательства он обрушивал на всех без исключения – от рядовых до старших офицеров, причем всегда и везде, даже в оперативном отделе, в присутствии машинисток и телефонисток. Слушать матерщину было противно, тем более из уст пожилого человека. Особенно Говоров свирепствовал во время неудачных боев: создавалось впечатление, что ругательствами Говоров пытается прикрыть отсутствие собственных военных знаний.

В целях выявления огневой мощи противника была назначена разведка боем: рота автоматчиков перед рассветом должна была демонстрировать наступление. Весь командный состав занял свои места на наблюдательных пунктах. Отстрелялись батареи, но атаки автоматчиков е последовало. По телефону что-то бормотали нечленораздельное: кто говорил, что командир роты отдыхает, кто говорил, что он заболел. Послали в роту работника политотдела, и тот обстоятельно выяснил, что перед атакой командир роты решил закусить и попросил у старшины сто граммов водки. Старшина налил ротному стакан крепчайшего самогона. Выпив на голодный желудок самогон, старший лейтенант свалился и заснул непробудным сном. Все попытки поднять его на ноги не дали положительных результатов, и атака была сорвана.

Командир дивизии приказал командира роты и старшину арестовать и привести в штаб. Уже утром во двор к командиру дивизии привели арестованных, там же находилось с десяток офицеров штаба. Вышел из дома Говоров и сразу, с порога, указывая на старшего лейтенанта, рявкнул:

– Расстрелять негодяя!

Из стоявших офицеров никто не пошевелился. Полковник посмотрел на них и повторил:

– Слышали? Расстрелять негодяя!

Но и на сей раз никто из офицеров не проявил усердия.

– Э-э-э, вашу мать, трусы!

И полковник обратился к адъютанту:

– Принеси маузер.

Адъютант вынес из квартиры пистолет в деревянной кобуре. Говоров взял пистолет. Старший лейтенант попросил:

– Товарищ полковник, я искуплю свою вину в боях.

– Не надо! – ответил Говоров, продолжая возиться с маузером, который, видимо, держал у себя больше для декорации и пытался стрелять из него впервые.

Прицелился, щелкнул: выстрела не последовало. Еще раз прицелился, щелкнул – пистолет молчал. Говоров бросил пистолет к ногам адъютанта и обратился к одному из офицеров:

– Дай-ка пистолет!

Напротив крыльца была глиняная стенка летней кухни. Обращаясь к арестованному, приказал:

– Стань ближе к стенке!

Старший лейтенант подошел к стенке, и тогда Говоров двумя выстрелами застрелил командира роты. Потом повернулся к побледневшему старшине, потряс возле его носа пистолетом:

– А тебя, так твою… в штрафную роту!

Два раза дивизия пыталась прорвать оборону противника и оба раза, неся громадные потери, откатывалась на исходный рубеж. Говоров во время боев сидел на КП, расставив локти, следил через бинокль за полем боя. Иногда он казался каким-то чудовищем, поглощавшим свою дивизию. Он не принимал никаких доводов от командиров стрелковых полков, не хотел слушать, что атаковать больше некому – в ротах осталось по нескольку человек. Со страшными ругательствами он повторял: «Вперед! Вперед!» В один из дней самых сильных боев Коробков проходил мимо землянки политотдела. Из землянки, чем-то встревоженный, вышел начальник политотдела полковник Федоров. Он жестом остановил Коробкова и приказал:

– Возьмите двух-трех автоматчиков и догоняйте меня!

Сам он бегом пустился под гору, в сторону переднего края. К счастью, у землянки штаба КАД в тени сидели два разведчика, Лопатин и Еремин. Коробков приказал им следовать за собой и не отставать. Начальника политотдела они настигли на открытом склоне реки. Противник заметил бегущую группу из четырех человек и открыл огонь из двух орудий. Местность – как на ладони, видимо, хорошо пристреляна: снаряды стали рваться прямо среди прижавшихся к земле людей. Потом противник решил, что все уничтожены, и прекратил налет. Полковник Федоров, до этого чисто, опрятно одетый, в одно мгновение стал закопченным, китель до неузнаваемости испачкан грязью.

Полковник повернулся и крикнул остальным:

– По одному, к речке!

Сам поднялся и побежал к речке, легко перепрыгивая через промоины. Перешли речку и оказались в устье балки, где местность противником не просматривалась. Балку пересекал ход сообщения.

– Вот здесь останьтесь! – приказал полковник Коробкову. – По балке отходит 865-й стрелковый полк, остановите его, а командира направьте по ходу сообщения ко мне!

Сказав это, он направился по траншее в сторону.

Только полковник отошел от Коробкова, как из-за поворота балки показалась пехота. Шли они толпой, трудно было понять, что они представляют – полк, батальон или только роту. Больше половины из них были забинтованы, здоровые вели раненых товарищей. Коробкову никогда раньше не приходилось выполнять таких приказаний Он подумал: «А если они не послушают и не остановятся, что тогда делать? Стрелять вверх? А если и это не подействует?»

Между тем толпа подошла метров на шестьдесят. Коробков взял у Лопатина автомат, поднял его над головой, как бы преграждая путь, и во всю силу легких крикнул:

– Стой! Садись! Старший – ко мне!

Солдаты сразу остановились и с явным удовольствием повалились на траву. Из отходящей группы отделился офицер. Подойдя к Коробкову, приложил руку к каске, представился:

1 ... 46 47 48 49 50 51 52 53 54 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?