Что, если мы останемся - Сара Шпринц

Я затаила дыхание и посмотрела ему прямо в глаза. Никогда мне не было труднее сказать чертову правду, чем сейчас.

– Потому что я бесхребетная идиотка.

– Нет. – Эммет пристально смотрел на меня.

Сегодня ночью случилось так много. Я давно не чувствовала себя настолько уверенной и совершенной, как в его объятиях. Но я ни за что не признаюсь ему в этом.

– Эммет, ничего у нас не получится, – сказала я и увидела по его глазам, как больно ему было услышать сказанное.

Удивительно. Я еще могла.

– Хотя бы попробуй, – прошептал он.

Нет.

Нет, нет, нет, я не прогнусь, я буду сильной.

Он не воспринимает отношений наполовину. Мне хотелось убежать.

Гиллз, ты наговорила больше, чем надо. Не надо этой драмы. У него нет времени на таких, как ты.

Я заставила себя помотать головой. Он хочет, чтобы я стала для него тем, кем я стать не могла. Не важно, насколько сильно я этого хотела, так не будет. Для него это станет просто разочарованием.

– Прости, мы бы никогда…

Взгляд Эммета стал жестким, я замолчала. Потом он кивнул. Он все понял.

Джейд вышла из раздевалки и позвала его по имени. Эммет развернулся, не взглянув на меня.

Лори не стала задавать лишних вопросов, когда я, еще не выйдя с тренировки, написала ей и попросила о встрече. Она предложила увидеться у нее, но туда мне, пожалуй, соваться не следовало. Поэтому я только заехала за ней на машине, и мы отправились в Китсилано. Лори в очередной раз подтвердила статус лучшей подружки, всю дорогу развлекая меня рассказами, разгоняя тем самым гнетущую тишину и не давая мне погрязнуть в беспорядочном потоке мыслей.

– Ты знаешь, я очень рада выбраться хоть куда-нибудь. Через две недели у Сэма наконец распределение в ординатуру, и он уже сейчас сплошной комок нервов. Мне не хочется каждый день обсуждать, что будет, если он вдруг не получит места в Ванкувере. Знаю-знаю, доехать паромом до Виктории ничего не стоит, и в этом случае мы могли бы видеться каждые выходные. Но я не хочу пока думать об этом, понимаешь?

Пробираясь по оживленным улицам Китсилано, я рассеянно кивнула. Чудесный летний день выгнал на улицу почти всех жителей района и всем поднял настроение. Всем, кроме Лори. Ну и меня.

– В худшем случае он распределится в Калгари, но эта клиника значится последней среди тех, куда Сэм подавал заявки. Надеюсь, они не отправят его туда. Я повторяю это себе непрерывно и стараюсь думать о хорошем. – Лори закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья, барабаня пальцами по обшивке двери.

– Может, получится, и он останется в Ванкувере.

– Может быть. – В голосе слышалась озабоченность. – Если нет, то я даже не знаю…

– Вы справитесь и с этим.

Она тихонько рассмеялась:

– Откуда такая уверенность?

– Потому что вы – это вы, вот откуда. И в случае чего, вы вполне способны сохранять ясную голову, а всякую ерунду отринуть.

– Ух! Эмбер, как мило. – Лори взглянула на меня. – Практически… стихи!

– Если ты продолжишь в том же духе, я завалю тебя твоими же параноидальными голосовыми сообщениями, в которых ты мне с самого начала рассказывала, какой же он бессовестный лицемер.

– Ты не посмеешь.

– Ты же знаешь, у меня нет сердца.

– Кстати, о птичках. – Лори выпрямилась, а я рассердилась на свою глупую болтовню. – Зачем ты меня позвала? Только не заставляй вытягивать из тебя слова клещами. Это моя прерогатива.

– Ха-ха.

– Итак?

– Ну что, я наломала дров, что же еще. – Тут я увидела на набережной единственное свободное место для машины и резко затормозила.

– Господи, Эмбер. – Лори вцепилась в ремень. – Мы так разобьемся.

Я заглушила двигатель и ответила молчанием.

– Думаю, речь идет об Эммете.

Я застыла, а Лори тем временем отстегнула ремень, открыла дверь и вышла. Не зная, как реагировать, я тоже вышла из машины.

Откуда она знает, блин?..

– Иначе мы бы встретились у нас или, как обычно, в закусочной. Погоди… – Она побежала к багажнику, который я еще не заперла. – Только возьму корзину для пикника.

Я вздохнула и даже не стала маскировать свой вздох. Ох уж эта Лори с ее пикниками. Кряхтя, она вытащила большую корзину, а мне в руки всучила пляжное покрывало в бело-голубую полоску.

– Пойдем отыщем себе удобное местечко, и там ты мне расскажешь про все дрова, которые наломала.

Я плелась за ней, настроение было хуже некуда. Идиотский песок все время набивался в биркенштоки. Для меня оставалось загадкой, почему все люди, как идиоты, вываливались на пляжи Ванкувера, стоило солнышку выглянуть из-за туч. Было слишком жарко, многолюдно, громко орали дети. Странно, на тренировке они меня совсем не раздражали.

Лори выбрала место подальше от людей. Я расстелила покрывало у поваленного дерева и, охая, опустилась на землю. В кои-то веки я сменила теплое трико на легкие шорты и легкомысленную дешевую кофточку. Я села, и Лори тут же сунула мне в руки пластиковый стаканчик с жидкостью плотной консистенции, украшенную горкой сливок.

– Кленовый латте со льдом и дополнительной порцией кленового сиропа, угощайся, моя дорогая!

Я непроизвольно рассмеялась.

– Может, у тебя еще и брауни с кленовым сиропом и карамелью найдется? – Я закатила глаза, как делала всегда, когда Лори потешалась над моей «кленоманией».

– Или лучше бейгл с авокадо, рукколой и вялеными помидорами? – Лори продемонстрировала мне содержимое корзины, и я всплеснула руками.

– Лори, ты с ума сошла?

– А что такое? Это обычная профилактика. Я-то знаю, в каком ты настроении, если не перекусишь сразу после тренировки.

– Ты невыносимо предусмотрительная.

Она послала мне воздушный поцелуй и, ухмыляясь, достала еще один стаканчик с ледяным кофе. Водить знакомство с баристой моего любимого дайнера было несомненным преимуществом. Точнее, преимуществ было даже несколько… Вот мы и подошли к теме разговора.

– Итак, я тебя слушаю. – Лори навалилась спиной на бревно и взглянула на меня. – Ты сваляла дурака. Можешь обрисовать поточнее?

– Он меня поцеловал.

Лори вытаращила глаза:

– Эммет? Тебя?!

У меня моментально закололо в груди. Конечно, я примерно так же критически смотрела на всю эту ситуацию с Эмметом, но когда моя лучшая подруга дает понять, что из всех женщин он меньше всего заслуживает именно меня, это звучит неожиданно больно.

– Да, меня.