Сагертская Военная Академия - Наталья Самсонова

С серьезными разговорами мы повременили до возвращения Нольвен. Моя подруга бегала домой, чтобы связаться и вдоволь наболтаться с мамой. Мы же с бабушкой за это время успели подновить заклятья на ограде и крыше дома.

— Не то чтобы я не могла сделать это сама, — глубокомысленно изрекла бабушка и щелчком пальцев вызвала свою трубку. — Но никто не знает, как сложится твоя жизнь. Имея в арсенале пять-десять вариативных заклятий, ты с удобством устроишься даже в жерле вулкана. Главное — вовремя заметить, что началось извержение, м-да.

— Где мы, а где вулканы, — фыркнула я.

Бабушка посмотрела на меня как на дурочку и выразительно произнесла:

— А Тальмелитская сопка?

Ой.

— Свежий воздух, — я неловко пожала плечами, — дурно влияет на мои умственные способности. Но ведь сопка не вулкан?

— Потому что теперь это сопка, а был вулкан, в котором устроил свое логово алвориг Тальмелит, известный своими чудовищными экспериментами над людьми, — сердито произнесла бабушка. — Столько сказок, столько историй о незадачливых искателях сокровищ — и моя внучка! Моя внучка проявляет такую катастрофическую необразованность.

Мне оставалось только покаянно опустить голову. Ну не интересовала меня история Тальмелита. Ничего интересного он не делал, а читать мерзость исключительно ради смакования той самой мерзости… Ну простите.

Мы уже собирались обратно в дом, когда увидели приближающуюся лисоньку.

— Кровью на калитку капни, — проворчала бабушка. — Теперь у нас иная защита, помощнее.

— Я так понимаю, — Нольвен, выполнив требование, подошла к нам, — что новости не только у нас с Мэль.

На что бабушка усмехнулась и кивнула на приоткрытую дверь:

— Давайте-ка в дом. Новости у меня есть, а как же. Я, в конце концов, живу полноценной, насыщенной жизнью. Но начнем с вас. Итак?

Мы с Нольвен переглянулись, и я начала долгий, обстоятельный рассказ. Временами Мера задумчиво хмыкала, а временами многозначительно попыхивала трубкой.

— Как интересно. — Она пристально посмотрела на меня. — Ты всегда была и будешь для меня особенной, Мэль. Но с чего вдруг такие телодвижения от Тенеанов? Заставить академию принять вас обратно… Я бы не смогла, а у меня много друзей. Очень много друзей.

— Возможно, в Стевене говорит обида? — Я пожала плечами. — В любом случае это не особенно важно. Я ведь отказалась. Меня больше пугает то, что сказал Дрегарт. Про мой изъян.

— Возможно, он ошибся? — Нольвен чуть нахмурилась. — Ты ведь владеешь диагностом, разве нет?

— Органика и неорганика, — я кивнула, — но мне очень тяжело это далось.

— Ты что-то не рассказала, — Мера прищурилась, — и я сейчас не о том, как приятно ощущались руки вашего славного капитана на твоем теле.

Нольвен тут же встрепенулась и повернулась ко мне:

— Так-так?

— Он задавал бессмысленные вопросы. Кто делал мой концентратор, отдавала ли я мастеру кровь, слезы и что-то там еще.

— Разумеется, отдавала, — фыркнула Мера. — Как иначе концентратор будет на тебя настроен? Ты все-таки Конлет, а не отребье с окраины Кальстора, чтобы калечить свой очаг универсальным… Мэль?

А меня как будто оглушило. Мера была уверена, что кровь, слезы и все такое требуется для настройки концентратора. В этом был уверен и Дрегарт, а с Нольвен я никогда это не обсуждала, ведь свой первый концентратор я получила задолго до знакомства с ней.

— Мэль?

Расстегнув блузку непослушными пальцами, я вытащила кулон:

— Вот. Мой последний концентратор. Подарили на день рождения перед поступлением в целительскую академию.

— Последний? — севшим голосом переспросила Мера и глубоко затянулась.

Я повернулась к Нольвен, но та смотрела на меня с таким же ужасом. Да что не так-то?! Ну не принято в нашем обществе обсуждать трусы, срамную болезнь и концентраторы! Это тайна, право на которую охраняется законом! И если в Империи концентраторы превратили в какое-то безумие (они начали делать их из дерева), то мы сохраняем традиции.

— Мэль, об этом не пишут, не говорят и не спрашивают, — осторожно заговорила Нольвен. — Но понимаешь, концентратор — он один на всю жизнь. И если маг его утрачивает, то необходимо провести целую тучу ритуалов, чтобы восстановить энергетический рисунок. Понимаешь? Ты уверена, что у тебя были разные концентраторы?

— Д-да. С белым камнем, потом с зеленым и теперь этот, с голубым. — Я коснулась подвески. — Но я же колдую?

— Колдуешь, — Мера резко встала. — Из дома ни ногой. Мне надо навестить друзей. А вы… если хорошо поищете, то на кухне найдете поднос с пирожными и фруктовым вином. Если не сможете найти, то в кладовке мешок сухарей и бутылка с водой.

Проводив Меру ошарашенным взглядом, я посмотрела на Нольвен:

— Ты что-нибудь понимаешь?

Она пожала плечами:

— Я никогда не видела смысла в обсуждении наших концентраторов. Это, во-первых, неинтересно, а во-вторых, неприлично. Я знала, что у тебя это подвеска. Ты знаешь, что у меня это колечко.

Она помахала рукой, на которой нашло место неприметное кольцо.

— Еще я знаю, что универсальный концентратор был изобретен примерно сто тридцать лет назад. Он дешевый и, — тут моя лисонька кривовато улыбнулась, — и из доступных материалов. И он калечит, да. Ну, так говорят. Я пыталась найти врачебные случаи в академической библиотеке, но не нашла. Может, если бы у меня был стимул искать… Но это был мимолетный интерес.

А я, коснувшись пальцами своей подвески, тихо выдохнула:

— Может, мне стоит ее снять?

— Мера бы сказала, — с сомнением произнесла Нольвен. — Согласись, что если ты столько лет с ним колдовала, то еще пара дней беды не сделает.

— Логично, — кивнула я.

Немного посидев, мы с лисонькой пошли грабить кухню. Мне хотелось крепкого кофе и бутербродов с колбасой. Но вместо этого мы запнулись о поднос с пирожными и вином. Он стоял на полу и был прикрыт простенькой иллюзией. Если бы мы искали именно его, то не нашли бы. Но нашей целью был кофе, а не эта мешанина из сладостей и заляпанной кремом бутылки.

— Что ж, придется пить вино, — хмыкнула Нольвен.

Тихий скрип, и на пол падает знакомый до боли холщовый мешочек. Кофе!

— Я буду кофе, — решительно сказала я. — Нет настроения для вина. Тем более слабого и фруктового.

— Да, крепленое было бы уместней, — согласилась моя лисонька. — Оставим бутылочку на вечер. Самое то для крепкого сна.

Заварив кофе, мы выбрали из покалеченных пирожных парочку относительно целых — колабаса так и не нашлась — и вернулись в гостиную.