Бродяга - Лаванда Риз

Но Ровер не дал матери Кьяры договорить, оборвав её на полуслове:

- Это скворане, а я безродный! С годами, скитаясь в космосе, я набрался от всех отбросов понемногу. Я преступник, миссис Сноу, вор и убийца. Я играю чужими жизнями и живу без правил!

- Ровер! – попыталась отдернуть его Кьяра.

- Что? Я должен ей понравиться?! Какой смысл?! Ты же хотела, чтобы мама со мной познакомилась, вот пусть и смотрит на меня настоящего! – резко отрезал он.

- Нет, ты пытаешься выглядеть хуже, чем ты есть на самом деле! – Кьяра даже не скрывала своего отчаянья.

- Крошка, я перестрелял кучу ваших сограждан – я вовсе не милый мальчик! – Ровер послал ей тяжелый взгляд исподлобья.

- Если вы нервничаете, что я сообщу властям о вашем местонахождении, можете не переживать по этому поводу. Вы привезли мне дочь, и я не выдам вас. По крайней мере, сейчас, - проговорила Розалин, сопоставляя про себя, как действительно нервничали эти двое.

- Нет, мам, он дергается по другому поводу! – бросила с болью Кьяра, глядя исключительно на Ровера. – И у него на самом деле есть одно непреложное правило – не любить! Ты каждый раз так нервничал, Скай Ровер? – в её голосе был вызов и обида. – Когда бросал их?

Ровер вскочил с кресла, подошел к столику и осушил стакан с водой, взглянул в окно, затем снова сел, но уже рядом с ней:

- Хочешь потерзать меня в конце? Ладно, наслаждайся. Отвечаю на предыдущий вопрос – прошлые разы мне давались полегче. Сейчас я хочу сдохнуть. Довольна?

- Я … не понимаю, зачем тогда ты мучаешь себя? И меня? – прошептала она ему, погружаясь в его взгляд, хватаясь за него глазами, словно это была последняя возможность остановить его.

В течение этих минут Ровер несколько раз мысленно порывался исчезнуть из этого дома, попросту смыться, но он почему-то так и не смог собраться духом, и это его сильно угнетало. Она словно держала его невидимыми путами. Он будто ощущал свою исключительную ответственность за неё не в состоянии оставить. … С ним это было впервые и это приводило скворанина в неописуемый ужас. Это означало, что он переставал принадлежать самому себе. Ровер не ответил ей, просто с тоской в глазах, задумчиво провёл пальцами по её щеке, совершенно не беспокоясь тому, что её мать следила за каждым его движением.

- Пойдём, покажу тебе свою комнату! – вдруг неожиданно вскочила Кьяра, потащив его за собой, и удивленно застыла посреди своей же комнаты.

- Я немного изменила интерьер, - печально усмехнувшись, входя следом за ними, пояснила Розалин.

- Ты развесила по стенам все мои фото и детские рисунки? Зачем?

- Вспоминала и тосковала о тебе, девочка моя. В моём эле есть тысячи ваших фото, но эти, которые можно потрогать, мне почему-то дороже, они словно приближают к тому, кто на них заснят, - с грустью ответила миссис Сноу, снова обнимая дочь.

- Да уж, это такое ретро, - отозвался Ровер. – Бумажные фото давным-давно не в моде, как впрочём и любовь, и все эти сентиментальные штуки.

Промолчав, Кьяра взглянула на мать, и этот заполненный отчаяньем взгляд искал поддержки. Не зная, что творилось с её дочерью в последнее время, какие тяготы ей пришлось пережить, но в данный момент Розалин увидела, что её дочь страдает, и как ни странно, судя по всему, виновник всех этих бед тоже испытывал сильные переживания.

- О, у тебя с детства был свой телескоп! – оборвав повисшую трагическую неловкость, воскликнул Ровер, рассматривая одну из фотографий. – Спорим, ты подглядывала за соседями? Хотя нет, - подумав, протянул он, усмехнувшись, - Если бы ты это делала – знала бы больше об этой жизни, мамин комнатный цветочек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что вы имеете в виду? – опередив Кьяру, с вызовом спросила Розалин. – Хотелось бы знать значение ваших двусмысленных фраз и взглядов. Вы пытаетесь упрекнуть меня или мою дочь в неприспособленности?

- Я хочу сказать, что вашей дочери нужно было бы знать, что все врут, притворяются, лицемерят, а вы забивали ей голову своими утопическими идеалами! Она очень хрупкая, как снаружи, так и внутри несмотря даже на то, что она умеет дерзить. Да, Кьяра не приспособлена к окружающей среде, словно вы всю жизнь держали её в инкубаторе, а потом вытолкали служить Империи, забыв рассказать правду, но зато успев сунуть оружие в руки.

- О, вы ошибаетесь! Кьяра росла очень наблюдательным ребёнком, подвижным и смышленым. Несмотря на её хрупкость – упрямства в ней хватит на целый взвод! Знаете Ровер, я слишком многое видела в своей жизни, чтобы безошибочно определить, что моя дочь не безразлична вам. По-моему, вы злитесь, за то, что она заставила вас себя полюбить! - без обиняков обратилась к нему Розалин, в то время как он продолжал рассматривать рисунки и фото, перемещаясь по комнате, не упустив случая опустить фото Тома, стоящее на прикроватной тумбочке. Скворанин сделал вид, что не слышал сказанных слов.

 - К Кьяре у меня особое отношение, её я оберегала сильнее, чем других моих детей это правда, - продолжала Розалин невзирая на недовольные жесты дочери. – У всех у нас была очень сильная привязанность к ней, потому что с рождения Кьяра была слабенькой и болезненной, но зато очень искренней, открытой и нежной, словно она жила в ином мире. И я никак не могла понять, почему же невзирая на общие правила, она так отличалась от своих сверстников. Тайком она таскала из дома еду и подкармливала ею бродячих животных и птиц, сбегая в зону отчуждения, - рассказывая о дочери, Розалин продолжала замечать исполненные грустью взгляды, которые скворанин бросал в сторону Кьяры, как подолгу задерживался на её фото своими странными глазами и как сама Кьяра поглядывала на него украдкой, словно чего-то ожидая от него. И у Розалин сложилось такое ощущение, что эти двое всего лишь видение, проносящееся через её дом, вспышка, которая вот-вот исчезнет. – Она грезила легендами, жалела всех и вся. В ней никогда не было злобы, поэтому я и не могла представить её военным офицером. Моя девочка солдат – это же абсурд! От постоянного приём лекарств её волосы вдруг завились в пружины – необычные и непослушные. Её обожал брат и любит сестра. Кьяра хотела, чтобы отец гордился ею, он ведь считал её слишком мягкой, а она так боялась его разочаровать вот она и вступила в ряды рекрутов. В характере моей дочери много граней, не укладывающихся рядом друг с другом, как у необработанного кристалла. То, что ей будет в жизни не просто, то, что Кьяре будет трудно смириться с режимом Империи я знала, как только малышкой она начала связно выражать свои мысли.