Битва при Азенкуре. История Столетней войны c 1369 по 1453 год - Альфред Берн

Однако герцог Бедфорд уклонился от этого решения. Взамен он последовал своему первоначальному плану, состоявшему в покорении провинций Майен и Анжу, распространив его, впрочем, на овладение территориями, лежащими к северу от Луары, и захват почти неприступной крепости Мон-Сен-Мишель.

С этой целью герцог разделил свою армию на несколько частей, поручив ведение кампании в Майене и Анжу сэру Джону Фастольфу и лорду Скейлзу, покорение территорий к северу от Луары – графам Солсбери и Суффолку. К Мон-Сен-Мишель был послан сэр Николя Бурде. Сам Бедфорд отправился в Руан, явно с целью наказать нормандцев, дезертировавших из-под Вернея.

Возможно, такое поведение герцога покажется сегодня довольно безынициативным, но, прежде чем порицать Бедфорда, следует иметь в виду две вещи. Во-первых, в те дни такие осады, какие возобновились теперь, были обычным методом ведения войны. Во-вторых, и Эдуард III после Креси, и Генрих V после Азенкура не воспользовались практически такими же возможностями. Стало быть, действовали факторы, направленные против продолжения наступления на дофина, которые невозможно определить по истечении столь продолжительного периода времени. Но при всем этом Джон Бедфорд не заслуживает места среди величайших полководцев.

Но какие бы упреки ни адресовались регенту, военная обстановка оставалась благоприятной и имела тенденцию к улучшению. Прогресс наблюдался на всех направлениях боевых действий, кроме одного. Вероятно, он был не столь быстрым, зато неуклонным. За несколько месяцев, последовавших за победой при Вернее, англичане овладели большей частью Майена и Анжу, началась кампания по покорению территорий к северу от Луары, пали несколько крепостей, еще державшихся в Пикардии и Шампани, а с ними капитулировал и грозный капитан Ла Ир. Успешнее всего, однако, развивалось сотрудничество с герцогом Бургундским. Он вел боевые действия далеко на юге и почти достиг города Макон. Только в направлении Мон-Сен-Мишель генеральное наступление застопорилось.

* * *

Казалось, что «все трудности остались позади», когда внезапно произошел один из совершенно неожиданных зигзагов судьбы, которые так озадачивают и интригуют военных историков. Чтобы объяснить то, что должно было произойти, необходимо вернуться в минувший год и погрузиться в чистую политику.

Все началось простым и явно безобидным образом. Молодая Жаклин, графиня Эны и Голландии, вышла замуж за грубоватого герцога Брабантского. В 1421 году она рассорилась с мужем и бежала ко двору в Англии, где влюбилась в очень привлекательного герцога Глостера. Не без трудностей графиня сомнительным образом развелась и вышла замуж за герцога Хамфри. Теперь Эна и Голландия стали владением герцога Брабантского, а Жаклин стремилась, естественно, вернуть их себе. Также естественно, как мне представляется, новый муж графини стремился помочь ей вернуть законные права. С этой целью он занялся в Англии сбором войск для выдворения сторонников герцога Брабантского из владений бывшей супруги. За затею, чреватую серьезными осложнениями, Хамфри решительно осудили почти все историки. Проблема состояла в том, что герцог Брабантский происходил из младшей ветви бургундской династии, а герцог Филипп горячо симпатизировал делу своего кузена.

Толчок к дальнейшим событиям был дан в октябре 1424 года, когда герцог Хамфри и графиня Жаклин высадились во главе наемного войска на побережье Фландрии. Очень скоро графиня вернула свои владения, а Хамфри направил в Брабант отряд наемников, который занимался грабежами вплоть до ворот Брюсселя. Это подлило масла в огонь. Герцог Филипп даже угрожал войной Англии и вступил с герцогом Глостером в ожесточенную переписку. Хамфри доказывал, что Филиппу следовало бы скорее принять сторону Жаклин, а не герцога Жана Брабантского, и формально он был прав. Но фраза, которая возмутила бургундца, заключалась в том, что он говорит «против правды». Филипп заявил, что эта фраза является покушением на его честь, и вызвал англичанина на дуэль, император должен был выступить посредником. Хамфри принял вызов, но, поскольку император не показывался, герцог Бургундии согласился на посредничество Бедфорда – что является признанием авторитета герцога Джона. От Бедфорда потребовалось максимум такта, способностей дипломата и терпения, чтобы успокоить в течение нескольких месяцев разгневанного бургундца[70].

Угроза разрыва между двумя союзниками была постепенно устранена неожиданным путем. Наемное войско встретило в Эне сильное сопротивление, каким-то образом Хамфри удалось вернуться в Англию. Больше он на континенте не появлялся.

Хотя Хамфри, несомненно, заслуживал адресованных ему уничижительных эпитетов, нельзя не обратить внимания на романтическую сторону происшествия, которая побудила молодого аристократа поспешить на помощь прекрасной графине, оказавшейся в стесненных обстоятельствах. По-человечески его поведение понять можно. Но его последствия оказались весьма серьезными, и, если бы не посредничество Бедфорда, все закончилось бы открытым разрывом с Бургундией и полным крахом дела англичан во Франции. Но, хотя разрыв предупредили, негативные последствия происшествия дали о себе знать: оно замедлило темпы наступления англичан во Франции в момент, когда оно выглядело весьма многообещающим. Так появились первые «признаки отчуждения» между Англией и Бургундией.

По вышеупомянутым причинам мы ограничимся кратким обзором боевых операций этого периода. Наступление в провинциях Майен и Бос (между Шартром и Луарой) остановилось и не возобновлялось до прибытия сюда летом 1425 года графа Солсбери с подкреплениями[71]. Затем он совершил еще одну из своих успешных кампаний. После «стабилизации» обстановки в Шампани он двинулся в Бос на запад. Захватил Этамп и Рамбуйе и направился в провинцию Майен. Ее столица, Ле-Ман, сдалась его войскам 10 августа, а вскоре после нее – Майен. Этим завершилось покорение Майена. Из-за отсутствия каких-либо английских хронистов этого периода подробности кампании неизвестны, что характерно для большинства операций Солсбери во время этой кампании. После этого война замедлилась, чему опять косвенно способствовал Глостер. На этот раз из-за того, что он вызвал напряжение внутри Англии, в частности, поссорился со своим дядей, кардиналом Бофортом, что повлекло за собой пребывание в Англии Бедфорда с декабря 1425-го по апрель 1427 года. Глостер был протектором Англии, но Бофорт фактически правил страной. Постепенно между двумя лидерами разгорелась борьба за власть, продолжавшаяся 20 лет.

Пока Бедфорд находился в Англии, операции, заслуживающие упоминания, проводились только в Бретани, где отъявленный ренегат Жан V, герцог Бретани, теперь связал свою судьбу с дофином. Поэтому в январе 1426 года небольшое войско под командованием сэра Томаса Ремпстона вторглось в герцогство и однажды продвинулось почти до столицы Бретани. Затем Ремпстон устроил свою базу в небольшом городке Сен-Жан-де-Боврон на границе с Нормандией, на полпути между Авраншем (контролируемым Суффолком) и Фужером.