Метро 2035. Питер 2. Война - Шимун Врочек

– Эй, ты кто? – спросил наконец Убер.

– Если слезешь с меня, скажу.

Убер почесал лоб.

– А если не слезу? Тогда что?

– Тогда не скажу.

– У-у, ты какой. Принципиальный. Ладно, слез.

Они выпрямились, встали напротив друг друга. Парень в веганской форме осторожно разогнул помятую скинхедом руку, пошевелил пальцами. Поморщился.

Убер оглядел его с ног до головы. Оценивающе. Хмыкнул.

– Ты кто такой? – спросил скинхед, прищурившись. Парень набычился.

– Человек.

Убер почесал затылок.

– Ты, случайно, не программист? – спросил он.

– Чего-о?

– Шучу. Ладно, по-другому: ты веганец?

– Пошел ты на хер.

Убер хмыкнул.

– Пароль верный, проходите. Ясно. Значит, не веганец. Жрать хочешь?

Человек в веганской форме замер.

– Чего?

* * *

Убер и компания устроились в служебном закутке. Герда и Таджик с интересом разглядывали нового друга. Человек в зеленой веганской форме – парень лет двадцати, маленького роста, светловолосый, крепкий, рассматривал новых друзей исподлобья и щурился. Глаза у него были – как у человека, что видел слишком многое. Выгоревшие. Уставшие. Такие бывают у диггеров, чудом выживших на поверхности.

Убер вытянул руки, потянулся, зевнул, словно огромный кот. Хрустнули суставы, скинхед зарычал от удовольствия.

– Так как, говоришь, тебя по имени? – спросил наконец.

– Федор меня, – парень вытер рукавом нос, поморщился. – Федор Комаров. Но все зовут Комар.

Компаньоны переглянулись.

– А где теперь эти все? – спросила Герда.

Человек, назвавшийся Комаром, вяло пожал плечами.

– Скорее всего – мертвы.

– А! – Убер от неожиданности замер, почесал лоб. – Ясно. А форму ты откуда взял?

Комар вспомнил жуткий смрад логова и передернулся.

– Места надо знать.

– У, блин. Еще один человек-загадка. Эй, Таджик! Мы тут твоего брата нашли.

– Брата? – не понял Комар. – Какого еще брата?

– Как какого? Потерянного во младенчестве! Вы что сидите, как не родные? Ну-ка срочно покажите друг другу ягодицы с фамильной родинкой!

Таджик молча улыбнулся. Комар ошалело затряс головой. Словно хотел вытряхнуть слова Убера из ушей, как воду.

– Что, не сладко? – спросила Герда. – Привыкай. Он все время так разговаривает.

* * *

Компания молча выслушала рассказ Комара о погибшей заставе. Герда изменилась в лице, когда он описывал девочку с кровавыми глазами. Комар рассказывал дальше. Тварь, пещера с трупами, веганская форма, бегство. Таджик и Убер переглянулись.

Закончив, Комар замолчал. Герда поднялась и направилась к своей сумке.

– Надо ссадины обработать, – она остановилась, замерла. Медицинская сумка осталась в тоннеле. Герда обшарила карманы и протянула Комару чудом уцелевший пластырь. Владимирец поднял брови, но, увидев выражение лица девушки, пластырь взял. Озадаченно повертел в руках.

– Ладно, – сказал Убер. Выпрямился, зевнул. – Давайте пожрем, что ли?

– Э… так у нас же нечего? – удивилась Герда.

– А я у веганцев стрельнул. Им все равно, а нам нужнее. Здоровое питание, все дела. Налетай, народ!

Убер вытащил вещмешок, развязал завязки. В мешке оказались одинаковые брикеты, завернутые в пленку. Коричнево-зеленые, плотные, как пластилин. Шесть штук. Герда протянула руку, поскребла брусок ногтем и понюхала. Пахли они довольно приятно, словно свежий мох. И чуть-чуть пряностей.

Комар с сомнением оглядел свою порцию зеленой массы. Ковырнул пальцем, внимательно осмотрел ноготь.

– А мы это… – он поднял взгляд на скинхеда. – Мутантами не станем с этой жратвы?

– Конечно, станем, – уверенно заявил Убер. – Только ты жуй тщательней. Плохо разжуешь, станешь коровой…

Комар дернулся. «Мертвая корова, мертвая корова». Пам-пам.

– С тобой все в порядке, парень? Ты что-то побледнел.

– А если… хорошо? – с трудом собрался с мыслями Комар.

– Что хорошо?

– Разжевать. Кем будешь?

– Козлобыком.

Когда с веганским ужином было покончено, Герда посмотрела на скинхеда.

– Что будем делать?

– Наш единственный путь, – Убер поднял палец, многозначительно замолчал.

Герда поежилась. Ей вдруг стало не по себе. Он, что, серьезно собирается?..

– Ты хочешь сказать… – начала она.

– Умница! Верно, надо идти через город. Поверху, – скинхед оскалил зубы, словно перспектива прогуляться по мертвому и опасному Питеру его только радовала. – По-другому нас тут скоро прикончат.

– Но… радиация… звери…

– Вот это и есть наша небольшая загвоздка. Нам нужны три… – Убер посмотрел на Таджика, тяжело вздохнул. – Таджик, тебе брать?

Таджик невозмутимо пожал плечами.

– Ладно, уговорил, языкастый! Четыре химзы. Четыре противогаза. Какая-то обувь мне, – он пошевелил босыми пальцами ног. На левой ступне алела ссадина. – Скотч, вода и запас пожрать. Алкоголь для вывода радионуклидов. И, главное, много-много автоматического оружия с бесконечным количеством патронов. Это в идеале, – сообщил Убер. – Я ничего не забыл? Ах, да. Хорошо бы счетчик Гейгера, тепловизор и военную карту города. А еще собственное казино с блэк-джеком и шлюхами.

Герда и Комар переглянулись.

– А если без идеала? – сказала Герда.

– Тогда четыре химзы, четыре противогаза, много-много…

– Ладно-ладно, я поняла, – Герда выставила перед собой ладони. – Но у нас же ничего нет!

– Я работаю над этим, – пообещал Убер туманно.

Воцарилась тишина. Даже стало слышно, как сквозняк трепещет в лохмотьях пыли на вентиляционной решетке.

Убер думал.

– Я знаю, где это можно взять, – сказал Комар.

Убер посмотрел на него, вздохнул.

– Знаешь, брат Комар, ты – страшный человек. Иногда ты меня просто пугаешь. Ладно, рассказывай…

Перегон Площадь Восстания – Чернышевская, день X+1

Ахмет, наконец, узнал место. Заброшенное служебное помещение, что служило им базой во время войны с приморцами. С людьми Генерала Мемова. Отсюда повстанцы уходили в партизанские вылазки. Сюда тот трусливый говнюк привел приморца, Ивана. Именно здесь Илюза в первый раз приставила Ахмету пистолет к виску…