Игра с Найтом - Китти Френч

Она инстинктивно сжала руки вокруг Люсьена, удерживая его в изумлении за то, что он подарил ей самый интенсивный эротический секс в ее жизни, и в благодарность за то, что он дал ей уверенность, чтобы снова вернуться в свою старую жизнь как женщина, с которой нужно считаться. 

Софи не подавала виду, что понимала, что заставило Люсьена помочь ей в этом вопросе. Он мог бы руководить рядом секс-клубов и магазинов для взрослых, но, по своей натуре, Найт оказался почти самым нравственным человеком, которого она когда-либо встречала.

Глава 28

Когда они вернулись обратно в дом, Люсьена позвал его садовник, по выражению лица которого было ясно, что он хотел что-то подробно обсудить со своим боссом. Софи отмахнулась от Люсьена, когда тот бросил на нее извиняющийся взгляд, и с удовольствием отправилась на кухню в поисках кофе.

Именно туда девушка и собиралась идти, когда прошла мимо открытой двери кабинета Люсьена. Но затем заколебалась. Когда Найт проводил ей экскурсию по дому, дверь в кабинет была заперта, и она даже не задумалась об этом, но теперь, когда она была открыта, девушка решила, что могла спокойно заглянуть за занавес. Люсьен так мало ей открылся, но о ней, казалось, знал много. Может быть, собрать немного больше информации и понять ее, поможет Софи увидеть, что же Люсьен скрывал за фасадом, который выбрал.

Она неуверенно оглядела пустынный коридор, остро осознавая, что открытая дверь не всегда являлось приглашением зайти внутрь. Но затем, любопытство взяло верх и девушка вошла в комнату.

Его кабинет был обставлен так же, как и остальная часть дома, но, все же, кое-что немного отличалось. Более спартанский, более минималистичный, в общем, отражал сущность человека, который его использовал.

В комнате доминировал просторный гладкий стол. Софи села в вращающееся кожаное кресло бордового цвета, чтобы осмотреть комнату. Окна от пола до потолка создавали стеклянную стену с видом на фьорд — более выразительный, чем любая фреска или дорогая работа. Софи быстро поняла, что этот дом был построен так, чтобы максимально использовать прекрасную панораму: каждая комната отдавала дань уважения частичке альпийских небес за ее пределами.

Девушка снова осмотрела кабинет, теперь, когда она позволила себе проникнуть в святилище Люсьена, ей хотелось узнать еще больше. Комната была лишена украшений или предметов искусства, что только служило большему освещению единственного личного имущества в комнате.

Софи потянулась и дотронулась пальцем до серебряной рамки большой черно-белой фотографии на столе Люсьена, сразу же узнав безошибочные черты маленького блондина с блестящими глазами. На снимке ему не могло быть больше десяти лет, но даже будучи маленьким мальчиком, Люсьен захватывал дух своей красотой. Его выразительные скулы были смягчены расцветом юности, а смех освещал улыбку, которая широко раскрыла его лицо.

Но именно невинное выражение любви в его глазах заставило сердце Софи сжаться от эмоций. Смех и обожание Люсьена были направлены на женщину рядом с ним в кадре, руками она обвивала его тонкие плечи. Она была элегантно одета в черное, а ее светлые волосы убраны от лица. Неброские бриллианты блестели в нежном браслете вокруг запястья.

Ее взгляд был прикован к Люсьену, когда она смотрела вниз, и даже не нужно было видеть все черты ее лица, чтобы понять, что женщина могла быть только матерью Люсьена. Связь между ними выскочила сквозь стекло, и их личная шутка, которую они разделяли, исключала мир вокруг них. Софи вздохнула от нежности картины — неразрывной связи любви между преданной матерью и сыном.

Держа рамку в руках, Софи изучала расслабленную позу Люсьена и беззаботное выражение его лица. Человек, которого она узнала за последние несколько дней, был жестким и напряженным, но, более того, он собирался контролировать себя и руководить окружающими. Мужчина всегда излучал определенные волны опасности, и Софи почувствовала, что если бы ему было необходимо, то он бы стал совершенно безжалостным. Что с ним случилось? Куда делась его мягкость, открытость, которую она видела на фотографии?

Конечно, все становились взрослее, но ребенок на фотографии был на целый мир вдали от человека, чьи объятия она только что оставила.

— Что ты здесь делаешь?

Софи виновато дернулась от звука тщательно контролируемого голоса Люсьена, который стоял в дверном проеме. Она была настолько поглощена своими мыслями, что не успела услышать его приближающихся шагов или понять, что он стоял у двери, наблюдая за ней.

— Я просто… я хотела…

Девушка была очень взволнована и прекрасно понимала, что чем больше запиналась, тем более виновато заставляла звучать свой голос.

— Что ты хотела, Софи?

Она не слышала этого тона в его голосе раньше. Мертвый и плоский, и еще более хищный, из-за своего спокойствия.

Софи посмотрела на фоторамку, которую продолжала держать в руках, и осторожно поставила ее обратно на стол. Так, она была в его офисе. Это не было преступлением века — Найт не просил ее сюда не заходить, и она явно не шпионила вокруг. На самом деле, нет. Фотография была самой захватывающей вещью в офисе: строгость помещения, казалось, была предназначена для того, чтобы привлечь к ней внимание, поэтому смотреть на нее было естественно. Она выпрямила плечи и встретилась с ним взглядом.

— Дверь была открыта. Я не думала, что заходить сюда запрещено.

Люсьен бросил взгляд — который она не смогла понять — на фоторамку, а затем медленно вернул его к Софи.

— Это прекрасный снимок, — тихо сказала она, наблюдая за его реакцией.

Несмотря на то, что он явно умел скрывать свои эмоции, Люсьен не мог остановить ни пульс, который мелькнул вдоль его напряженной челюсти, ни то, как двигалось его горло, когда он тяжело сглотнул. Прошло несколько секунд, прежде чем мужчина снова заговорил.

— Да, — он прошел через всю комнату прямо к окнам. Софи могла видеть только его профиль, когда он остановился и посмотрел на фьорд снаружи. — Я бы предпочел, чтобы ты не заходила сюда снова.

Это было явное и прямое отрешение и это чертовски расстроило Софи. Вчера вечером он использовал ту же тактику в джакузи, нажимая на тормоза перед любыми вопросами, которые выходили за рамки «здесь и сейчас».

— Это твоя мать?

Мужчина не отрывал глаз от фьорда, но она снова увидела, как у него перехватило дыхание.

— Да, это она.

— Она потрясающая.

Люсьен