Я, Потрошитель - Стивен Хантер

– Замечательно! – похвалил профессор Дэйр.

– Если нам удастся получить список таких людей, одни из которых соответствуют нашим критериям больше других, мы сможем уже самостоятельно установить их и продолжить сужать круг, определяя наличие и других признаков: дислексии, детства, наполненного религией, способности прекрасно видеть в темноте, физических характеристик, таких как невысокий рост и худощавость. Быть может, мы даже сможем обнаружить кольца бедняжки Энни, хотя на это рассчитывать не приходится. В любом случае мы в конечном счете найдем человека, идеально соответствующего шаблону. Далее последует сообщение в полицию, арест, и мы будем купаться в славе. Больше всего мне нравится слава.

– Сэр, можете забрать себе все.

– Я не свинья. Я поделюсь, даю слово.

– И нам лучше поторопиться, Джеб. В конце концов, быстро приближается новолуние – оно случится двадцать восьмого октября. Скоро наш ночной рыцарь отправится на очередное дело.

26 октября 1888 года

Скоро снова подойдет срок, поскольку в этом плане есть обязательные шаги, которые необходимо выполнять. Я отправился на поиски, тщательно используя то, что успел узнать: мне была нужна толпа, простые граждане, полицейские, проститутки, среди которых можно было раствориться. Мне нужно найти короткий путь к темным переулкам. Нужен, по крайней мере, один, а лучше два пути к отступлению. Нужно знать расписание патрулирования констеблей. Я должен оценить все эти факторы, взвесить их и найти идеальный баланс, памятуя о том, что задача неимоверно усложнилась, так как Уоррен выгнал на улицы такое огромное количество «синих бутылок», рассчитывая добиться успеха исключительно за счет числа людей в форме, а также приличного вознаграждения.

Он полный идиот. Во-первых, как это справедливо в отношении военных, полицейских и также инженеров – а Уоррен относится сразу ко всем трем категориям, – они готовятся к тому, что уже произошло, а не к тому, чего еще не случилось. Разгуливая по Уайтчепелу, я видел, что полицейские заполнили все те районы, где я уже наносил удар. Судя по всему, Уоррен вообразил, что я такой раб привычки (словно я остолоп, как и он), что буду и впредь делать одно и то же.

Не нужно было обладать гениальными способностями, чтобы, взглянув на карту, определить, что, кроме встречи с Долговязой Лиз Страйд, продиктованной особыми правилами, все остальные события произошли к северу от оси Уайтчепел – Олдгейт. Поэтому именно там мудрый Уоррен расставил основную часть своих войск. Нельзя было пройти по Уайтчепел-Хай-стрит в поисках кружки пива или яблока у уличного торговца, чтобы не наткнуться на констебля с позвякивающим фонарем и свистком на веревке. Их было так много, что они не видели вокруг никого, кроме самих себя!

Тем временем по мере продвижения на юго-восток ряды «фараонов» редели, рассеивались, и от квартала к кварталу расстояние между ними становилось все больше. Сперва я предположил, что это ловушка и где-нибудь в подвале на Степни-уэй или Клавел-стрит Уоррен спрятал в засаде сотню полицейских, готовых по свистку выскочить и начать охоту во всех переулках района. Однако у него не хватило на это ума. Неужели этот человек настолько туп? Быть может, он просто медленно соображает и со временем поймет собственную глупость; и все-таки ему не хватало гибкости и умения перестраиваться, что настоятельно необходимо для современного полицейского начальника. И кому, как не мне, это знать?

Таким образом, я перенес район своих действий с привычных мест вниз к реке. Для Джека эта территория была девственно нетронутой.

Однако выяснилось, что тут есть определенные отличия. Да, «куколки» и здесь предлагали свои услуги, но улица вела вниз к порту, где у причалов стояли огромные корабли, груженные награбленной на Востоке добычей, посему район стал не только более убогим, но и более насыщенным атрибутами морского дела. В воздухе висела речная сырость, своеобразная разбухшая влага, подобно занавесу опускающаяся на кривые улочки, а дух торговли был чуточку другим; питейные заведения для матросов носили такие названия, как «Русалка», «У боцмана», «К югу от Фиджи» и «Райские острова»; с ними соседствовали опиумные притоны (от одного только запаха у входа начинались галлюцинации) и лавочки, где татуировки наносились на руки, на грудь и, как я увидел у одного типа, на лицо. Если при свете дня взглянуть вдоль некоторых улиц, переулков и проходов между убогими зданиями, можно увидеть частокол мачт, рей и тросов, собранных парусов и марсовых площадок на самом верху этих колоссальных судов, стоящих у Западных доков в Уаппинге или даже еще дальше, у странного полуострова из сырых низин, болот и ручьев под названием Собачий остров, который выступает в Темзу, заставляя ее изогнуться вокруг себя и создавая бесчисленное количество мест для причаливания. В этих доках, именующихся Кэнери-Уорф, Ост-Индская компания, это чудовище, живущее обманом, вооруженным разбоем и беспощадной эксплуатацией, разгружает свои товары; отсюда пряности, шелка, фрукты, рис и что там еще отправляются на продажу простым английским беднякам за стоимость, в шестнадцать раз превышающую их цену в рупиях или иенах, а бедняки наивно считают, что совершают выгодную сделку. Это был главный движитель великого обманщика, на котором держалась наша маленькая прекрасная страна, который следил за тем, чтобы она оставалась, за исключением зловонных трущоб Уайтчепела и его собратьев, счастливой и зеленой, а ее граждане-жертвы пребывали в тупом блаженстве, подобно ассенизаторам.

Я упоминаю об этом, потому что характер толпы несколько изменился – опять-таки отличительная черта. Здесь уже не было господства цилиндров и котелков, а вместо них раскинулось незнакомое море из всевозможных бескозырок и матросских беретов. Под этими головными уборами скрывались скитальцы со всего света, и можно было увидеть круглые глаза, голубые глаза, раскосые глаза, темную кожу, светлую кожу, большие головы, маленькие головы, волосы светлые, черные, рыжие и даже наголо обритые головы – я предположил, это были русские, любящие, чтобы голый череп контрастировал с отвислыми усами, что должно было вселять страх, поскольку все они были широкоплечими здоровяками. Напротив, все реже и реже встречались тупые квадратные симметричные лица коренных англичан. Мне показалось, в воздухе чувствуется запах заморских пряностей, и даже уличные торговцы предлагали фрукты из других уголков земного шара; некоторые из них были настолько необычными, что я сомневался в их принадлежности к нашей планете. Вавилонское смешение языков убеждало меня в том, что я уже не в Англии.

Остро чувствовалось, что здесь все по-другому и обычных мер предосторожности, скорее всего, будет недостаточно для обеспечения безопасности, поэтому я мысленно дал себе зарок осмотреться, затем снова осмотреться, потом осмотреться в третий раз, прежде чем совершать какое-либо действие. Ребята здесь покрепче и больше склонны к насилию, поэтому на мне лежала задача не возбудить толпу моряков, поскольку те могут учинить какое-нибудь грубое правосудие, от которого открестятся полицейские и такой ревностный блюститель закона, как Уоррен. И я запросто окончу свои дни, украшая нок-рею какого-нибудь судна, идущего на всех парусах на юг к острову Ява.