Осенние визиты - Сергей Лукьяненко

Илья попятился, отползая в кусты. Когда его позиция сталачуть менее уязвимой, он приподнялся на локтях. Навел автомат на машину.

— О чем нам говорить?

— Ты знаешь сам! Тебе не взять меня, кем бы ты ни был!

— Посмотрим!

— Стань на мою сторону! Еще не поздно!

БРЕД… И СТАРИК, И ДЕПУТАТ СЛОВНО ПРИНИМАЛИ ЕГО ЗА ДРУГОГО.СЧИТАЛИ, ЧТО ОН ЗНАЕТ ЧТО-ТО, ДОСТУПНОЕ ЛИШЬ ИМ. НЕДОГОВАРИВАЛИ, В ТВЕРДОЙУВЕРЕННОСТИ, ЧТО ОН ПОНИМАЕТ…

ЧТО СВЯЗЫВАЕТ ИХ?

— Кто ты?

Хайретдинов молчал. Когда он ответил, в голосе его былоудивление:

— Ты… не понимаешь?

— Твоя сторона — что это?

Пауза…

— Власть. Подчинись, пока не поздно.

— Иди сюда!

Илья не ожидал того, что произошло. Клиент поднялся —отчетливая мишень в их лесном тире. И пошел к нему — спокойно, безбоязненно.Как хозяин, уверенно идущий навстречу сорвавшемуся цепному псу… который непосмеет его укусить…

Он не пес!

Илья навел автомат. Помедлил — палец словно застыл на курке,не в силах отправить клиента навстречу тьме.

…Охранник выскользнул из-за капота. Он, видимо, выбрался сдругой стороны машины, и выжидал до последнего — до безумия, охватившего егоклиента. Стрелять он начал еще в движении, и пули ударили совсем рядом,заставляя Илью дернуться, сбивая прицел. Карамазов видел, что клиент вновьпадает — понимая, что диалог прерван? — но не было времени убивать его…

Илья дал короткую очередь, и телохранитель согнулся, полетелс откоса.

— Зря ты убил моего человека, — голос депутата был почтиспокоен. — Зря. У тебя был шанс спастись.

— А у тебя его нет, — Карамазов достал из куртки новуюобойму, перезарядил автомат. — И не было.

— Уверен?

Илья не ответил. Он уже слышал гул моторов. Этот гадуспел-таки вызвать с дачи охрану. Наверняка охрана связалась с милицией.

И сейчас его уже берут в кольцо. Не рядовая цель… онвсполошил весь их осиный рой.

Карамазов отполз еще на пару метров, прежде чем встать иброситься бежать. Что ж, пусть попробуют взять его в лесу.

Визирь уже не таясь подошел к Фархаду. Он слышал, какубегает нападавший, и был уверен, что тот действовал один.

КТО ЖЕ, КТО ЖЕ ОН…

— Визирь… — взгляд Фархада был затуманен. И все же он нашелв себе силы говорить.

— Прости, дорогой, — Визирь опустился на колени, взялохранника за руку. — Спасибо тебе, Фархад…

— Я умираю?

— Да.

— Семья… Визирь…

— Я позабочусь. Верь мне. Я награждаю за верность.

— Визирь… кто ты?

— Что?

— Кого я… в саду?

— Хайретдинова.

Не было смысла лгать. Он слишком хорошо знал смерть, чтобысолгать человеку, уже не принадлежащему жизни.

— Не пойму… — прошептал Фархад.

Машины затормозили, одна чуть не доехав до «мерса», другая —чуть переехав. Визирь не смотрел на посыпавшихся наружу вооруженных людей…пусть выполняют свою работу…

— И не надо понимать, — ласково сказал он. — Иди с миром.

На мгновение его пальцы сжались на горле Фархада. Быстро ипочти неощутимо.

Его слуги заслужили покой.

Это, наверное, был самый грязный и шумный из московскихвокзалов. Что было в том виновато — направление, в котором уходили поезда, илипросто невесть когда повисшее над вокзалом клеймо — Кирилл не знал. Он был наКазанском всего один раз, да и то случайно. Честно говоря, он бы судовольствием больше никогда не появлялся здесь.

К справочному он подошел без пяти минут десять, но Визитеруже ждал. Кирилл остановился, глядя на своего двойника.

ОН ВО ВСЕМ ВИНОВАТ…

Странно, Визитер казался совсем не чужим этому огромному,выстуженному залу. Аккуратный, симпатичный подросток с цепким, внимательнымвзглядом. Свой среди чужих. И в тоже время… люди обтекали его, будто какая-тосила удерживала их на расстоянии от Визитера.

— Кирилл…

Визитер подошел к нему — и снова Кирилл почувствовал егоотстраненность, тот невидимый барьер, что устанавливал дистанцию междупришельцем и людьми.

— Кирилл, мне тоже плохо.

Он взял его за руку, заглянул в глаза.

— Веришь?

ВЕРИШЬ — НЕ ВЕРИШЬ…

— Да.

— Ты как… нормально?

— А ты? Ты где ночевал?

— В Домодедово. В аэропорту, — Визитер улыбнулся. — Чутьменты не зацапали среди ночи. — Потом в Павелецком пару часов спал. Потом наКиевский, как метро пустили, перебрался.

— Зачем?

— Движение. Мы чувствуем друг друга во сне… если кто-томотается с места на место, то его труднее выследить.

— Зато я не мотался!

— Извини. Я не подумал, Кирилл. Честное слово, — Визитерпомедлил. — Я напугался. Пойдем, сядем где-нибудь?

Кирилл покосился на огороженный барьерчиком зал ожидания.

— Билеты ведь надо показывать…

— Пошли.

Их действительно пропустили. Парень в защитной форме слюбопытством глянул на них, когда они прошли мимо, но не сказал ни слова.

— Ты умеешь быть чужим, — неожиданно для самого себя сказалКирилл.

— Да. И ты умеешь. Просто не замечал этого никогда. Вон,место свободное…

Они присели на жесткую холодную скамью между замотанной вплаток нерусской, смуглолицей бабкой, безучастно глазеющей по сторонам, идремлющим в окружении аккуратно перетянутых картонных коробок парнем.

— Я устал так… — вполголоса сказал Визитер. — Когда спишь,не раздеваясь, все равно, что и не спал.

Кирилл не ощутил сочувствия. Абсолютно. И смущения за то,что сам переночевал в постели, нормально поужинал — тоже.

— Виз… — он осекся. Страшно было задать вопрос, ответ накоторый решал все…

— Я знаю, о чем ты, — быстро сказал Визитер. — Кирилл, мыстанем всесильны — в рамках реальности. Если мама… — он на миг замолчал. — Еслимама жива…