Мытарь - Андрей Фролов

– Стреляли-то вы? – спросил Михалыч, и Андрей снова кивнул. – В солдатиков?

– Нет. По насекомым...

Михалыч ухмыльнулся, понимающе покивал.

– Капитан, – сказал вдруг один из арбалетчиков, – тута это, солдатик-то на связь выходил уже, когда мы его хлопнули. – Он высунулся из кузова, показывая разбитую, заляпанную кровью трубку рации. – Если квадрант сказал, то вертухайку прислать могут...

Михалыч нахмурился и вопросительно посмотрел на Андрея. Тот кивнул.

– Это правда, он уже вызывал базу... – Михалыч обернулся и так неожиданно рявкнул на своих людей, что Андрей вздрогнул.

– Ну так поживее, крысы сухопутные, если не хотите, чобы вас армия за жопу похватала и на столбах развешала!

Сухопутные крысы? Андрей внимательно вгляделся в Михалыча.

– Так вы что, пираты?

Все пятеро бандитов замерли, словно их парализовало, и Андрей приготовился к худшему. Но вот Михалыч посмотрел на него и рассмеялся. Тихо, шелестяще, горлом, а остальные вновь вернулись к работе, больше не обращая внимания на чужаков.

– Простой какой, – сказал Михалыч, продолжая улыбаться, – можно ведь и так сказать, только мы нелюбим... А как понял про нас?

– Сержант, – Андрей кивнул на раздетую тушу сержанта, лежащую в траве за забором, – про вас спрашивал. Говорил, ищут вас...

– Патрули эти, – Михалыч смачно добавил, что он думает о природе патрулей, и не менее смачно далеко сплюнул, – че-то за последние сутки их тут как собак нерезаных! Словно и вправду ищут кого... Но только что нас – это все-таки вряд ли. Вот ведь незадача, застряли тут не вовремя... А ну! Быстрее, бездельники! – это уже своим парням.

А те заканчивали, упаковывая трофеи в рюкзаки и пластиковые мешки. Длинный подошел, вертя в руках пистолет и обрез.

– Насколько я помню, – как можно небрежнее сказал Андрей, – до реки километров сто. Как же это вы так тут зависли? Новая модель корабля?

Длинный молча щелкнул курком обреза, поднимая оружие в лицо полицейскому, но Михалыч поднял руку. Обрез опустился.

– Любопытной Варваре, – упрекнул капитан, – сами знаете че! – Но тут же милосердно признался: – Приходится вот иногда, – он покосился на армейскую машину, – наведываться в пеший рейд. Солярка там, консервы, патроны. Только вот застрять тут не рассчитывали, это да...

Андрей понимающе закивал, стараясь не смотреть на длинного и обрез.

– Осторожнее надо быть, – он осмотрелся, – патрули и вертушки сейчас на каждом углу.

– В лесу нет углов, придурок, – сказал длинный и протянул оружие капитану. – А с этим че делать?

– Какие игрушки, – понимающе протянул Михалыч, собираясь забрать оружие.

– Это наше... – начал было Андрей, как тут вмешалась Яна:

– Положи, где выросло, дубина! – И она шагнула вперед, хватаясь за обрез.

Дальше было так. Длинный побледнел, так что шрам на его щеке стал ярко-красным, отбросил стволы на землю и ухватил Яну за волосы прямо через шапку. И замер, косясь на лезвие широкого ножа, приставленное к краешку левого глаза.

Пираты мигом побросали паковку и подскочили, беря Андрея на прицел арбалетов и ружей. Тот поднял руки, оборачиваясь к отступившему на шаг и помрачневшему Михалычу:

– Эй, тихо, тихо! Капитан. Все хорошо! Ян, ты чего делаешь-то? Давайте все сейчас опустим оружие и разберемся! Просто это ружье – единственная память...

– Заткнись! – бросил капитан, ткнув Андрею в лицо указательный палец. – Будет интересно, я тебя спрошу! Эй, девочка, опусти ножик, а то еще порежешь моего друга...

Парень, тот самый, что во время боя обошел их сзади, сейчас бесшумно приблизился к Яне со спины, приставляя ствол ружья к ее затылку прямо под пальцы длинного. Он снова улыбался, прохладно и вежливо. Девушка замерла, чувствуя затылком холод ствола, но нож не опустила.

– Яна, – зашептал Андрей, – ты рехнулась! Что ты делаешь, опусти нож!

– Я сказал – заткнись! – Михалыч оттолкнул Андрея под прицел арбалета, а сам подошел к Яне. – Девочка, а ведь я тебя знаю... да?

Андрей почувствовал, что сейчас потеряет сознание. Ну это он так, фигурально... На самом деле ему внезапно очень захотелось проблеваться. Яна вздрогнула, едва не располосовав длинному лицо, а тот вдруг воскликнул, кося глаза:

– Черти меня раздери, капитан! Точно, та самая сучка! Здорово, Янка! Ах ты, стерва, ну порежь меня, чтоб потом без головы остаться, давай!

Пираты загудели, придвигаясь поближе. Яна побледнела, а длинный осторожно взял ее за ослабевшую руку и отвел клинок от своего лица. Отошел, с улыбкой глядя то на капитана, то на девушку:

– Точно, Михалыч! Она! Вот ведь везуха! А че тебя, дура, опять сюда понесло-та?! Дура! Жениха себе нашла, что ли? Сука! – Он двинулся, замахиваясь на поникшую девушку рукой, но Михалыч едва слышно что-то сказал, и тот замер. – Кончать ее, капитан, и кобеля ееного...

Андрей шумно вдохнул, начиная осознавать, что «кобель ееный» – это он сам. Уверенно шагнул вперед, не обращая внимания на надвинувшийся в лицо трехгранник арбалетной стрелы.

– Капитан, это нелепость. Недоразумение! Давайте поговорим, как нормальные взрослые люди. Это какая-то ошибка! Эта девушка, она идет со мной уже не первый день, вы совершаете ошибку...

– Заткнись, Андрюша... – сказала вдруг Яна, оборачиваясь к нему, и добавила, уже капитану: – Я его почти не знаю. Его не трогайте...

А Михалыч повернулся к полицейскому и приподнял шляпу, отирая лоб.

– Недоразумение? А то, че из-за энтой стервы мы в этих поселках уже четвертый день торчим, это тоже ошибка?! Замолчи, мил-человек, а то еще одно слово, и я твои яйца вместо отстреленных Фиге пришью, ясно?!

– Уходить надо, капитан, – снова сказал арбалетчик, – а то рискуем на рею...

Михалыч смерил Андрея долгим взглядом, еще раз сплюнул и кивнул.

Андрей-стрелок говорит: – Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже.

«Поди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Русская народная сказка.

Собрались и ушли быстро, профессионально.

Пираты отнесли тела убитых солдат в канаву за ближайшим домом, разделили между собой поклажу, набросили на машину маскировочный, найденный в багажнике тент. И двинулись через огороды, не спуская с прицелов Андрея, разоруженную Яну и пленного солдата, уже пришедшего в себя окончательно.

Михалыч молчал, изредка бросая на Андрея внимательные, изучающие взгляды, а длинный, которого Яна едва не изрезала, ни на шаг не отходил от девушки, все что-то ей нашептывая, гнусно посмеиваясь и матерясь. Бить пленных Михалыч не позволял, но взвалил на каждого из них по дополнительному тюку с поклажей.