Лефина - Елена Рейн

Когда дошла до кладовки, открыла дверь и увидела лежащего Миху. Вот и один из помощников нашелся. Присела около него на корточки, чтобы проверить пульс, но, к сожалению, Миха был мертв. Верного вигара закололи в сердце серебряным ножом, который торчал из-под одежды. Затащила Ларису в кладовку и потихоньку пошла в кухню.

Когда наливала теплую воду в тазик, услышала крик Наташи. Побежала в спальню, стараясь не разлить воду. Наташа металась по кровати, жалобно скуля в перерывах между криками.

– О Святая, как же это больно! – и она закричала.

– Ну, я тебя обрадую, что всем больно. И советую не лежать. Давай подымайся, походи, и главное, правильно дыши. Через сколько схватки?

– Через пятнадцать минут, а может, десять, – заскулила она.

– Значит, ходим. Когда схватка начнется, обопрись обо что-нибудь и дыши. А где шар огромный для занятий?

– Не знаю. Ой, как же это больно! Как на это идут добровольно?

– Ну не знаю… процесс приятный…

– О-о-о, как же больно! Елена, я знаю, как должно быть, а тут нереально больно. Мне кажется, что меня разрывают изнутри.

– Еще бы, ты собралась рожать сильную альфу и мощную лефину. Легко не будет.

– Лена-а-а, кровь идет по ногам… а где околоплодные воды? У беременных отходят воды! А что у меня?! – с испугом закричала Наташа.

– Ты у меня спрашиваешь? Я не рожала. Ложись давай. Посмотрю, что у тебя. У вас водка есть?

– Есть на кухне, – и Наташа вновь заорала. – В морозилке лежит.

Я полетела в кухню, уже совсем привыкая к постоянному недостатку воздуха, и вытащила две бутылки водки.

Они тут пьют от счастья, что ли?

Когда пришла в комнату, увидела, что под Наташей вся простынь в крови. Сглотнула и полила себе на руки водкой.

– Наташа, давай я посмотрю тебя.

– Лена-а-а, меня тошнит и трясет.

Я провела осмотр и увидела, что у Наташи сильное кровотечение внутри, но не могла понять, откуда. Раскрытие на пять пальцев. Зашибись! Сконцентрировалась и вернула свои силы, которые были направлены на невидимость, стала останавливать кровотечение. Но ничего не помогало. Да что же это такое?!

Наташа была очень бледной, а от вида постели меня саму затрясло. Мамочки! Да что же делать! Твою мать! СЕРГЕЙ!

Почувствовала отдачу, как рикошетом. Он принял мой призыв. Отлично, и пусть Вадима берет. Вечно одна в самом пекле!

Наташа откинулась на подушки, в глазах стояли слезы. Я видела, как ей было невыносимо больно, но она держалась молодцом. Сильная девочка!

– Лена, я чувствую, что-то не так, меня пронизывает страхом малышек. Ведь все плохо? – с твердой уверенностью спросила она.

– Наташа, все будет хорошо. Ляг и расслабься, а я попробую остановить кровь… – сказала я, стараясь не смотреть подруге в глаза.

Ну а что мне ей еще сказать? Кровь непрерывно шла тонкой струйкой, от которой у меня подкатывал комок к горлу. Я попробовала вновь остановить кровотечение силой лефины, но у меня ничего не получалось. Как же так?

Из глаз потекли слезы, но я старалась их вытирать, чтобы Наташа не видела. Боже, на это смотреть страшно, так не должно быть. Она умрет, если не остановить кровотечение! Что же делать? Что? Почему я такая слабая, не могу помочь Наташе, хотя безумно этого желаю?!

Елена закричала, и меня передернуло. Я в шоке уставилась на нее, понимая, что она стала тужиться.

– Лена, я не могу ничего сделать. Я себя не контролирую, – простонала она.

– Рано, Наташа! Нет полного раскрытия шейки матки! Ты их задушишь! – громко прорычала я.

– Я не контролирую-ю-ю, а-а-а-а… Мамочки, как же больно!

– Наташка! Ты их убьешь и сама окочуришься! Перестань, мать твою!

– Это не я!

– У тебя сильное кровотечение, и если ты будешь продолжать так тужиться, то помрешь тут вместе с детьми!

– Лена-а-а, я не могу. Помоги мне. Помоги, пожалуйста! – прошептала она, сдерживая крик от сильной боли.

– Наташенька, терпи! Терпи! – успокаивала я подругу.

– Я не могу. Я чувствую их страх, и они давят на меня. Особенно Маришка. Они от страха нейтрализуют меня… Я не могу сопротивляться!

– Вот черт! Но рано еще, ты не готова!

– Да что ты мне, как тупой, объясняешь?! Я сама знаю, но не контролирую ничего! – диким шепотом произнесла она.

– Опять тужишься?! Наташка! Кровь пошла сильнее! Перестань же! Где эти мужики, бл**ь?! Задушу обоих, если они не помогут!

Вдруг Наташа закрыла глаза и перестала вертеться, как-то странно ослабив тело. Это что еще за фигня? Нет, так не пойдет! Я подошла и влепила ей несколько оплеух, после чего она открыла глаза.

– Не вздумай мне тут помирать! Давай так: ты сама свои силы направляй на остановку кровотечения, а я силой виены попробую повлиять на девочек. Может, мы выиграем время, чтобы нормально родить. Ты слышишь?

– Да. Ты думаешь… – пропищала с надеждой Наташа.

– Конечно, думаю! Представь, что не ты рожаешь, а твой животик – отдельная часть от тебя. Направь силу на матку, чтобы кровь остановилась. У тебя сильный разрыв. Давай! Давай, родная!

– Хорошо, я попробую.

– Не пробуй, а делай. Сопли пускать будешь тогда, когда твои карапузы будут спать в кроватке, ты отдыхать, а я нажрусь вашей водки!

Наташа лихорадочно засмеялась сквозь слезы, и потом от нее пошла волна силы. Я же положила руку на животик подруги и стала посылать девочкам волны нежности, любви, счастья и надежды. Возможно, у меня это плохо получится, но я постараюсь.

Направила иллюзии чистого неба, спокойного моря, шумных деревьев под натиском ветра и окутала детей безмятежностью. Постепенно малышки успокоились.

Посмотрела на Наташу, но она была совсем без сил. Так, и что тут у нас? Слава Жрице, кровь остановилась. Влажной марлей обработала кожу и убедилась в своем диагнозе. Молодец, она смогла!

Послышался шум, видно, кто-то конкретно споткнулся и проехал по полу всем телом. Я соскочила с кровати и приготовилась к нападению, не зная, кого ожидать. И тут в комнату ворвался Вадим, а за ним Сергей с какой-то женщиной.

Вадим быстрыми шагами подошел к кровати и, взяв Наташу за руку, с беспокойством прорычал:

– Что с ней? Как она? Почему столько крови?

– Ты на себя посмотри! Кожу в красный цвет покрасил? А у нас тут роды намечаются! Так что мы сейчас все поменяем и начнем готовиться, а ты пойдешь на выход наводить порядки в вашем гадюшнике, заодно помоешься, – недовольно проворчала я.

– М-м-м… Я никуда не уйду от своей жены! Может, чем-нибудь помочь? Что-то нужно принести? И почему она лежит со стеклянными глазами, как неживая?