Не просто любовница - Кэролайн Линден

– Требовательная девчонка, – сказал он. – Что делать дальше?

– Занимайся со мной любовью, – она спрятала лицо в ладонях, – пожалуйста.

Веселье сошло с его лица. Он взял ее руки в свои, целуя каждый пальчик.

– Тебе никогда не придется просить об этом.

Он отнес ее в постель и делал все, о чем она просила. И даже то, о чем она никогда бы не догадалась попросить. Он заставил ее тело петь от удовольствия. Вивьен думала только об одном: «Целуй меня, Дэвид. Я так тебя люблю».

Они лежали утомленные, завернувшись в простыни. Совесть Дэвида, до этого немая и покорная, вдруг проснулась с неожиданной силой. Вивьен отдыхала в его объятиях, он гладил ее спину.

– Завтра ты останешься здесь, – прошептал он.

– Не дури, – сонно ответила она.

– Это небезопасно для тебя. – Он сжал ее крепче. – Не думай, что я не понимаю, чем это тебе грозит.

Она освободила руку из простыни, отыскивая его руку. Их пальцы переплелись. Дэвид закрыл глаза от нахлынувших чувств. Он не мог ее потерять.

– Тебе потребуется помощь, – сказала она тем же расслабленным голосом. – Уж не думаешь ли ты, что Флинн так легко расстанется с кольцом?

Дэвид молчал. Он боялся, что Флинн заберет ее с собой и, разозленный ее долгим отсутствием, застрелит. Он боялся всего, что могло представлять хоть малейшую опасность для Вивьен. Он знал, как выглядит Флинн, и был уверен, что сможет выследить его, после того как заметит. За себя он не боялся. Только за Вивьен.

– Мне будет лучше, если ты останешься здесь.

– Дэвид, – она повернулась так, чтобы видеть его лицо, – ты сам не знаешь, что делаешь. Ты торопишься. Флинн будет просто счастлив приставить пистолет к твоему виску. Он потребует выкуп или до смерти напугает тебя. – Она подперла щеку ладонью и сонно ему улыбнулась. – У нас есть план, давай будем ему следовать, а?

– Я боюсь за тебя, – сказал он очень серьезно. Что-то на секунду мелькнуло в ее взгляде, но потом она широко улыбнулась:

– За меня? Ты боишься за меня? О чем ты думал, когда запирая меня в своем доме?

– Поклянись мне, – он закрыл глаза и уперся лбом в ее лоб, – что будешь очень осторожна. Я просто хочу найти их, не вступать с ними в схватку прямо на дороге.

– О, Дэвид, – она коснулась его губ кончиком пальца, – я все это знаю. Ты помнишь, я делала так и раньше?

Он заметил, что в ее речь вернулся ирландский акцент, правда, совсем чуть-чуть. Он заметил, что она становится спокойнее и беззаботнее, когда он начинает высказывать сожаления по поводу их плана. То, что в его лондонском доме казалось таким оправданным и допустимо опасным, здесь, в маленькой гостинице, начинало выглядеть глупо и опасно. О чем он думал, когда из-за дурацкого кольца втянул в такое опасное предприятие женшину, которую разыскивают?

Он всегда был бесшабашным: никакая опасность его не отпугивала, ни одно приключение не казалось ему рискованным. Он многократно рисковал и своей головой, и своим состоянием, и своей репутацией – особенно репутацией. Тут ему нечего было терять. Для него иногда было развлечением сделать что-то запретное, хулиганское, это заводило его. Непередаваемое ощущение подъема энергии и возбуждения появлялось у него, когда ему удавалось избежать наказания, будь это такая мелочь, как последний кусок пирога, который он не должен был брать.

Теперь он понимал: все это подкреплялось уверенностью, что наказания удастся избежать. Его фамилия – Рис. Его отец и брат – герцоги Эксетеры. Само имя защищало его от многих обстоятельств. Что бы он ни проделывал, ему все сходило с рук. Он, без сомнения, мог погубить себя своими шальными выходками, но даже тогда ему не пришлось бы страдать из-за последствий, связанных с собственной гибелью. Благодаря великодушным вливаниям брата он всегда вернет себе состояние. Даже последние недели показали, как легко он смог восстановить свою репутацию, стоило ему этого пожелать. Дэвид знал, что от него не потребуется больших усилий, чтобы обрести положение в обществе, даже будучи дебоширом и смутьяном.

У Вивьен ничего такого не было. Если бы ее арестовали за грабеж на большой дороге, ни одно влиятельное семейство не вступилось бы за нее. Дэвид мог бы, конечно это сделать, но ненависть к ворам была так велика, а правосудие так сурово, что пользы от этого не было бы. Единственный правильный путь обеспечить ей безопасность – это не позволить, чтобы ее арестовали. А для этого ему нужно садиться в дилижанс одному.

– Пожалуйста, Вивьен, – прошептал он.

– Спи, – ответила она.

Первые пять дней они колесили по окрестностям в дилижансах. Дэвид, к огромному облегчению Вивьен, усвоил кое-что из того, о чем она ему говорила. Изменил голос и манеры, сделав их грубее. Он не выглядел совсем уж неотесанным, его можно было принять за мелкопоместного дворянина или торговца. По крайней мере он ни у кого не вызывал подозрений, и, главное, ни Дэвид, ни Вивьен не заметили, чтобы за их экипажами следили констебли.

На протяжении всего пути они представляли себя: Дэвид – как человек со скромными средствами, а Вивьен – небогатая благородная особа, едущая либо в Лондон, либо из Лондона. Когда они доезжали до конечного пункта, Дэвид нанимал повозку, они ехали, стараясь держаться подальше от лондонских окраин, пока не добирались до очередной станции, которая была в списке Вивьен. Он высаживал ее раньше, чтобы они прибывали по отдельности. Ночью он тайком пробирался в ее комнату, и они занимались любовью. Утром он уходил до рассвета, чтобы никто не догадался, что они знакомы.

Для Вивьен все это стало нормой. Каждый день она просыпалась одна, потом как бы знакомилась с Дэвидом, позволяла быть с ней вежливым и внимательным, пока в конечном итоге он не оказывался в ее постели. Днем она, конечно, уставала. В экипаже не заснуть было практически невозможно, несмотря на всю тряску. Еще сложнее было не терять самообладания, когда Дэвид, который сидел напротив, посылал ей взгляды, как бы напоминая о тем, что он делал с ней накануне ночью.

Шестой день ничем не отличался от других. Она зевала, прикрывая рот ладонью, когда раздался выстрел и экипаж съехал на обочину. И хотя Вивьен не просто ждала – она надеялась на это, сердце ее екнуло. Это был обычный сигнал для нее начинать свою игру. Но сегодня все было по-особенному значительно.

Дэвид, который сидел сзади, тайком под складками одежды сжал ее руку. Она хотела отдернуть ее, но он вовремя убрал свою. Она провела языком по пересохшим губам, старательно отводя от него взгляд. Она должна помнить, что они незнакомы. Ей нужна ясная голова.

– Что случилось? – спросил кто-то недовольно.

– Грабители!

– Грабители? – повторил Дэвид, – Не может быть.

– Уж поверьте мне, – ответил мужчина, который высунулся в окно. – Едут прямо за нами.