Любая мечта сбывается - Дебби Макомбер

Как только ее переведут из реанимации в палату, мы сможем ее увидеть.

Лилли нужно было возвращаться к семье, но я пообещал ей сообщить все новости сразу, как только они появятся.

Я проводил Лилли к лифту, а вернувшись, увидел, что Шей перевезли из реанимационного отделения в палату.

Подтащив стул к кровати, я взял ее за руку и молился так же страстно, как делал это с того момента, когда узнал, что она пострадала.

На второй день пришел Кевин, и мы молились вместе с ним. Каждый день заходили Лилли Палмер и Ричард, но без Чака. К счастью, Линда присматривала за моими детьми.

Ради Марка и Сары я возвращался домой на ночь и отвечал на их вопросы. Сара молилась за Шей, и Марк, как я подозревал, тоже, только не стоя у кровати на коленях, как моя дочь.

Шей не выходила из комы четыре дня, и за это время я наконец понял, как сильно ее полюбил. Не знаю, как долго я пытался бы это осознать и принять правду о своих чувствах, не проведи я столько времени у ее постели. Сидя рядом с ней, я все отчетливее осознавал, как важна она стала для меня и моих детей.

Осталось лишь найти способ ей об этом сообщить.

Когда я проснулась, то увидела лишь ослепительный свет. Я открыла глаза и сразу же их закрыла.

– Шей? Ты очнулась?

Это был голос Дрю. Он здесь, со мной? Но где я оказалась? В голове стоял туман, я не могла понять, что случилось, и, бога ради, почему на меня направлены такие яркие прожектора?

Кто-то взял меня за руку и начал целовать мои пальцы. Я поняла, что это Дрю, но не рискнула открыть глаза, чтобы не ослепнуть от ламп.

– Если ты слышишь меня, сожми мои пальцы.

Я сжала руку Дрю.

– Слава тебе, Господи. Спасибо,  – прошептал он с такими искренними эмоциями, что я тут же поняла: дело плохо.

Горло изнутри было словно выстелено сухим пергаментом. Дрю, похоже, прочитал мои мысли, потому что моих губ коснулась соломинка, и я жадно к ней присосалась.

– Где… – Я не сумела закончить вопрос, но Дрю, видимо, знал, о чем я хотела спросить, потому что ответил:

– Ты в больнице. На тебя напали и избили. Тебе сделали операцию, чтобы ослабить давление на мозг: было несколько трещин в черепе.

На меня напали? Я совсем этого не помнила. Кто же захотел причинить мне вред?

– Мне нужно сказать медсестре, что ты в сознании.

Он отпустил мою руку, и я услышала, как дверь открылась и захлопнулась, когда Дрю вышел из палаты.

И снова я попыталась открыть глаза, но не выдержала яркого света. Я словно смотрела прямо на солнце.

Дрю, как мне показалось, отсутствовал всего пару секунд, а затем вернулся с медсестрой, которая тут же принялась снимать мои жизненные показатели и говорить со мной. Но уже очень скоро меня начало клонить в сон. Меня окружали голоса, но теперь они звучали радостно и бодро.

Я попыталась улыбнуться. Мне задавали вопросы и ждали ответов, однако я не могла отвечать. Я чувствовала, что темнота увлекает меня обратно в уютный сон. И торопиться было некуда, потому что Дрю наверняка позже все объяснит.

Проснувшись в следующий раз, я снова услышала голоса. Один принадлежал Лилли Палмер, второй казался незнакомым. Мне нравилось слушать их разговор. Лилли рассказывала незнакомцу, как мы познакомились с ней год назад в «Центре надежды». О том, как я приехала туда с диким гонором и как со временем изменилась. В ее словах сквозила гордость, которая помогла мне понять, какой путь я проделала и сколько еще предстоит пройти.

Я хотела объяснить, что на этом пути мне много помогали, а Лилли больше всех. Ей стоило бы стать сержантом морских пехотинцев. Она давила, она прессовала меня так, что мне хотелось кричать, сбежать от нее, спрятаться. Только муштровала она меня не в плане физической подготовки. Лилли заставляла меня смотреть в лицо всему тому эмоциональному мусору, который я волокла за собой все эти годы. Обиды, злость, страхи – она ничего не позволила проигнорировать и спрятать от себя. Было очень много боли и слез, но в итоге оказалось, что оно того стоило. Однажды во время сессии я так разозлилась, что вскочила и начала кричать на Лилли. Она слишком многого от меня требовала, я не могла больше этого выносить. Что меня тогда потрясло, так это широкая улыбка, с которой она на меня посмотрела. Тот момент стал поворотной точкой.

– Мне ужасно жаль, что с ней такое случилось,  – сказала Лилли.

Да, интересно. Мне вообще-то хотелось бы знать, что именно со мной случилось.

Лилли продолжила:

– Насколько я поняла, этого гада еще не поймали.

– А полиция знает, кто именно на нее напал?

– Это человек из прошлого Шей. Она называла его уличной кличкой – Стрелок.

Стрелок. Стрелок? Голова взорвалась болью, и я, наверное, закричала, потому что Лилли тут же схватила меня за руку.

– Шей? Ты в порядке? Мне вызвать медсестру?

Я сумела покачать головой. Так это Стрелок меня избил? Как же это возможно, он ведь должен сидеть в тюрьме? И почему я не могу вспомнить, что со мной случилось? Я совершенно ничего не понимала.

Несколько минут спустя я, наверное, снова заснула.

Потому что, когда я очнулась в следующий раз, лампы уже не были такими яркими и слепящими и я сумела открыть глаза. И сразу же увидела Дрю, сидящего у моей постели. На коленях он держал Библию, которую, судя по всему, читал.

– Привет,  – прошептала я.

Он посмотрел на меня и широко улыбнулся. Отложив Библию, Дрю поднялся и наклонился ко мне.

– Ты проснулась.

Я попыталась улыбнуться.

– Хочешь еще воды?

– Да, пожалуйста.

Он, как и раньше, поднес к моим губам соломинку, и я напилась. А когда он убрал стакан, я подняла руку к голове и нащупала бинты. И в тот же миг ко мне вернулась память. Я вспомнила, что со мной были Ричард и Чак, и испугалась, что они тоже могли пострадать.

– Ричард?

– Он сходит с ума от беспокойства за тебя. Каждый день приходит сюда, в госпиталь, стоит в дверях и не заходит в палату. Еще не разобрался, что тут позволяется. Но это очень добрый поступок с его стороны. Он смотрит на тебя из коридора, шмыгает носом и уходит, а потом возвращается и снова смотрит, опять шмыгает носом и тогда уже уходит насовсем.

– Ричард пытался спасти меня. А Чак в порядке?

– Оба в порядке. Я слышал, что сделал Ричард. Он оказался настоящим храбрецом.  – Дрю посмотрел на меня, и на его лице медленно расцвела улыбка.  – Я долго ждал, когда ты проснешься и заговоришь. И теперь, когда ты наконец это сделала, я хочу сказать, что ты никогда еще не выглядела так хорошо.