Посредине ночи - Александр Машошин

– Я, мам.

– Святые звёзды, я думала, тебя убили вместе со всеми!

– Они тоже так думали. Поэтому я и жива. Неужели Шакти действительно рассказывала тебе…

– Да. Конечно, каждый раз приходилось её уламывать, – призналась Ирис.

Странно, должно быть, звучал этот диалог со стороны: мать и дочь говорили на разных языках, не замечая этого, и прекрасно друг друга понимали. Осока спохватилась первой и перешла на базик:

– Так вот зачем она наблюдала за моими тренировками!

– Да. Чтобы потом рассказать мне, как у тебя идут дела. Я всегда тобой гордилась.

– Праведная тётка Шакти, кто бы мог подумать! Интересно, а не говорила она, что я слишком эмоциональна, несдержанна?

– Ну, разумеется. И что это нехорошо для джедая, – Ирис улыбнулась. – А я, наоборот, радовалась, что ты остаёшься собой. Ты где, дочь?

– Здесь, прямо над вами, в рубке.

– Я поднимусь к тебе.

– Нет-нет-нет! Подожди! Сначала я сниму эти жуткие доспехи и умоюсь.

– Чтобы Вас вытащить, ей пришлось загримироваться под сита, – прошептал я на ухо Ирис. – Получилось даже слишком хорошо.

– Ах, вот что… – с небольшим акцентом произнесла профессор на словиоски.

– Трепло, – Осока, оказывается, прекрасно расслышала мою реплику. – Зачем сказал?

– Чтобы не волновать. Мамы, они, знаешь ли, склонны волноваться по любому поводу.

– Своя такая же? – прищурилась Ирис. Я молча кивнул. Думать о том, как за четыре месяца извелись от неизвестности родители, особенно мама, было всё ещё болезненно.

– Пойдёмте наверх, профессор, – я галантно предложил Ирис руку. И добавил громче: – А если кто-то там считает, что не одета и не умыта, может спрятаться в душ!

– Р-р-р, я с тобой дома поговорю! – пообещала Осока.

– Вот не подерётесь… – негромко сказала фоллинка.

Рубка «Амидалы» на первый взгляд, казалась совершенно пустой, тем не менее, я сразу почувствовал, что Осока тут. Ну, конечно, кресло-трон скрывало её почти целиком.

– Ау-у, – позвал я.

– Секунду!

Негромко стукнулась о пластик брошенная на пульт кисточка. Осока поднялась во весь рост и быстро сбежала с подиума к нам. Плотное чёрное трико, надеваемое под броню, она снять не успела, только накинула поверх свою бежевую куртку без рукавов.

– Ведь можем, если захотим? – тихо сказал я.

– Но-но, – для порядка огрызнулась моя подруга. И остановилась, глядя на мать.

– Звёзды, ты такая взрослая! – молитвенно сложила руки Ирис.

– Мне двадцать семь лет, мама, – смущённо напомнила Осока.

– Может быть, это и к лучшему? – слегка наклонила голову Ирис. – Мне не придётся учить тебя жить, а ты не будешь раздражаться от этого.

– Может быть, – эхом отозвалась Осока.

– Кстати, что за интересный диалект, которым вы пользуетесь с Алексом? – спросила профессор.

– Так говорят у меня дома, – сказал я. – На планете, которую мне предстоит найти.

– По акценту я сначала решила, что Вы бреганец, – сообщила Ирис. И добавила скромно: – Общайтесь, общайтесь, на меня не оглядывайтесь. Кое-что я улавливаю.

– Очень привязчивый язык, когда говоришь на нём постоянно, – как бы извиняясь, призналась Осока. – Столько оттенков смысла, ты не представляешь.

– Стандартный базик вообще убожество, – сказала Ирис. – Ну, что такое словарь в тысячу пятьдесят слов, не считая профессиональной терминологии? Для нормальной передачи нюансов нужно минимум пять тысяч…

Нет, ну вы только на них посмотрите! Не виделись двадцать три года, и ведут светскую беседу! Терпению моему настал конец. Взяв Осоку за локоть, я подтолкнул её к матери вплотную, и та нерешительно взяла дочь за плечи.

– Ну, вот, а то, как неродные, чесслово, – сказал я. – Пойти, что ли, коней напоить…

– А… Алекс… а… – Осока попыталась удержать меня за рукав, но я успел сделать движение в сторону и быстро вышел. Такой растерянной я не видел свою подругу с самого момента нашего знакомства.

Внизу, тем временем, проходил допрос гнусного доносчика Тудхи. Он стоял в центре помещения, по бокам – панторанцы в броне, но без шлемов, перед ним на контейнерах сидели Сакис и Пятерня. Натуа и бывшие арестанты расположились поодаль у стены.

– Рассказывай, рассказывай, гад полосатый, – ласково говорил тионец. – Пойми, глухонемого изображать бесполезно. Бить тебя, конечно, никто не будет, охота была руки марать. Но джедаю твой язык расскажет всё сам, помимо твоей воли. С момента рождения и до сегодняшнего дня. Мне один контрабандист описывал. Ощущение крайне неприятное.

Доносчик, монтралы и куцые лекки которого от страха стали не полосатыми, а однотонно-серыми, как и лицо, судорожно кивнул:

– Да-да. Что вы хотите знать?

– Видели этого болвана? А ещё преподавал! Повторяю вопрос: кто тебя надоумил оговорить добрых людей?

– У… учёный секретарь. Он мне сказал, мол, хочешь повышения – устрани препятствия. Скажи, что подозреваешь Ашару и кого-нибудь из её друзей в помощи Сопротивлению. Их арестуют. Потом в суде разберутся и выпустят, но работать они здесь уже не будут.

– Ага, «ложечка нашлась, но осадок таки остался», – Сакис на самом деле выразился не совсем так, но по смыслу очень похоже. – Как такой полудурок мог работать преподавателем? Да ты знаешь, – обратился он опять к арестанту, – что имперская безпека не выпускает подозреваемых?? В принципе. Виновен – казнят, невиновен – ссылают.

– А ссыльный транспорт в удобной точке, глядишь, караулят трандошаны или зайгериане, – добавила со своего места Натуа. – Имитируют бой, потом имперцам кредиты, а криминалам дешёвые рабы.

– Я слышал, кого-то выпускали… – промямлил Тудхи.

– Не, такое не лечится, – обречённо махнул рукой тионец. – Тоннос, запри его туда же в каюту. Пару лет на шахте потрудится – будет знать, как кляузничать. Мне интересно другое: нас уже ищут или пока нет?

– Да, они ведь могли спохватиться и послать запрос на Корусант, – сказал я.

– На Корусант сомнительно, – возразил Пятерня. – Разве что, в администрацию сектора. А уж те… И то, скорее, из области фантастики. Всё равно, что повесить на грудь табличку «Я полный идиот». Так поста, а то и головы лишиться недолго. Скорее, наместник свяжется с флотским начальником, несущим патрульную службу в секторе.

– Точно, – кивнул Сакис. – Беспроигрышный вариант: по положению они примерно равны, а раз департаменты разные, нагоняя можно не опасаться. Сейчас выйдем в обычное пространство, залезу в сеть, посмотрим. Пока вы в тюрьму на экскурсию летали, я внедрил им маленькую закладочку. Если были какие переговоры по служебному каналу, она их запишет и нам прокрутит.