Тайны архивов: вырванные страницы - Александр Николаевич Дугин

страниц к приложению об образовании Специального Судебного присутствия при Верховном суде СССР не соответствовало указанному в сопроводительной записке. Наверное, по той же причине делопроизводственные пометы на многих документах дела носят столь невероятно явно-пренебрежительный характер.

Фальшивое письмо Л. П. Берии

Подлинное письмо Л. П. Берии

Именно по этой же, на наш взгляд, причине и для следственной бригады, и для высшего политического руководства страны не имели никакого существенного значения «шероховатости» делопроизводства. Решалась главная задача: обеспечить процессуальное подтверждение уже решенной политической проблемы – устранения Берии.

Вывод: источниковедческий анализ приведенных выше документов позволяет предположить весьма высокую вероятность фальсификации всего дела Берии.

Назовем причины.

Во-первых, в рассматриваемых документах не оказалось ни одного протокола очных ставок Берии с его «подельниками» или свидетелями, что противоречит нормам действовавшего тогда Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1923 года, который предусматривал необходимость подобной процедуры.

Во-вторых, в материалах дела отсутствуют отпечатки пальцев Берии и его фотографии после ареста.

В-третьих, вопреки требованиям по оформлению следственных документов (каждый из которых должен иметь дату, порядковый номер, шифр и другие реквизиты, а на обороте последнего листа комплекта документов машинистка-исполнитель должна указывать количество распечатанных экземпляров, фамилии адресатов и свои инициалы) отдельные комплекты документов в деле анонимны.

Некоторым объяснением указанных, скажем мягко, отступлений от норм судебного делопроизводства может служить свидетельство бывшего советского дипломата и в прошлом секретаря ЦК КПСС В. М. Фалина, прозвучавшее в телевизионной передаче «Свидетели. Тайны кремлевских протоколов». Он подчеркнул, что, желая избавиться от подтверждений своего участия в репрессиях, Н. С. Хрущев распорядился создать специальную группу из двухсот сотрудников под руководством В. Т. Доброхотова для изъятия и фальсификации архивных документов. Свидетельство В. М. Фалина подтверждает и генерал КГБ В. И. Алидин, отмечающий, что в результате работы этой группы было изъято и сожжено несколько мешков архивных документов, доказывающих активную работу Н. С. Хрущева в годы ежовского террора[206].

Необходимо отметить, что в анализируемых материалах нет ни одного серьезного, подтвержденного фактами преступления, которое можно было бы квалифицировать как измену Родине и шпионаж в пользу иностранных государств, так же как их нет и в материалах июльского (1953 года) Пленума ЦК КПСС.

Указанные «особенности» значительного количества документов из дела Берии породили сомнения в подлинности машинописных документов во всех пяти архивных делах, но затем такие же сомнения возникли и в отношении рукописных текстов – написанных якобы Л. П. Берией обращений в Президиум ЦК КПСС. Всего Берия в конце июня – начале июля 1953 года написал три таких письма.

Предлагаем Читателю внимательно прочитать два первых письма, приписываемых Л. П. Берии:

ПИСЬМО № 1

/В ЦК КПСС Товарищу Маленкову

Дорогой Георгий.

Я был уверен, что из той большой критики на Президиуме я сделаю все необходимые для себя выводы и буду полезен в коллективе. Но ЦК решил иначе, считаю, что ЦК поступил правильно. Считаю необходимым сказать, что всегда был безпредельно (так в тексте. – А. Д.) предан партии Ленина – Сталина, – своей Родине, был всегда активен в работе. Работая в Грузии, в Закавказье, в Москве, в МВД, Совете Министров и вновь в МВД все, что мог отдавал работе, старался подбирать кадры по деловым качествам, принципиальных, преданных нашей партии товарищей. Это же относится к Специальному Комитету, Первому и Второму Главным Управлениям, занимающимся атомными делами и управляемыми снарядами. Такое же положение секретариата и помощников по Совмину.

Прошу товарищей Маленкова Георгия, Молотова Вячеслава, Ворошилова Клементия, Хрущева Никиту, Кагановича Лазаря, Булганина Николая, Микояна Анастаса и других: пусть простят, если что и было за эти пятнадцать лет большой и напряженной совместной работы. Дорогие товарищи, желаю всем Вам больших успехов (в борьбе) за дело Ленина – Сталина, за единство и монолитность нашей партии, за расцвет нашей Славной Родины.

Георгий, прошу, если это сочтете возможным, семью (жена и старуха-мать) и сына Серго, которого ты знаешь, не оставить без внимания.

Лаврентий Берия[207]

ПИСЬМО № 2

В Президиум ЦК КПСС

(2) июля 1953 г.

Товарищам Маленкову, Хрущеву, Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Первухину, Булганину и Сабурову.

Дорогие товарищи, со мной хотят расправиться без суда и следствия, после 5-дневного заключения, без единого допроса. Умоляю вас всех, чтобы этого не допустили, прошу немедленного вмешательства, иначе будет поздно. Прямо по телефону надо предупредить.

Дорогие т-щи (так в тексте. – А. Д.), настоятельно умоляю Вас назначить самую ответственную и строгую комиссию для строгого расследования моего дела, возглавить т. Молотовым или т. Ворошиловым. Неужели член Президиума ЦК не заслуживает того, чтобы его дело тщательно разобрали, предъявили обвинения, потребовали бы объяснения, допросили свидетелей. Это со всех точек зрения хорошо для дела и для ЦК. Почему делать так, как сейчас делается: посадили в подвал, и никто ничего не выясняет и не спрашивает. Дорогие товарищи, разве только единственный и правильный метод и способ решения – без суда и выяснения дела в отношении члена ЦК и своего товарища после 5 суток отсидки в подвале казнить его.

Еще раз умоляю Вас всех, особенно т.т., работавших и с т. Лениным и т. Сталиным, обогащенных большим опытом и умудренных в разрешении сложных дел т-щей (так в тексте. – А. Д.) Молотова, Ворошилова, Кагановича и Микояна. Во имя памяти Ленина и Сталина, прошу, умоляю вмешаться и незамедлительно вмешаться, и Вы все убедитесь, что я абсолютно чист, честен верный Ваш друг и товарищ, Лаврентий член нашей партии.

Кроме укрепления мощи нашей страны и единства нашей великой партии у меня не было никаких мыслей.

Свой ЦК и свое Правительство я не меньше любых т-щей поддерживал и делал все, что мог. Утверждаю, что все обвинения будут сняты, если только это захотите расследовать. Что за спешка и притом очень подозрительная.

Т. Маленкова и т. Хрущева прошу не упорствовать, разве будет плохо, если товарища реабилитируют.

Еще и еще раз умоляю Вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить.

Ваш Лаврентий Берия

Немедленно передать для

Президиума ЦК КПСС

тт. Маленкову и Хрущеву по телефону[208]

Прочитав второй документ, предлагаем сравнить тональность первого и второго обращений Берии к руководству страны. Первое скорее похоже на письмо соратникам перед отпуском или во время болезни, в нем нет тех пронзительных ноток страшной тревоги за свою жизнь, которыми буквально насквозь пропитано второе письмо.

Казалось, все бы должно быть совсем наоборот. Еще вчера член Президиума