Алая сова Инсолье 2 - Ива Лебедева

Начнем с того, что шерсть Хрюши оказалась не черной, не коричневой и даже не рыжей. Это просто в моей голове были такие нити, вот они и мешались в его шерстинках, обозначая некий усредненно-бурый оттенок с перепадами от более светлых к более темным тонам.

В новом зрении кабан оказался серо-стальной в черных пятнах с ядовито-зелеными каемками. Такого же цвета были кончики рогов и копыт. Ну… я помню, что мы его как-то под корову красили. Вернее, Инсолье красил. Значит, тут вот такие коровы?!

После этого к своим спутникам я тоже присмотрелась получше. Освещение в пещере, на мое счастье, было сильно приглушенным, иначе новые глаза просто вывалились бы из глазниц — такое у меня складывалось впечатление при любой попытке посмотреть на что-то хоть чуть более ярко освещенное, чем с помощью тусклого светлячка под самым сводом.

Кстати, теперь этот комочек света был не синий, а вполне себе привычно желтый. Оказывается, Паоло мог менять оттенок этих малышей. Синими он их делал для меня, так как, по мнению магов, это был самый «темный» цвет. Этакий ночник.

Паоло… вот тут меня ожидал еще один сердечный приступ несоответствия магического и визуального образа. Никогда бы не подумала, что мой названый брат больше всего похож на… на Мальвину. Здоровенную Мальвину в доспехах. Плечи широченные, сам оглобля, а лицо словно из детской сказки про куклу с голубыми волосами. Нежное, чистое, с огромными глазами в длинных ресницах, аккуратным носом, пухлыми губами и острым подбородком. Как-то в моем внутреннем мультике это не так кукольно смотрелось…

И волосы. То, что Паоло блондин, то есть имеет светлый оттенок волос, я считала еще нитями. Но вот то, что он блондин с голубым отливом, обнаружила только теперь.

М-да.

Слава богу, Инсолье сюрпризов в этом деле не преподнес.

Ну, то есть как не преподнес.

Я знала, что у меня красивый муж. Но не подозревала насколько! Жгучий брюнет со слегка звериными, желтыми глазами. А какие рожи он корчил — это же умереть не встать! Я-то считала, что мультики мне передают всю гамму его эмоций, наивная. И это все мое!

Какое-то время я даже развлекалась, открывая и закрывая глаза, глядя на мужа то магией, то нормальным зрением. Сравнивала облики, сопоставляла эмоции и пыталась вспомнить, представить, как бы он выглядел «вживую» в тот или иной прожитый вместе момент. Вот, например, когда я в первый раз его… кхм… немножко съела.

Представляла так живо, что Инсолье, поглядев на мою сосредоточенную физиономию, даже забеспокоился:

— С тобой все хорошо?

— Угу, — пробормотала я. — Слушай, а сними рубашку.

— Что, опять?! — Ох, вот это эмоции!

— Имран, тебе надо завязать глаза, — вмешался наш Мальвин, подходя вплотную с полоской красной ткани в руках.

— Зачем? — Инсолье спросил раньше, чем я открыла рот. Муж косился на тряпку в руках паладина с такой ненавистью, будто это ему пришлось ходить с этой дрянью на лице несколько месяцев.

— Мы почти добрались до выхода из пещеры. Сейчас там день.

— А, — выдохнул некромант. — Ну тогда конечно. Как ты, Элле? Ты же понимаешь, да? Сразу яркий свет… — У него стало такое виноватое лицо, словно это он лично не вовремя зажег солнце в небе.

— Все нормально! — Я забрала красный лоскут из рук брата и привычно повязала его вокруг глаз. Честно говоря, прикосновение ткани к коже вызвало волну ледяной дрожи вдоль позвоночника. Мне действительно на мгновение стало страшно, а потом просто дико неприятно.

— Но вечером ты точно снимешь рубашку!

— И рубашку, и штаны, и вообще все что хочешь снимет, — пообещал Паоло.

Инсолье же только рот открыл, глядя на него выпученными глазами. Потом все же переварил мысль, пришел в себя и начал по своему обыкновению уютно ворчать:

— Вот не зря говорили, что из праведников грешники получаются страшнее, чем из изначально темных существ. Не брат, а прямо сутенер какой-то. Ты еще за правильным соблюдением супружеского долга начни следить, надсмотрщик!

— И прослежу. Имран пока рожать рано. Сначала надо хотя бы дом найти. Затем стабильную работу. Затем…

— Заткнись! — рявкнули мы с мужем на удивление слаженным хором. И только потом посмотрели друг на друга слегка удивленно. А потом неожиданно начали ржать. Все втроем.

Наверное, это был выход накопившегося стресса. Потому и выползали мы из троглодитовской пещеры еле-еле, шатаясь от смеха, едва ли не на четвереньках. Так наржались. И продолжали хохотать еще с полчаса после того, как вышли на тропу.

— О. Ночь, — вдруг удивленно констатировал некромант. При том что мы уже давно шли по горному склону среди корявых лысоватых кустов, это он вовремя заметил. — А ты говорил — полдень!

— Получается, мы напутали со временем. Или где-то его потеряли, — пожал плечами голубовласый паладин. Кстати, его доспех, добытый в пещере, вне ее оказался еще необычнее — начал светиться в такт шагам. Слабым болотно-зеленым светом.

— Это он заряжается, — со знанием дела просветил нас Инсолье. — От движения и от солнечного света.

— Где ты видишь солнечный свет?! — не понял Паоло.

— Неуч! А луны, по-твоему, что отражают?

Они заспорили на какие-то околоастрономические темы вперемешку с теорией магически заряженных доспехов, а я увлеклась ночными горами. В лучах двух лун они были такими красивыми… Все же нитями я могла ощупать пространство ну на сто шагов в сторону — максимум. А теперь видела весь мир во всем его прекрасном многообразии. У меня поминутно перехватывало дыхание от самых простых вещей. К примеру, горы! Величественные горы яркой лунной ночью! И сами луны в небе, едва прикрытые кружевными прозрачными облаками. Две штуки, одна маленькая и зеленоватая внутри другой — большой и синей. А мне ведь действительно казалось, что, лишившись глаз, я мало что потеряла. Но… оказывается, мир так прекрасен!

Я так и дышала с перерывами до самого привала. Где Паоло лично поставил нам палатку у ручья и… ушел. Забрав с собой осла и Хрюшу. На охоту — он так сказал.

Глава 49

Инсолье

Дожили. Столько корячился, столько хотел. А как до дела дошло — у меня чуть паралич не приключился. Это у меня-то! Да я ж трахал все, что двигается, а что не двигается — пинал и тоже! Добивал, в смысле. Держал в страхе три борделя в соседнем с обителью городе!

Нет, я уже видел жену в «купальнике» — так она назвала те три непотребных лоскутка на самых, хм, нужных местах. Но тогда она не улыбалась и не крутила тем, что в нижний и самый маленький лоскуток обряжено!

—