Возвращение блудной мумии - Ирина Волкова

— Бред какой-то? Я не морил тебя голодом!

— Это вы так считаете. Между прочим, из полиции меня забрали до завтрака, а уже почти полдень. За все утро у меня маковой росинки во рту не было. Не знаю, как называете это вы, а я такое обращение определяю как “морить голодом”. Так что подумайте и решите, что для вас выгоднее — продолжать издеваться надо мной и в результате остаться без мандалы Бесконечного Света или создать необходимые для работы условия.

Ван дер Варден скрипнул зубами.

— Сейчас тебя покормят.

— И пусть Миллендорфа выпустят из тюрьмы и снимут с него обвинения в убийстве. Иначе я все время буду из-за него нервничать. К тому же Ник поможет мне в поисках.

Мистер Гуманность нажал какую-то кнопку на столе. В кабинет вошел Бонгани.

— Отведи ее пообедать, — приказал ван дер Варден.

— А как насчет Ника?

— Я подумаю над этим.

— Пойдем, — тронул меня за локоть негр.

* * *

На сей раз в Кейптаун я возвращалась в бодрствующем состоянии. Скрывать от меня местоположение резиденции ван дер Вардена уже не имело смысла, так что усыплять меня не стали.

Вьющаяся между высоких холмов дорога радовала глаз пейзажами, словно сошедшими со страниц “Нейшионел джиографик”. Расслабившись на удобном кожаном сиденье “Кадиллака”, я любовалась багрово-красными глинистыми обрывами, напоминающими толстые, густо накрашенные губы на позеленевшем от времени лице окаменевшего много тысячелетий назад великана.

Несмотря на то, что пока все козыри были на руках у мистера Гуманность, в глубине души я надеялась, что рано или поздно интуиция подскажет мне, как выпутаться из этой на редкость маразматической истории.

Перед отъездом я удостоилась еще одной беседы с ван дер Варденом. Хоть и не без труда, мне удалось втолковать любителю буддийских талисманов, что для поисков мандалы я должна быть в курсе всего, прямо или косвенно связанного с ней.

Итак, я потребовала, чтобы мистер Гуманность выложил как на духу, о чем именно Родни разговаривал с Эсмеральдой, кому потребовалось убивать его и Джейн, почему мандалу необходимо достать именно до 24 июня и кто еще, помимо его самого, мог охотиться за талисманом Блаватской.

Вредный по натуре ван дер Варден выжимал из себя информацию крайне неохотно, порциями скупыми и микроскопическими, как закуски на тарелках в провинциальном шотландском ресторане. Попотев, как старатель на золотоносном прииске, я все-таки ухитрилась вытянуть из него столь необходимые мне сведения. Рассказ его сводился примерно к следующему.

Особая ценность мандалы Бесконечного Света заключалась в неких уникальных магических свойствах, которыми она якобы обладала и которые вроде бы могли быть задействованы лишь в День летнего солнцестояния первого года нового тысячелетия.

В подробности мистер Гуманность вдаваться не пожелал, но, памятуя о письме Вали Корсаковой, я и сама сообразила, что речь идет о доступе к Универсальным Силам, управляющим миром. Южноафриканский любитель теософии явно примерял на себя роль объекта Суперальфа, то есть всемогущего доминирующего самца.

Как и следовало ожидать, помимо Кеннета ван дер Вардена, на роль Великого Вожака претендовал еще целый ряд мистически настроенных личностей, которые также охотились за мандалой.

Предчувствуя, какой ажиотаж поднимется после ее смерти вокруг талисмана, дарующего власть над миром, Блаватская перед самой кончиной передала мандалу Генри Олкотту. Сделала она это втайне от других своих последователей-теософов, так что долгое время мандала Бесконечного Света считалась исчезнувшей без следа. Некоторые даже почитали ее существование легендой, своеобразным теософским аналогом чаши Святого Грааля, про которую все говорят, что она где-то есть и, возможно, спрятана совсем рядом, но никто никогда ее не видел.

Около полугода тому назад умерла некая Сибилла Бремонд, семидесятидвухлетняя англичанка, владевшая расположенным неподалеку от Кейптауна поместьем. Тогда-то и выяснилось, что талисман Блаватской в течение последних тридцати лет хранился у нее в сейфе. Отчасти вину за смерть Сибиллы можно было возложить на злосчастную теософскую реликвию.

Открыв сейф и не обнаружив там мандалу, старушка так разволновалась, что с ней случился инсульт. Спустя два дня она скончалась в больнице, что-то бормоча о великой святыне, Блаватской и Генри Олкотта.

В бумагах Бремонд были обнаружены фотографии мандалы и несколько писем полковника Олкотта, из которых можно было заключить, что полковник передал талисман Ньингмапа бабушке Сибиллы, с которой некоторое время он тайно состоял в любовной связи. Информация об этой истории просочилась в газеты и, таким образом, дошла до ван дер Вардена.

Напав на след мандалы, мистер Гуманность, с раннего детства страдавший нездоровой жаждой власти и относящийся к теориям Блаватской с излишней серьезностью, нанял целую свору частных детективов и принялся активно расследовать обстоятельства исчезновения талисмана.

Ничего конкретного, к сожалению, узнать так и не удалось. Как выяснилось из показаний прислуги, которые, впрочем, было трудно считать абсолютно достоверными, сейф, в котором хранилась мандала, в предпоследний раз Бремонд открывала очень давно, несколько лет назад.

Непосредственный доступ к сейфу имела только племянница Сибиллы, Тереза Тернбулл, но oна около пяти лет назад покончила с собой, вскрыв вены в ванне с горячей водой. Бремонд жила одна и других родственников не имела. То, что Тереза могла быть причастна к похищению мандалы, казалось маловероятным, но эта версия тем не менее прорабатывалась.

Причиной самоубийства девушки стала жестокая депрессия, в которую Терезу вверг единодушный отказ целого ряда издательств опубликовать ее книгу “Агония душераздирающей страсти”. Одно из издательств оказалось настолько бестактным, что вернуло рукопись вместе с совершенно возмутительным отзывом, в котором роман Терезы был назван нудным, как хронический гастрит, бессвязным, как сны обкурившегося олигофрена, и бездарным, как рисунок мартышки-дальтонички.

В довершение всего бездушный издатель советовал начинающей писательнице заняться чем-нибудь более подходящим, например, плетением кружев или шитьем лоскутных одеял. Не удивительно, что несчастная девица, не выдержав позора, наложила на себя руки!

В поле зрения нанятых ван дер Варденом детективов попала Эсмеральда ван Аахен, ближайшая подруга Тернбулл. В отчете сыщики отметили, что скорее всего насчет мандалы Эсмеральда ничего не знала, но разговоров о Терезе избегала и при воспоминании о ней начинала заметно нервничать.

Связано это было с тем, что ван Аахен считала себя в некоторой степени ответственной за смерть подруги, ведь именно она привела жаждущую стать знаменитостью девушку в группу Творческой поддержки, организованную некой Джоан-ной Мастере.

Вдохновленная идеей о снятии творческих блоков, Тереза, страстно мечтающая о мировой писательской славе, помимо регулярного посещения группы, стала брать у Джоанны частные уроки, каждый раз выкладывая за них все больше и больше денег.