Похищение с сюрпризом - Анна Бахтиярова

Гастон вытаращил глаза. Что за бред?! Это же безобидные лисы, а не волки или кто пострашнее. И Елисей отправил их с Лизеттой в страну, где его брата не жалуют? Чудные дела творятся.

- Но почему? Это же просто… просто…

- Звери-талисманы прежнего правящего клана.

- Пенетьери?

- Ш-ш-ш, - незваный собеседник приложил палец к губам. – Какой же вы неосторожный, юноша. Произносите фамилию, за упоминание которой можно на эшафот отправиться. Но речь, действительно, об этой семье. Зверь, что вы нарисовали, был на их гербе.

По телу прошел холодок. Лис-талисман? Медальоны? Не слишком ли много совпадений?

- Но какой в этом смысл? – спросил Гастон шепотом. – Та семья мертва более полувека. Уж поколения подданных сменились.

- Сменились, - подтвердил незнакомец и наклонился ближе к Гастону. – Да только многие недовольны нынешним императором. И сынком его – наследником престола. Властные, жестокие. Хотя чего ждать от потомков министра, что предал своего повелителя и приказал перебить всю его семью, включая детей.

- А что же их не свергнут? Коли недовольных много.

Собеседник посмотрел на Гастона с грустью.

- За такие разговоры вас казнят без суда и следствия. И всех ваших близких. Да-да, - подтвердил он в ответ на недоверчивый взгляд. – Я не преувеличиваю. Такие тут порядки. Сразу видно, что вы из Алмании. У вас добрый император. Справедливый.

Гастон поблагодарил небеса, что этого не слышит Лизетта. А то бы взбеленилась и просветила, какой император замечательный. Справедливый? Угу! Родная дочь всю жизнь в обиженных ходит.

- Всё началось после восстания, - продолжил собеседник заговорщицким шепотом. – Оно случилось через десять лет после убийства той семьи. Но его подавили, а всех участников жестоко пытали и казнили. Вместе с семьями. Ходили слухи, что выжил лишь один мальчик. Император сделал его своим рабом в назидание остальным. По одной из версий, ребенок вскоре умер. От тяжелой руки хозяина. По другой – после смерти Его Величества новый правитель продал мальчишку гостю из другой страны, чтобы исчез с глаз. Правды теперь никто не узнает. Но это и неважно. Дела давно минувших дней. Однако порядки тут не изменились. Мой вам совет, юноша, будьте осмотрительны и ведите себя тихо. Иначе сгинете без следа. И могилки не останется.

Гастон молчал, потрясенный рассказом. Надо же, какая мрачная страна. Прежде он не задумывался, как живется людям за пределами Алмании. Подозревал, что так же, как им самим. Ведь вокруг всё то же самое: леса, реки, природа. Это вам не заморские земли, где солнце печет круглый год, а люди говорят на другом языке. Но вот поди ж ты…

- Спасибо за совет, - поблагодарил он собеседника и собрался, было, спросить о медальонах Пенетьери, мол, какие легенды ходят о магических вещицах, но помешал раздавшийся со второго этажа крик. Точнее, истошный вопль боли. Мужской вопль.

У Гастона похолодели ноги. Накрыло предчувствие неотвратимости беды. И как в подтверждение послышались новые крики:

- Ведьма! Ведьма!

****

Лизетте снился лес. Она, как и днем, носилась между деревьями в тигрином облике и наслаждалась моментом. Сон получился столь реальным, что мощные лапы ощущали упругость травы, а шкуру грели солнечные лучи. Ничего удивительного, что, почувствовав, как чья-то рука скользнула по ноге к бедру, Лизетта вцепилась в «обидчика» тигриными зубами. От его вопля зазвенело в ушах. Она открыла глаза и с ужасом обнаружила истошно орущего незнакомого мужика. С раны на шее, пропитывая рубашку, сочилась кровь. Ее мерзкий вкус ощущался во рту.

- Ведьма! – громче прежнего взвыл мужик. – Ведьма!

Лизетта вскочила с кровати, пытаясь сообразить, что здесь сейчас произошло. Она укусила незнакомца? Как зверь?! Стоп! А что он, собственно, делал в ее спальне? Яркой вспышкой пришло воспоминание о «путешествии» мужской руки по телу, и накрыла ярость. Тигриная, не человеческая. Лизетта, издав рычание, кинулась на мужика и замолотила куда придется. А спустя пару мгновений в ход пошли и ногти. Жертва с воем выскочила в коридор, но охотница не отставала, бежала следом в ночной сорочке и продолжала «экзекуцию».

- Помогите!

Мужик рванул на лестницу, но качнулся и пропахал упитанными телесами ступени. Лизетту и это не остановило. Она сбежала вниз, громко топая босыми ногами. Нагнала стонущую «добычу» и…

- Стой!

Окрик Гастона подействовал, как приказ хозяина расшалившейся собаке. Лизетта будто вмиг протрезвела. Оглянулась и содрогнулась. Вокруг собралась толпа. Десятки глаз взирали с осуждением, гневом и даже отвращением. Будто, впрямь, не человек перед ними, а взбесившееся животное. Но разве можно их за это винить, если на полу лежит окровавленный мужчина, а девушка над ним готова рвать и терзать.

- Я не… не… - попыталась оправдаться Лизетта. – Он ко мне в спальню… того… и… и…

Язык не повернулся закончить фразу и признаться, что негодяй посмел прикоснуться к ее телу. Стыд-то какой! Почему-то даже в голову не пришло, что стыдиться положено кое-кому другому, а она лишь защищалась. Так, как умеет. Впрочем, ее всё равно никто не услышал. Поднялся невообразимый гул. Народ требовал покарать «безумную девицу» или, как минимум, связать и передать стражам порядка. Пусть суд разбирается.

- Не смейте ее трогать! – потребовал Гастон.

Взгляды устремились на него.

- Так это и есть твоя жена? – усмехнулась девушка, что разносила еду и напитки. – Два сапога – пара! Послушайте! – обратилась она к народу. – Они оба опасны. Этот – муженек ее – недавно зверя рисовал. Того – запрещенного. Ну, рыжего!

Толпа загудела. Мол, как посмел совершить столь непростительное преступление!

- Дык я же не знал, что лис….

Конец предложения потонул в яростных воплях, слившихся в единый гвалт.

Да-а-а… зря помянул лиса.

- Хватайте их! Вяжите! – приказал кто-то.

Но Гастон сориентировался раньше разъяренных жителей Эндории. Вытащил из кармана пузырек с остатками зелья для разжигания огня и крикнул:

- Только подойдите! Всю вашу гостиницу спалю!

Народ струхнул. Многие отступили. Но нашлась и пара смельчаков, готовых рискнуть. Они шагнули к Гастону и спрятавшейся за ним Лизетте. Не сомневались, что странный чужак не рискнет воплотить угрозу в жизнь. Одно дело стращать смертоубийством, другое – причинить людям реальный вред. Огонь – это вам не шутка. Так всё и было: Гастон хотел лишь припугнуть противников. Однако теперь оказался перед крайне непростым выбором. В планы не входило устраивать пожар. Но и сдаваться на милость толпы – не вариант.

- Беги, - шепнул он Лизетте. – Найди лошадей.

А сам сделал пару шагов назад и поднял руку с зельем выше, изображая полную готовность к действию. Парни приостановились, раздумывая и взвешивая все «за» и «против», а потом с воинственным кличем кинулись на Гастона. Тот сориентировался молниеносно. Что-что, а убегать благодаря выходкам герцога Себастьена он умел отлично. Выскочил за дверь, обежал телегу с сеном и швырнул в нее зелье. Расчет был прост: телега, во-первых, между ним и противниками, во-вторых, близко к гостинице – не потушишь огонь сразу, перекинется на строение.