Потрошитель - Лиза Джейн Смит

— О, да, я все понимаю, братишка. И я понимаю, что ты скорее дашь себя убить, чем скажешь брату «спасибо» за то, что он спас твою жизнь. Так вот, я возвращаюсь в Лондон. Если ты хочешь прозябать в неизвестности и выживать, питаясь кровью овечек и кроликов, — вперед.

— Я тоже еду в Лондон, — произнесла Кора. Лицо ее было бледным и измученным. — Я должна найти Вайолет. — Тут они с Дамоном обменялись взглядами, смысл которых так и остался мне неясен.

Наконец Дамон кивнул.

— Ладно, я поеду, — согласился я.

Да ничего другого мне и не оставалось. У Вайолет теперь была своя дорога, но я должен сделать все, чтобы выполнить ее предсмертную волю. Я не мог позволить ей стать монстром. И Дамон был нужен мне, неважно, понимал он это или нет. Именно сейчас, когда я остался совсем один, и у меня снова не было дома, я очень нуждался в брате, как бы ни отвратительно мне было признавать это.

Я оставил их и пошел через лес к станции. Вскоре я услышал гудок паровоза. Свобода была так близка, и я прибавил шагу.

— Но на этот раз давай-ка без постоянного чувства вины за то, кто ты есть, Стефан. — Дамон догнал меня, использовав нашу вампирскую скорость. Кору он нес за спиной. — Ты — вампир. Когда же ты наконец смиришься с этим?

— Дамон, я знаю, кто я такой, — спокойно ответил я брату. Он всегда приводил этот аргумент в наших спорах, но на этот раз мне не хотелось ему возражать. Поезд, пыхтя, подходил к станции, нужно было соблюдать осторожность. Наверняка вся округа разыскивает нас: вот-вот кто-нибудь может нас заметить, и тогда мы будем пойманы, если не успеем вовремя включить гипноз. — Я знаю, кто я, — снова сказал я Дамону. — Я твой брат.

— Да, — после небольшой паузы произнес он в ответ.

Это еще не было похоже на прощение, но я чувствовал, что между нами что-то сдвинулось, что-то изменилось в лучшую сторону. Если мы хотим поймать Сэмюэля, нам надо объединиться. Может, борьба с Сэмюэлем и была нашим единственным шансом прекратить кровопролитие и череду смертей, преследовавших нас обоих. Мне хотелось в это верить. Мне хотелось верить хоть во что-нибудь.

— Ты знал, что Сэмюэль — вампир? — спросил я Дамона. Это был один из тех многочисленных вопросов, которые мучили меня во время моего лихорадочного сна на лесной поляне. Неужели Дамон сознательно искал общества вампиров там, в Лондоне?

— Нет, я не знал, — Дамон покачал головой, в его темных глазах сверкнул гнев. — Но я точно знаю, что никогда не позволю ему или кому-либо другому оставить меня в дураках. И еще я точно знаю, что преподам Сэмюэлю такой урок, который он никогда не забудет.

— Что, если он из Первородных? — спросил я почти шепотом.

Я поднял глаза к небу, надеясь, что если там, наверху, где-нибудь есть светлый и прекрасный мир, то Оливер попал в него, и больше ему ничего не грозит, и там он наконец сможет охотиться, сколько душе угодно.

— «Что, если он из Первородных?» — передразнил Дамон, выводя меня из задумчивости. — Ну и что с того? Какое это имеет значение? Важны только сила и решительность. Таков путь истинных Сальваторе, — произнес он, не скрывая сарказма. — Готова? — Он обернулся к Коре, и что-то промелькнуло в его взгляде, что-то, смысл чего я не смог, как обычно, уловить. С Дамоном никогда невозможно понять, о чем он на самом деле думает.

— По вагонам! — закричал проводник, махнув нам рукой.

Я старался избегать мыслей о том, что он может подумать о нашей троице, о разодранной в клочья рубашке Дамона, о моей ране, насквозь пропитавшей кровью одежду на груди, о шарфике Коры, изящно повязанном вокруг шеи и развевавшемся над окровавленным лифом ее платья.

— Ваши билеты, — потребовал проводник, подозрительно рассматривая нас.

Дамон улыбнулся, опустил расслабленно плечи — именно так он обычно вел себя во время внушения.

— Мы до Лондона. Вы уже видели наши билеты, поэтому вы проведете нас в купе первого класса. И до конца поездки не будете нас беспокоить. И вы забудете о нас, даже если кто-нибудь про нас спросит.

— Да, сэр, конечно, сэр. — Проводник закивал головой и по узкому проходу повел нас к купе.

И вот снова я сидел и смотрел в окно на проносящиеся мимо зеленые леса и равнины. Интересно, что ждет нас в Лондоне? Будет ли Сэмюэль снова убивать безвинных девушек? По своей ли воле отправилась с ним Вайолет или она просто растерялась после обращения? И начнем ли мы с Дамоном снова действовать вместе?

Пока мне было ясно одно. Мы с братом — двое жаждущих мести вампиров — собираемся уничтожить Сэмюэля, чего бы нам это ни стоило.

Двадцать лет назад — целую жизнь назад — мы с братом уехали из Мистик- Фоллз на поезде, который мчал нас в Новый Орлеан. Тогда мы оба были еще совсем юными вампирами. Дамон был растерян и мечтал во всем разобраться, я же — опьянен человеческой кровью и готов упиваться ею и дальше.

Теперь мы поменялись местами. И все же, связанные ли нашим общим прошлым, или взаимной преданностью, или просто общей кровью — этой таинственной, мучительной и одновременно животворной субстанцией, — чем бы мы ни были связаны, но мы были вместе.

Мы не доверяли друг другу. Мы не любили друг друга. Но именно друг в друге мы, как в зеркале, видели свое отражение, друг в друге мы находили собственную тайную суть. И каждый из нас был словно тенью другого. Мы сбежали из маленького городка, преследуемые охотившейся за мной толпой, в большой столичный город, жители которого приняли Дамона за самого ужасного на свете убийцу. Даже в этом мы с братом были похожи.

И мы заслуживали друг друга.

Сколько бы я ни пытался закрыть на это глаза, но внутри меня таилась мрачная, темная сила. Я же, наблюдая, как нежно Дамон смотрит на Кору, и вспоминая, как осторожно и заботливо он нес тело Оливера, чтобы похоронить его, был вынужден признать, что у Дамона сохранилась способность испытывать глубокие человеческие чувства, что светлая сторона его души все еще жива. Но получится ли у нас когда-нибудь существовать вместе? И сколько еще людей будет убито, и сколько человеческих душ будет загублено, прежде чем мы сможем жить в мире, не скрывая своего вампирского обличья?

Я не знаю ответов на эти вопросы. Но я знаю, что впереди нас ждет еще много смертей. Мне остается только надеяться, что не я стану их причиной…