Миллиграммы счастья - Маша Трауб

– Надь, ты чего? Да ты… такая классная!

– Спасибо, конечно, но, Леш, нет. Не уговаривай. За ужин и коньяк спасибо. Хоть голова перестала болеть.

– Ладно, давай просто посидим. Что ты там смотрела? Какой сериал?

Они сидели, разговаривали, смотрели фильм, шедший фоном. Надя рассказала Леше про тяжелый развод, из которого она вышла полумертвой. О том, что до сих пор все болит, не отпускает. О том, как хотела детей, счастливой жизни и умереть в один день. Они выпили и вино, и шампанское, съели конфеты. Как и когда Надя уснула, не помнила. Утром она проснулась с дикой головной болью и тяжелейшим похмельем. Ее тошнило, жить не хотелось. Лежа головой на унитазе, она слышала, что хлопнула входная дверь, но ей было все равно. Ей полегчало, она залезла под холодный душ и мечтала о кофе. Хорошо хоть выходной – на работу не надо. Надя выползла из ванной и прошлепала опять в спальню. Она хотела спать, про кофе забыла. Из полудремы ее вывел знакомый голос:

– Надь, держи, я кефирчик принес. И таблетки. Хочешь кофе?

– Ты что тут делаешь? – очнулась Надя и с ужасом посмотрела на Лешу, который стоял в ее старом махровом халате, который не сходился у него на талии. Под халатом Леша был голый, не считая семейных трусов с рисунком арбузных долек.

– Что делаю? Тебя спасаю. Давай, выпей таблеточку. Вот так. Сейчас кофе принесу. Ну ты, мать, и горазда выпить.

Надя застонала.

– Ты почему в моем халате?

– Ну прости, что под руку попалось, то и надел. Ты ж мою рубашку, извините, того, заблевала.

– О господи, прости. Оставь, я в химчистку сдам.

– Уже постирал. В твоей машинке.

– Кто-то приходил или мне показалось?

– Точняк! Все в ажуре! Даже лучше, чем мы планировали! – радостно объявил Леша.

– А что мы планировали?

– Ну как что? Счастливую семейную жизнь!

– Леш, мне нехорошо что-то.

– Давай, давай, дверь в ванную не закрывай. А то я волнуюсь.

Надю опять полоскало. Она слышала, как Леша стоял под дверью и спрашивал:

– Ну ты как?

– Нормально, – отвечала Надя.

Опять хлопнула входная дверь. Или ей показалось. Она еще раз умылась и почистила зубы. Еще раз приняла холодный душ. Опять стало легче. Надя поклялась себе больше никогда не пить. Ни за что.

Леша ждал ее с чашкой кофе.

– Ты умеешь варить кофе? – удивилась Надя.

– Конечно. Сам терпеть не могу растворимый. И из кофемашины тоже. Я ж говорю, я думал, ты нормальная девушка, а ты ненормальная. Очень классная.

– Леш, прекрати. Я сейчас не способна воспринимать лесть. Кто-то приходил?

– Да, Света. Неугомонная дамочка. Но теперь у меня есть персональный пульт и личное машино-место. Рядом с тобой! Так что я твой должник.

– Какая Света?

– Ну как «какая»? Консьержка! Она приходила отдать мне брелок с сигнализацией от шлагбаума. Ты бы видела ее лицо. Обхохочешься.

До Нади начало доходить. Ей стало плохо, и ее вырвало прямо на Лешу. Тому ничего не оставалось, как уложить Надю в постель, переодеться в ее халат и остаться на ночь – мало ли, вдруг опять будет плохо? Леша спал на диванчике в гостиной и отлично выспался, поскольку вечером почти все имевшиеся в наличии спиртные напитки выпила Надя, а он только «поддержал». Утром, ровно в восемь, в дверь позвонили. Это оказалась консьержка, которая пришла проверять наличие у Нади гражданского мужа в лице Леши. Она планировала застать Надю врасплох, чтобы вывести и ее, и Лешу на чистую воду. Но она увидела мужчину в халате, услышала голос Нади, которая была в ванной.

Единственное, в чем консьержка убедилась еще раз, – в том, что жизнь несправедлива. И Леша, на которого она положила глаз, живет с Надей, которая «бледная моль» и вообще с «прибабахом». Вот и что этим мужикам надо?

* * *

Я начала рассказ про день рождения дочки. Сима попросила подарить ей шарики, много, пятьдесят штук, чтобы внутри – разноцветные конфетти. Ни у кого из ее подружек не было таких прекрасных шариков. Я заказала. Все было хорошо до того момента, как эти шарики начали лопаться. Лопались они, как правило, ночью. Громко. Поскольку они передвигались по квартире, следуя розе ветров или сквознякам, то в одно утро я проснулась от удушья, отплевываясь конфетти. Когда раздавался звук взрыва, я уже не реагировала, но конфетти находились везде: в туфлях, кроссовках, вазе с цветами, косметичке. Самое смешное, что я совсем не подумала о том, что при лопании содержимое шаров может рассыпаться разноцветным ковром в коридоре или засыпать кровать. Никогда не заказывайте шары с конфетти.

Мама позвонила и сообщила, что разбила кулаком стеклянную перегородку в пенсионном фонде. Они с девушкой, которая отвечала за пенсии, не сошлись в политических взглядах. После разбивания перегородки девушка изменила свой взгляд на политику. За разбитое стекло мама категорически отказалась платить – по политическим же мотивам.

– Знаешь, люди стали равнодушны, – заметила она в конце рассказа.

– Ну да, – согласилась я.

– Удивительно равнодушны и невнимательны!

Оказалось, что при выходе из вагона метро кто-то наступил маме на задник кроссовки. Кроссовка слетела с ноги и угодила на рельсы. Мама решила, что кроссовки старые, случай не стоит внимания дежурного по станции и не мешает движению поезда. Домой она шла босиком на одну ногу.

– Представляешь, никто не предложил мне помощь! Да что там помощь? Никто и не заметил, что женщина идет в одной кроссовке! Раньше бы меня в психушку прямо с дороги отправили! – рассказывала мама.

– Ты хотела в психушку?

– Нет, я бы санитарам заплатила, они бы меня домой довезли.

– А чем тебе такси не нравится?

– Это скучно и банально.

Что еще случилось? Вася спросил, существует ли мельдоний для мозга. Ему очень нужен допинг перед экзаменами. Ходила на выпускной – прослезилась раза три. Впереди соревнования, спортивные сборы – у дочки. ЕГЭ, поступление – у сына. Мама вдруг решила сделать ремонт на даче. Обычная жизнь, замешанная на валерьянке, пустырнике, кофе, вине, виски, иногда в непозволительных пропорциях. Смешать, но не взбалтывать. Счастье – оно в миллиграммах.