Кровь дракона. Держать строй - Дмитрий Христосенко

– Что происходит?! – громко, чтоб его услышали, выкрикнул Щерн.

Никто из бегущих не обратил внимания на его возглас. Толпа продолжала рваться к какой-то только ей одной видимой цели с упрямством разъяренного кабана… стада кабанов. Щерну пришлось повторить свой вопрос. На этот раз парню повезло. Один из бегущих замедлил на миг свой шаг – видать, до затуманенного яростью рассудка дошел смысл вопроса, – покрутил головой, увидел повисшего на заборе и размахивающего руками Щерна, и ответил:

– Фароссцев бить будем. Совсем обнаглели. Будут еще свои…

Тут ему в спину врезался бегущий следом, от мощного толчка говоривший прикусил язык, зашипев от боли, пробежал несколько шагов вперед, чтоб не упасть – повезло, могли свои же затоптать! – раздраженно отмахнулся от следующего вопроса и поспешил вперед, увлекаемый общим потоком.

– Фароссцев бить, – задумчиво хмыкнул Щерн и, словно для стимуляции мыслительного процесса, потрогал роскошный, переливающийся всеми оттенками синего фингал под глазом. Фароссцы не дурни, не будут безропотно свои лица под кулаки подставлять, так что еще неизвестно, кто кого бить будет. Хотя… Щерн прикинул количество собравшихся и был вынужден признать, что шансов у фароссцев не много. Будь они хоть какие распрекрасные бойцы, но против такой толпы им не сдюжить.

Не успел Щерн додумать, как с удивлением обнаружил, что уже успел перемахнуть через забор и теперь несется вместе с остальными, вливая свой голос с общий грозный клич:

– Бей! Бей!

Рядом оказался Хвель, широкоплечий, в короткой кожаной безрукавке, выставляющей на всеобщее обозрение литые шары мышц, перекатывающихся под продубленной солнцем, ветром и огнем кожей. Здоровый парниша, и не скажешь, что младше Щерна на полгода, недаром подрабатывает то грузчиком, то молотобойцем в кузне. С ним даже взрослые мужики боятся в драке сходиться. Рядом с приятелем Щерн, как уже бывало, почувствовал себя маленьким и незаметным, хоть и никогда не считал себя слабаком, да и девчонки на него заглядывались…

– Посчитаться рвешься? – подначил Хвель Щерна, намекая на синяк под глазом и покрасневшее, распухшее ухо.

Тот промолчал. Не объяснять же приятелю, что половину работы над физиономией Щерна провел папаша, пытаясь наглядно, так сказать, вбить в голову отпрыска мысль о том, что есть множество более важных и полезных дел, чем шляться вечерами по улицам в поисках немудрящих развлечений, дуть с приятелями пиво или кислое дешевое вино в трактире, да задираться с незнакомцами.

Хвель бросил косой взгляд на угрюмо насупившегося друга, хотел еще что-то сказать, но тут толпа вылетела к «Пьяной радости», и приятелям стало не до разговоров.

Радостно взвыв, отталкивая друг друга в яростном стремлении первыми добраться до приезжих наглецов, все ломанулись в распахнутые двери трактира. Увы, дверной проем не был рассчитан на такое количество одновременно рвущихся внутрь «посетителей». Из массы человеческих тел раздалось несколько болезненных воплей, почти сразу же оборвавшихся – сложно издавать хоть какие-либо звуки, когда твоя грудная клетка плотно сдавлена притиснутыми к тебе сотоварищами, так что каждый вздох дается неимоверным трудом.

Пробка из человеческих тел плотно закупорила проход. Ненадолго. Задние ряды разом навалились, дверной косяк жалобно затрещал, но совокупная мощь распаленной толпы была столь сильна, что застрявший в дверях передовой отряд со свистом влетел внутрь трактира.

– Это еще что такое?! Сдурели?! – взревел трактирщик, выбираясь из-за стойки, когда первые столы, оказавшиеся на пути ворвавшейся оравы, перевернулись под аккомпанемент бьющихся плошек и мисок. Впрочем, Элер был умный человек, одного брошенного трактирщиком взгляда на обезумевшие лица горожан хватило, чтоб изменить его намерения, и он рыбкой, несмотря на свои немалые годы и внушительную телесную массу, нырнул под стойку, выкрикнув напоследок: – Ну, сволочи, я вам это еще припомню!

Угрозы трактирщика ушли впустую. Под хруст посудных черепков под ногами ворвавшиеся в трактир местные бросились к углу, облюбованному группой людей в военной справе.

Если фароссцы и были удивлены таким неожиданным оборотом, то виду они не показали. Самые шустрые горожане были сметены обратно к дверям врезавшимся в их ряды тяжелым дубовым столом. Пока они с кряхтением, стонами и ругательствами приходили в себя, пока разбирались в образовавшейся куче-мале, где чьи конечности, пока снаружи протискивалось горящее желанием намять пришлым бока, подкрепление – воинам хватило этого времени, чтоб организовать оборону.

Резкий, отрывистый выкрик, похожий на хриплое воронье карканье, раздавшийся со стороны сидевшей за отдельным столом четверки командиров, и бойцы сдвинулись плечом к плечу, перегородив дорогу на второй этаж заведения. Не все. Часть солдат – не меньше полного десятка – отделилась от своих товарищей и, подчиняясь приказу, вихрем унеслась наверх. То ли за подмогой, то ли за оружием, или еще по какой надобности – бросившиеся на фароссцев местные жители не задавались подобным вопросом. Воины слитно шагнули им на встречу и… Эх, раззудись, плечо, размахнись, рука! Понеслась лихая кабацкая драка!

Немногочисленные в этот час посетители, лишенные возможности покинуть место драки, споро расползлись по углам, стараясь не привлекать к себе внимания, забились под столы. Некоторые, воспользовавшись примером трактирщика, спрятались за стойкой. Ворвавшиеся в трактир местные парни не обращали на них внимания. Не путаются под ногами – и то хорошо!

– Бей гадов! – подскочил к фароссцам Ростин, бывший всегда непременным участником подобных забав. Подскочил и тут же отлетел назад, сбитый кулаком кряжистого солдата в полной боевой справе: на могучих плечах блестящая начищенными кольцами кольчуга, слева на поясе свисают ножны длинного меча, справа – кинжал. Недостает только щита и шлема, но так и кабак – не поле битвы, и того хватит.

– Да чтоб вас! – выругался Щерн, когда Ростин, прихватив в полете парочку следовавших за ним приятелей, едва не размазал его по стене.

В своих высказываниях он был не одинок, не ему одному пришлось изворачиваться, чтоб избежать столкновения со своими же сотоварищами, так как фаросские бойцы, не вступая в долгие единоборства, попросту расшвыряли как кутят первую волну нападавших в разные стороны. К чести воинов следует отметить, что ни один из них не схватился за оружие.

Первая неудача не смутила местных забияк, слишком уж горели они желанием посчитаться с приезжими за прошлую неудачу, да и – чего таить! – подавляющее численное превосходство придавало уверенности даже самым робким. Какими бы распрекрасными бойцами фароссцы ни были, но когда на каждого приходится с полдесятка противников, являющихся к тому же неплохими кулачными бойцами… Нет, сегодня победа им не светит!

…Огромный зеленокожий громила, скалясь торчащими из-под нижней губы клыками, успешно отбивался сразу от четырех противников, весело порыкивая, когда его удар достигал цели. Его оппоненты, уже с изрядно помятыми физиономиями, не сдавались, вновь и вновь наскакивая на орка. Бросив взгляд в ту сторону, Щерн не смог сдержать ехидной усмешки. Орку он не завидовал. Тот просто еще не знал, как ему не повезло с противниками – сыновья Гелеба-кожевника славились редкостным упорством в драке и хорошо наловчились действовать сообща.