Однажды ночью - Стефани Лоуренс

Аманда обняла его за шею и улыбнулась:

– К сожалению, – она намеренно прижалась к нему всем телом, – нам придется обойтись вальсом.

Она подняла голову, подставляя ему свои губы, и он без колебаний впился в них поцелуем. Отлично владея собой, он терзал и мучил ее губы, пытаясь свести Аманду с ума.

Аманда чувствовала, как в ней разгорается страсть, как по телу волнами проходит трепет. Желание, мучившее ее две ночи, требовало удовлетворения и с каждой минутой становилось все настойчивее.

И все же ей удалось сохранить остатки здравого смысла.

Нет уж, пусть он сдастся первым.

Аманда позволила ему искушать себя, соблазнять безмолвными обещаниями неземного блаженства, а сама все свои усилия направила на то, чтобы посильнее возбудить его, на разжигание той страсти, что она ощущала под маской сдержанности. Она сначала погладила его по щеке, потом ее рука переместилась ему на грудь и стала опускаться ниже, к бедрам…

Мартин схватил ее руку и сжал пальцы. Аманда отстранилась от него и шепотом взмолилась:

– Ну дай мне прикоснуться к тебе!

– Нет. – Он отвернулся, когда Аманда хотела поцеловать его. – Выйди за меня – и можешь касаться когда хочешь.

Аманда рассмеялась:

– Таким образом ты меня не завоюешь.

– Но и не потерплю поражения. – Мартин положил ее руки себе на плечи, сильно прижал к себе и поцеловал. Притворившись, что забылась, она прикрыла глаза.

Мартин оторвался от нее и провел языком по ее припухшим губам.

– Никакой другой мужчина никогда не дотронется до твоей кожи, никогда не будет ласкать твою обнаженную грудь. – Его дыхание щекотало ей щеку. – Не раздвинет тебе ноги, не войдет в тебя. Только я.

Мартин снова впился ей в губы, и Аманда затрепетала. Отдаться ему. Но только в том случае, если и он отдастся ей полностью, без остатка.

Очевидно, у Мартина возникло то же желание. Он подхватил ее и слегка приподнял…

– Не надо! Ах ты, шалунишка!

Аманда и Мартин на мгновение замерли, а потом устремили взгляды на стеклянную дверь, выходившую во двор. Какая-то молодая женщина, хохоча, вырывалась из объятий любвеобильного мужчины. Парочка рухнула на скамейку, стоявшую напротив двери. Женщина взвизгнула, когда мужчина схватил ее за грудь.

Аманда ахнула:

– Мисс Эллис! Это же ее первый сезон!

Мартин чертыхнулся и отодвинул от себя Аманду.

– Пошли. – Взяв ее за руку, он направился к двери. – Пока они нас не заметили.

Оставаться в саду было рискованно.

– Расстанемся здесь, – сказал он, когда они вошли в малую гостиную, и поднес ее руку к губам. – До следующего раза.

Аманда прекрасно поняла его намек.

– Завтра во второй половине дня в Остерли устраивается пикник. Многие уйдут в лес. Помнишь лощину у озера?

Мартин на секунду задумался и кивнул:

– До завтра.

Поклонившись, он отступил в полумрак, с сожалением предоставив Аманде возвращаться в мир яркого света.

Если ему в ближайшее время не удастся овладеть ею, уговорить принадлежать только ему, он совершит… какую-нибудь глупость.

Мартин сидел на поваленном стволе дерева и ждал. Он добрался до лощины у озера в поместье Остерли-Хаус незамеченным: от дороги до озера тянулся густой лес. Любимое место для пикника находилось на лужайке на другой стороне озера, рядом с тропинками, которые вели к лесу. Аманде придется обойти озеро, и если она ради того, чтобы их не беспокоили, готова пройти этот долгий путь, значит, у него есть надежда.

Мартина удивило собственное желание накрепко привязать к себе Аманду – с другими женщинами таких мыслей у него не возникало, однако женщины, особенно благородных кровей, очень к этому стремились. Наверняка у него все получится с Амандой, если он попытается.

Нужно добиться, чтобы она даже не думала ответить «нет», когда он что-нибудь ей предложит.

Мартин услышал шаги и увидел Аманду. Она подошла к бревну и, остановившись, оглядела окрестности.

Мартин встал – не только из вежливости, но и потому, что ему было неудобно сидеть: одного вида Аманды, веселой, улыбающейся, было достаточно, чтобы его охватило сильное возбуждение.

– Выходи за меня.

Аманда пристально посмотрела на него.

– Зачем? Зачем?!

– Потому что я хочу тебя. – Мартин сказал это не задумываясь, слова вырвались непроизвольно, но он не видел причины брать их назад. Или делать вид, будто имел в виду другое. Чтобы донести до Аманды их истинное значение, он покрепче прижал ее к себе.

Ее губы тронула слабая улыбка.

– Я допускаю, что ты хочешь меня. – Мартину нравилось чувствовать рядом ее тело, которое сулило столько наслаждений. – Но если для тебя страсть – это единственная причина для брака, то для меня ее маловато.

Опять она говорит загадками!

Неожиданно у Мартина возникло одно подозрение. Внимательно глядя ей в глаза, он обдумывал ту возможность, которую раньше вообще не брал в расчет.

– Ты играешь в очень опасные игры.

– Знаю. – Аманда твердо встретила его взгляд. – Но я серьезно отношусь к игре и готова ответить на твою ставку.

В Мартине поднялась буря эмоций. Если бы он мог закрыть глаза, сжать кулаки, если бы он находился один в пустой комнате, возможно, ему удалось бы справиться с этим ураганом. Но сейчас ситуация была иной, и он, поддавшись эмоциям, прижал Аманду к себе с такой силой, что едва не раздавил, и впился в ее губы. Без снисхождения.

А Аманда и не просила снисхождения. Она впитывала его страсть и возвращала ее ему, однако это не мешало ей трезво смотреть на вещи. Оба заняли твердую позицию. Мартин ясно дал понять, что не свернет с намеченного пути, что он вообще не видит необходимости менять свое мнение.

Аманда была готова терпеливо ждать, когда он разберется в себе. Готова была биться до победного конца – ведь если победит она, то победит и он. Она была готова на все это, несмотря на его сильное сопротивление, его непреодолимое, присущее многим мужчинам стремление доминировать.

Если он – скала, то она – приливная волна, которая со временем подточит скалу.

Судьба послала ее приручить этого грозного льва.

Их поцелуй становился все более страстным, превращаясь в прелюдию к большему. Их губы терзали губы друг друга, языки сплетались. Их сердца бешено стучали, кровь стремительно бежала по венам. Они кружились в вихре собственных чувств, и окружающий мир не существовал для них.

– Куда идти? Туда?