Миссия: спасти шеф-повара - Каталина Канн

Я отвечала так же дико, желая все большего и большего.

— Это... н-нечестно, — выдохнула я. — Ты можешь видеть меня, не так ли?

— Прекрасно, — пророкотал он. — И ты так красива, что это причиняет боль.

Он снова поцеловал меня.

— Моя Антлия. Я так долго ждал тебя, — он провёл руками по моему телу, касаясь поясницы, лаская бедра.

Он прижился ко мне всем телом, и я почувствовала внизу моего живота массивную выпуклость его возбуждения. Низкий, хриплый стон сорвался с моих губ.

Тариус мягко подтолкнул меня назад, направляя, пока мы не достигли места, где темнота была не такой глубокой. Теперь я могла видеть слабые очертания его лица.

— Где мы? — прошептала я.

— Мои личные покои. Здесь нас никто и ничто не потревожит. У нас будет все время во Вселенной.

Он засунул один палец под край моего халата.

Шик.

Раздался треск, а затем моя одежда упала, открывая вид на обнажённое тело. Мои соски напряглись, когда я почувствовала прохладный воздух на своей коже. Мурашки побежали по коже.

Тариус опустился передо мной на колени и горячо прошептал что-то на своём родном языке, проводя руками по обнажённой коже, вызывая приятную дрожь.

Его когти все ещё были выпущены. Похоже, сейчас он не мог контролировать эту часть себя. Они прошлись по моей обнажённой плоти, смертельно опасные, но такие нежные. Ни разу не пустив кровь. Он ни разу не причинил мне боли.

С низким, опасным рычанием он наклонился вперёд, осыпая поцелуями живот, обхватывая мою попку своими сильными руками, притягивая ближе.

Я ухватилась за его черные, бархатистые рога, слыша, как синаец издал тихий стон удовольствия, посылая тёплое дуновение по обнажённой коже.

Очарованная, я двигала руками вверх и вниз, пристально вглядываясь в лицо Тариуса, которое было едва различимо в скудном свете. Глаза Тариуса были закрыты. Его губы были слегка приоткрыты, обнажая клыки. На его лице был написан экстаз и потребность.

Он наклонился ещё ближе, осторожно и нежно раздвигая мои ноги, утыкаясь лицом в мягкое гнёздышко между ног и глубоко вдыхая. Глубокий рокот отозвался в его груди, когда его язык высунулся, пробегая между гладкими бархатными складками.

Это было похоже на искру для разжигания, разжигающую огонь во всем моём теле. Он был тёплым, бархатистым, диким и неотразимым.

Его губы сомкнулись на теплой, пульсирующей точке, нежно посасывая, просовывая язык глубже, находя центр возбуждения. Это прикосновение заставило маленькие сверхновые взорваться в моём мозгу. Я закрыла глаза и погрузилась в чистый экстаз его прикосновений. Беззвучно извиваясь, я крепче вцепилась в его рога, притягивая к себе.

Тариус угрожающе зарычал. Я же крепче прижала его к себе. Смертоносные кончики его когтей чуть-чуть задели кожу, не причиняя боли. Он просто ласкал, описывая ими круги. Каждое прикосновение было именно тем, что мне было нужно. Он пил из меня, как будто я была последней каплей воды в пустыне; как будто я была нужна ему для поддержания самого его существования. И, в это мгновение я поняла, что отдала бы все, только чтобы быть с ним, и осознание этого одновременно пугало и волновало. Он нуждался во мне так же сильно, как я нуждалась в нем.

Он очертил крошечные круги вокруг нежного бугорка желания, двигаясь все быстрее и быстрее, наполняя восхитительным, расплавленным, невыносимым, доводящим до забвения удовольствием.

Тариус зарычал, как дикий зверь, пробегая руками вверх и вниз по моей спине, но не останавливаясь, даже когда моё тело содрогнулось от волны оргазма. Прежде чем она смогла понять это, я уже кричала на пике удовольствия.

Синаец отстранился и встал во весь рост, заключая меня в ласковые объятия. Он поддерживал, пока моё тело дрожало; я цеплялась за него всю бесконечность, мои ногти впивались в покрытую шрамами кожу на его спине. Я ничего не могла с собой поделать – мне был нужен якорь, чтобы не потерять себя. Губы Тариуса завладели моим губами в настойчивом поцелуе, и я ответила тем же, когда толчки кульминации пробежали по моему телу.

Я увидела его глаза, горящие в темноте, как угли. Глубокий, грохочущий и совершенно чуждый звук, который не мог издать ни один человек, вырвался из его груди, отдаваясь эхом во мне, когда он прижал меня спиной к гладкой, холодной поверхности.

Стекло? Я прислонилась к какому-то окну?

Сейчас это не имело значения.

Его поцелуи сводили меня с ума, а твёрдое тело Тариуса прижималось так, что я чувствовала каждый его точёный контур; чувствовала грубую, опасную силу… и его эрекцию.

Я провела пальцами по всей его длине, вызывая тихое шипение. Тариус поцеловал меня… а затем медленно скользнул внутрь. Сначала медленно, двигая своим телом взад и вперёд, полностью овладевая мной, но затем сильнее, глубже, заполняя всю меня. Я уступила его требованиям, расслабляясь и наслаждаясь ощущениями.

Мы двигались вместе, наши тела сливались воедино, мои крики смешивались с его глубоким рычанием.

Тариус снова доставил мне удовольствие. И ещё раз. Как раз в тот момент, когда я испугалась, что больше не выдержу, я снова взлетела на вершину экстаза, превратившись в желе в его объятиях.

Собственнические руки скользили вверх и вниз по моей спине, не позволяя сбежать. Я потеряла всякое чувство времени. Она чувствовала только его.

Тариус наклонился и прижался тёплыми губами к нежной впадинке моей шеи, задевая кожу своими клыками. Укол боли пронзил меня через туман удовольствия.

Он укусил меня!

Пометил.

Он собственнически погладил меня по щекам, смотря на меня ясным взглядом. Я смотрела в ответ, с трудом веря, что это дикое, потустороннее существо принадлежало только мне.

— Тариус, — выдохнула я, когда он немного смягчился, его толчки стали медленными и волнообразными. — Ты меня укусил.

— Антлия, — прошептал он, обнажая клыки. — Теперь ты моя, — он сделал паузу, мучая обещанием кульминации.

Я сама поцеловала его, на что он ответил, двигаясь быстрее, сильнее, высвобождая каждую каплю своей потребности. Сильная дрожь пробежала по его телу. Он закричал, его глубокий голос перешёл в вой. Кульминация пронзила его, и все, что я могла сделать, это схватить его за рога обеими руками и крепко держаться, чтобы выдержать этот взрыв.

Мы стали одним целым. Я чувствовала его удовольствие и удивление.

Тариус глубоко, прерывисто вздохнул и поцеловал меня. На этот раз его поцелуи были мягкими и нежными, так непохожими на те яростные, дикие.

— Повернись, Антлия, — звук его голоса немного удивил. Он снова говорил, как прежде. Держащий себя под полным контролем. Коммандер вернулся. И все же в его голосе все ещё слышался намёк на теплоту.

— Повернуться? — я была в замешательстве.