Петля будущего - Бен Оливер

– Ну, хорошо, – говорю я, глубоко вздыхая, – тогда увидимся позже.

Оставшиеся прощаются с нами и желают удачи.

– Держись, – подбадривает Малакай Акими, она лежит на полу и часто дышит через нос, прикрыв рукой глаза.

– М-м-хм, – отвечает она, зажмурившись от боли.

Малакай первым открывает дверь и выходит на солнечный свет, сжав нож в кулаке.

За ним уходит Тайко, потом Кина и я.

Сердце колотится в груди, когда мы входим в деревню бездомных на окраине города. Мы идем по железнодорожным путям, по шпалам между рельсами, чтобы не наступать в реки крови. Солнце в зените – значит, уже полдень, но между хижинами все равно местами ложатся тени. Очень тепло, настолько, что запах гниющей пищи и сточных вод поднимается в воздух, смешиваясь с чем-то еще – вероятно, хоть я и не хочу в этом признаваться, с запахом мертвых людей.

Мы идем дальше, стараясь никуда не смотреть, только прямо, и не думать о постоянно нависающей над нами опасности.

Я сосредотачиваюсь на временных жилищах вокруг. Некоторые из них выстроены с невероятной изобретательностью: полоски бумаги, смоченные клеем, заполняют щели в стенах из металлолома; одни построены на сваях, чтобы избежать затопления от выходящей из русла реки, другие сложены вместе, как трехмерные пазлы, из тысяч кусочков мусора.

– Отвратительно, – бормочет Тайко, бегло оглядывая грязь и убожество.

– Тебе легко говорить, богатенький сынок, – отвечает Малакай.

– Да ладно, одно дело быть бедным, другое – жить в собственной грязи.

– Думаешь, эти люди хотели так жить? Именно богатые дети вроде тебя строят систему таким образом, что у этих несчастных нет возможности выбраться отсюда.

– Ой, да брось! – шипит Тайко. – Я слышал тысячи отговорок на эту тему.

– Наверно, тебе легко не обращать на них внимания, – огрызается Малакай.

– Не нужно винить меня в том, что тебе не хватило мозгов устроить свою жизнь.

– Кто бы говорил, сам сидел в Аркане.

Развернувшись, Тайко хватает Малакая за воротник и притягивает его к себе, лицом к лицу.

– Заткнись, закрой свой рот.

– Другого времени не нашли? – сплевывает Кина, размахивая рукой, в которой держит детонатор.

Я бегу к ним, чтобы разнять, но останавливаюсь, услышав шарканье шагов откуда-то слева. Я вглядываюсь в проемы между теснящимися лачугами и свисающими проводами, пытаясь понять, откуда идут звуки, но теперь слышу еще больше шагов за спиной.

– Хочешь, чтобы я разукрасил тебя, Убогий?

– А что? – спрашивает Малакай, ухмыляясь. – Богатенький малыш оказался в ситуации, из которой деньгами не выкупиться, а?

– Заткнитесь! – говорю я, пятясь к ним спиной.

– Мне не нужны деньги, чтобы выбить из тебя все дерьмо, – шипит Тайко сквозь стиснутые зубы.

– Эй, – шепчу я, – закройте рты. Там кто-то есть.

Тайко отпускает Малакая. Я слышу вдалеке еще больше шагов, хлюпающих по грязи, пускающих рябь по струящейся вниз кровавой реке.

Малакай озирается по сторонам. Тайко достает нож.

Я вижу, как между двумя хижинами бежит девочка – лишь мельком, но замечаю, что она вся в грязи и ее дикие глаза часто моргают. Через секунду за ней появляется мальчик.

– Там, – говорит Тайко, указывая кончиком ножа на хижину из ржавых гофрированных листов и деревянных ящиков, и я замечаю, как из-за угла выглядывают безумные глаза женщины лет тридцати или сорока.

– Сзади тоже, – говорит Кина, – трое.

– Двое слева, – шепчу я и из-под старого баннера Галена Рая, развевающегося на ветру и гласящего «Все как один!», вижу бегущие детские ноги.

Я вспоминаю, как старуха жестоко убила мальчика в деревне, с какой одержимостью она вонзала в него нож, и ни капельки не сомеваюсь, что здесь-то мы и умрем.

– Не двигайтесь, – шепчет Малакай, оглядывая очертания самодельных хижин вокруг нас. – Когда скажу «вперед», бегите за мной, понятно?

– Малакай, их слишком много… – возражаю я.

– Заткнись и будь готов бежать.

Я слежу за Малакаем: он поворачивает нож в руке, берет его за кончик лезвия, поднимает руку на уровне головы и глубоко вдыхает. Я наблюдаю, как он прищуривается, делает шаг вперед и запускает нож между хижинами.

– Вперед! – кричит он и бежит в направлении, куда бросил нож.

Я вижу одного из Полоумных с ножом Малакая в груди: он молчит, улыбается, не переставая моргать, но ноги его подгибаются, и по груди постепенно растекается пятно крови.

Я срываюсь с места и бегу, и мир вокруг превращается в размытую пелену. Звуки сливаются воедино, на их фоне я слышу свое хриплое дыхание. Я сосредотачиваюсь на ботинках Малакая, вот он плечом отталкивает женщину средних лет на своем пути, затем взбирается на стену крепкой на вид хижины и бежит по крыше. Я следую за ним, отталкиваюсь руками, подтягиваясь и бегу к краю, откуда Малакай прыгает на крышу следующей хижины. Он пересекает ее в два шага и прыгает на другую.

Обернувшись, я вижу, как Кина подтягивается одной рукой к крыше ближайшей лачуги, в другой удерживая детонатор; жилы на ее шее напрягаются. Она бежит к краю лачуги, прыгает влево, почти бесшумно приземляясь на плоскую крышу другого строения.

На секунду я впиваюсь взглядом в детонатор в ее руке: даже сейчас, посреди всей этой суматохи, я боюсь, что она не удержит его и мой мир померкнет.

«Не думай об этом, Лука, – твержу я себе, – отбрось эти мысли, иначе не выживешь».

Стиснув зубы, я продолжаю бежать, осознавая теперь, что земля вокруг нас кишит Полоумными, они стекаются, словно река убийц. Я не хочу их видеть, но, подтянув ноги и прыгая на следующую крышу вслед за Киной, смотрю вниз: мальчики и девочки, женщины и мужчины, пожилые люди с ходунками и на колясках, застревающих в грязи, у всех у них одна цель – убивать. Они преследуют нас, одновременно нападая друг на друга. У некоторых в руках оружие, камни, деревянные доски, одна старуха держит спицу для вязания, другие зубами отрывают плоть от своих ближних.

«Они как те крысы в туннеле», – мелькает мысль в моей голове.

– Бегом, бегом, бегом! – кричит Тайко, догоняя меня, голос его переполнен ужасом.

Я прибавляю темп, Малакай и Кина впереди, бегут наравне. Малакай подпрыгивает в воздухе, перелетая с одной крыши на другую, некоторые хижины шатаются под его весом. Не знаю, есть ли у него какой-то план, кроме побега, но надеюсь, что есть, потому что ужасное, решительное молчание Полоумных вокруг нас позволяет отчетливо слышать омерзительные звуки бойни, происходящей внизу, и я знаю, что если мы упадем в этот поток убийц, нас унесет, мы утонем в массе хищников, разорванные на части.

Малакай сворачивает направо, Кина бежит за ним. Расстояние между следующими двумя строениями велико, и когда Кина подпрыгивает, максимально вытягивая переднюю ногу, мне кажется, что у нее не получится, что она упадет, ударившись о край крыши, и, выбив весь воздух из легких, плюхнется в грязь, где безумные жители деревни съедят ее живьем. Но она допрыгивает, едва достав края крыши пальцами левой ноги. Она спотыкается, но, уловив равновесие, продолжает бежать к следующему строению.