Италия. Вино, еда, любовь - Майкл Таккер

Примерно через месяц мы поехали в Нью-Йорк, чтобы встретиться с агентом и менеджером, которых нам порекомендовала наша старая подруга Джуди Кац. Перед нами стояла непростая задача: надо было убедить их, что им будет выгодно представлять интересы актеров, проживающих за пять тысяч километров от возможного места прослушивания. Мы сделали все как полагается. Съев несколько дежурных обедов, мы согласились попробовать поработать с ними, а они — с нами. От услуг нашего прежнего агента мы отказались, и теперь наши представители проживали исключительно в Нью-Йорке.

Вернувшись в Милл-Вэлли, мы узнали из газет о том, что в Сан-Франциско будет проходить фестиваль итальянского кино. На церемонию открытия пригласили Лину Вертмюллер. С тех пор, когда мы вместе работали над кинофильмом в Риме, прошло уже двадцать семь лет. Нам удалось достать приглашения.

Сама церемония открытия — элегантная вечеринка с коктейлями перед показом ее нового фильма — была устроена в итальянском посольстве в Сан-Франциско. Приехав, мы увидели Лину с ее другом-переводчиком, стоявших посреди зала в окружении восхищенной толпы. Пробившись поближе, мы услышали, как она отвечает на сыплющиеся со всех сторон комплименты:

— Спасибо, спасибо большое… очень мило с вашей стороны… я так рада, что сюда приехала… это мой любимый город в Америке… — В принципе, этим ее запас английских слов и ограничивался.

Подавшись вперед, я прошептал ей на ухо:

— Lina, ti ricorda da me?[42]Микки! Микки Такер!

Повернувшись, она непонимающе воззрилась на меня. И тут у нее отвисла челюсть.

— No. Non possible![43]

Рассмеявшись (ох уж этот низкий грудной смех), она заключила меня в крепкие объятия.

— Микки! Микки! Поверить не могу!

Тут она заметила Джил и, просияв, обняла и ее.

— Cosi bella! Дорогая, ты все такая же красавица!

Весь остаток вечера мы провели с ней. Она буквально ни на шаг не отпускала нас от себя. Расставаясь, мы договорились на следующий день поужинать вместе.

За ужином я старался говорить только по-итальянски. Все шло замечательно вплоть до того момента, когда я забыл какое-то слово и методом перебора стал искать синоним. Наконец Лина устало похлопала меня ладошкой по руке и произнесла:

— Микки, Микки, говорить английский.

Она поведала нам, что у нее есть в Риме подруга, агент, сотрудничающий с актерами, и пообещала свести ее с нами, когда мы вернемся в феврале. На взгляд Лины, у нас имелись все шансы поработать вместе в Италии. Когда мы это услышали, жизнь заиграла новыми красками. Воображение рисовало, как мы будем кружить по оси Нью-Йорк — Рим — Умбрия. А как же домик в Милл-Вэлли? А на что он нам?

Потом примерно за неделю до нашего отъезда в Рим, где мы хотели отпраздновать мой день рождения, Джил позвонил новый агент. На нее пришел запрос из Манхэттенского театрального клуба. В марте они намеревались ставить новую пьесу. Интересно ли Джил такое предложение? Да, такое предложение Джил было очень интересно. Так получилось, что режиссером постановки был Джои Тиллинджер, наш старый друг, у которого, кстати, как и у нас, есть домик в Умбрии. В прошлый раз мы ездили к нему в гости. Тогда он упомянул, что работает над новым спектаклем и одна женская роль все еще вакантна. Это не могло не вызвать у Джил интереса. Она втайне от всех попросила Джоджо переговорить с Джои о ее кандидатуре на эту роль. Джил всегда помогает благоприятное стечение обстоятельств. Такое впечатление, словно сама судьба подсказывает ей, в каком направлении двигаться, а Джил обычно неукоснительно следует подобным подсказкам. Однако к тому моменту, когда мы уже собрались уезжать в Рим, удача отвернулась от нас, решив улыбнуться кому-то другому, и наш агент сообщил, что у Джил практически нет шансов получить данную роль. Известие мы восприняли довольно спокойно. Мы всегда готовы к тому, что работа может сорваться, такое в нашем деле происходит сплошь и рядом.

Как всегда, Каролина помогла нам собраться в дорогу. Она в этом деле настоящая мастерица — укладывает вещи так ловко и так аккуратно, что в итоге в чемодан вмещается в полтора раза больше барахла, чем если бы за дело взялись мы. Единственная проблема заключалась в том, что стоило мне открыть чемодан, чтобы достать, скажем, зубную щетку, и половину вещей я уже не мог запихнуть назад.

Каролина помогла дотащить чемоданы до поджидавшего нас такси. Мы попрощались с ней и с собаками, пообещав позвонить, как только доберемся до Рима, и с уверенностью заявили, что когда встретимся через три недели, то будем говорить по-итальянски куда лучше. Мы с Джил сели в машину. Она тронулась с места, а мы махали Каролине, не подозревая, что навсегда прощаемся с нашим домиком в Милл-Вэлли.

Сперва мы полетели в Цюрих, где отправились к одному парню, продававшему по умеренным ценам подержанные машины в хорошем состоянии. Мы обо всем с ним договорились заранее по электронной почте. Приобретение машины стало еще одним свидетельством того, что мы намереваемся проводить в Италии больше времени. Дело в том, что аренда автомобилей в Европе довольно дорогое удовольствие, так что, покупая машину, мы вкладывали деньги в наше будущее. Мы забрали наш трехлетний «фольксваген-гольф», который выглядел совсем как новенький, перебрались через Альпы, обогнули Милан и остановились переночевать в Модене, славящейся своей кухней на всю Италию. В тот вечер я заказал феттучини болоньезе (кстати, от Болоньи нас отделяла всего пара километров). Именно там я понял, что это блюдо стало таким популярным благодаря отнюдь не чудесному мясному соусу, давшему имя этому кушанью (хотя он, бесспорно, выше всяких похвал). Секрет крылся в макаронах, изготовленных прямо на наших глазах. Макароны делала женщина, которая впервые начала заниматься этим примерно тогда же, когда научилась ходить. Так вот, самым вкусным в этом блюде были именно феттучини. К тому же соус, служивший великолепным дополнением к пасте, аккуратно налили сверху ложкой, а не зачерпнули и бухнули, утопив макароны в вязкой томатной массе, как в Штатах. В этот момент я был решительно настроен против Америки — воинственной, высокомерной, ограниченной страны, где, вдобавок ко всему, перебарщивают с соусом для пасты.

Мы были очень рады вернуться домой и увидеть, сколько всего сделано с тех пор, как мы уехали отсюда в сентябре. В данный момент работы приостановились, поскольку температура упала ниже нуля. При всем при этом Мартин заверил нас, что строительство закончат в срок и, когда мы приедем сюда в июне, чтобы в большой компании отпраздновать мой день рождения, дом уже будет готов. Софи заявила, что если мне не понравится садово-парковый дизайн ее авторства или они не успеют с площадкой для игры в мяч, я могу зажарить ее в печи вместе с молочным поросенком, которого мы собирались приготовить на праздник. Я потребовал, чтобы она записала эти слова на бумаге и поставила подпись.

Два дня спустя вечером мы уже сидели в поезде, мчавшемся в сторону Рима. Закинув вещи в гостиницу, мы на всех парах полетели в чудесную тратторию «Maccheroni», расположенную рядом с пьяцца Навона — там буквально рукой подать. Насытившись, мы пошли бродить по улочкам и любоваться зимним Римом. Поток туристов схлынул, и сейчас в городе оставались в основном только его жители.