Рекрут - Владимир Васильев

– Задача у нас прежняя? – спросил Костя задумчиво. Лезть в пещеры ему не очень хотелось, но, насколько он понимал, особого выбора им с Виорелом не оставили.

– Да, задача прежняя. Попытаться найти визитеров из Очага. По нашим данным, они все еще в Халиакре.

Вздохнув, Костя с сомнением протянул:

– Все равно мне кажется, что тащить нас с Виорелом за тридевять земель не обязательно.

– Это почему же? – насторожился Фертье, хотя с виду остался спокойным.

– По-моему, проще отыскать в Халиакре господина Хетауцэ – что-то мне подсказывает: его в лицо вы прекрасно знаете. А уж через него и на интересующих вас чужаков нетрудно выйти. Разве нет?

Фертье долго глядел Косте в глаза, словно прикидывал – это Костя сам такой догадливый или нашептал кто подобные умные мысли.

– Видите ли, Константин, – медленно произнес Фертье через некоторое время. – У меня есть все основания полагать, что живым господина Хетауцэ мы уже не увидим. Собственно, к этому выводу я пришел еще на катере, прямо в момент отплытия. Но в целом вы делаете несомненные аналитические успехи. Возможно, когда-нибудь вы действительно станете по-настоящему ценным агентом.

Непонятно было, говорил он серьезно или тонко издевался над неопытностью Кости, но самому Косте сейчас было не до обид. Не по себе ему стало. От мысли, что жизнерадостный дядька в цветастой рубахе, который совсем недавно угощал его граппой собственного изготовления, теперь мертв. Костя видел мастера Хетауцэ один раз в жизни, и тем не менее ему внезапно сделалось пусто и страшно. Где-то на периферии сознания пыталась оформиться мысль: «Могут ведь и меня точно так же – чик, и все…», но Костя старательно гнал эту мысль прочь, прямо так – неоформившейся.

Получалось с трудом.

Костя, медленно повернув голову, поглядел на Виорела и сразу понял: тот уже знает и успел с этой потерей смириться. Наверное, следовало что-нибудь сказать, но в голову ничего приличествующего моменту не приходило, и Костя долго сидел молча, тупо уставившись в столешницу. Выручила его стюардесса – принесла ужин.

Моторы ровно гудели – маленький чартерный самолетик стремительно несся на юго-восток.

Костя все так же молча вздохнул и принялся сдирать упаковку со своей порции.

* * *

Когда сели в Магнитогорске, было еще темно. Местный аэропорт, не в пример родимому вологодскому, выглядел вполне живым и действующим, хотя в этот час и сонным. Но в здание опять никто не пошел; самолетик остановился на самом краю стояночной площадки, откуда до ограды и калитки в ней было от силы метров семьдесят. Никто, кроме техников в униформе, их не встречал. Все просто спустились по трапу и направились к калитке – сначала охранник, потом Костя с Виорелом, эскортируемые справа и слева, и замыкающими Фертье между оставшимися двумя охранниками. Стюардесса мило улыбнулась с трапа и даже помахала на прощание ладошкой, хотя к ней никто не обернулся.

Калитку открыл сумрачный дедуля в летной форме. За калиткой обнаружилась крохотная автостоянка, скорее всего служебная, аэропортовская. Помимо пары обшарпанных легковушек на ней поджидали и два такси, оба как положено – с шашечками и рекламой на дверях и крыльях.

В такси погрузились тем же порядком, что и в Вологде, – Костя в переднюю машину, Виорел и Фертье – в заднюю, только один из охранников переместился из задней машины Косте под бочок, так что Костя оказался качественно зажат на узковатом сиденье чего-то фольксвагенобразного. Сидеть рядом с Машкой было куда приятнее.

Один из охранников обронил единственное слово: «Юность», и водитель, бледный рыхловатый дядька откровенно семитской наружности, тут же стартовал.

Пока ехали – рассвело.

Костя так и не понял, что называлось «Юностью» на пересечении двух широких магнитогорских улиц. Такси выскочило на кольцо, сделало три четверти оборота, проехало еще немного вперед, вдоль по улице или, скорее, проспекту, и остановилось. Пока Костю вынимали с заднего сиденья, охранник с переднего места расплатился.

Костя повертел головой, осматриваясь. Улица как улица, если не присматриваться к подробностям, можно вообразить себя в Вологде, на Ленинградской, например. Чуть левее от места, где они высадились, располагалась остановка – пара веселеньких светлых навесиков-павильончиков, рядом с ними – будка с надписями «Замена молний», «Изготовление ключей», «Ремонт обуви». Ответвляющаяся от основной улицы асфальтированная дорога вела во дворы, мимо бочки с квасом и всяких «Связных» и «Евросетей», занимающих первые этажи зданий. Город просыпался – людей на тротуарах и остановке было уже немало. Обычных земных людей, таких же с виду россиян, как и в родимой Вологде. На клондальский десант никто не обращал ни малейшего внимания, и Костя вдруг остро ощутил: он вот точно так же много лет ходил по улицам родного города и знать не знал, что мимо, вполне возможно, шныряют выходцы из чужих миров. И сейчас во всей округе, наверное, только два землянина понимали, что Фертье и его мускулистые ребятки родом из Центрума, а вовсе не с Земли.

Впрочем, минут через пять нашелся и третий… Если он, конечно, и сам не был чужаком на Земле.

Прошли между двумя домами – обычной пятиэтажкой слева и не менее заурядной девятиэтажкой справа, миновали нечто вроде трансформаторной будки, потом какое-то время шагали вдоль бетонного забора с вертикальными щелями в верхней части и почти достигли еще одной пятиэтажной хрущобы, у торца которой, приткнувшись тылами ко все тому же забору, ютились два металлических гаража и один капитальный. На воротах правого, капитального, в дополнение к известным русским надписям был прилеплен стикер с изображением дорожного знака «Инвалид за рулем». Створка с этим знаком была приоткрыта. Два других гаража охранялись внушительными навесными замками, в данный момент наглухо запертыми.

Охранник-поводырь бесцеремонно потянул створку на себя – распахнулась она совершенно бесшумно. За состоянием петель хозяин-инвалид определенно следил. Вся процессия остановилась на пороге. Поскольку Костя с Виорелом шли практически в первых рядах, им обоим прекрасно было видно, что гараж изнутри вполне обычен – ступеньки в ремонтную яму, узкие стеллажи вдоль стен и разнообразный автохлам под ними, пара бочек в самом углу, у дальней стены – узкий рабочий стол-верстак. Машины в гараже не было, иначе разглядеть все это вряд ли получилось бы.

Зато в гараже присутствовал хозяин – невысокий сухопарый дяденька. Видимо, означенный инвалид. Руки-ноги у него, правда, были на месте, пальцы на руках вроде тоже, да и на лице никаких видимых изъянов не наблюдалось. Одет был дяденька в брюки и фланелевую рубашку, на ногах носил кеды, а на носу красовались очки в тонкой металлической оправе.

– Ну, что встали, заходите, – пискнул дяденька фальцетом.

«По-русски», – машинально отметил Костя.

– И двери прикройте, – добавил дяденька, когда все оказались на площадке перед спуском в ремонтную яму.