Правило Троянского коня - Александра Малинина

— И использовать мямлю Лебедева, — поддакнула я.

— Вот видишь? Ты меня понимаешь.

На самом деле я верила папуле. И даже понимала его, хотя последнее мне не нравилось. Понимать действия социопата – это весьма близко к тому, чтобы им стать. Некая грань, на которой я балансирую. Возможно, я немного перегибаю палку, но учитывая мое крайне близкое родство с данным субъектом, присутствие подобных мыслей вполне понятно и простительно.

— Отвлечемся на время от наших замудренных отношений и сосредоточимся делах насущных, — напомнила я скорее себе, чем папуле, зачем сюда явилась.

— Ну теперь дел у нас практически не осталось. Так, ерунда, — папуля небрежно отмахнулся.

— Ну да, ты же убрал с дороги всех конкурентов.

— Вот видишь, ты и сама все прекрасно знаешь.

— На самом деле догадаться было не сложно, если сложить все воедино. Задумал ты все довольно давно, просто не торопился.

— Спешка – признак безумия, — поддакнул папуля, хотя лично у меня в конкретной ситуации было прямо противоположное мнение.

— Ты сам стал создавать мнимую угрозу. Оставил завещание, уверена, ты позабавился. Отправил мне охрану. Подготовил все для своей славной кончины. Этого бы вполне хватило, но тебе показалось мало. Ты решил втянуть меня. Это ведь ты нанял Серого-младшего, не так ли?

— Все должно быть натурально – это главное правило.

— От переизбытка натуральности погиб человек. Или именно на это ты и рассчитывал?

— Мне было все равно на этого вояку, останься он в живых, я бы не возражал, — отмахнулся Архангельский.

— Главное, что он исполнил свою роль, не так ли? Ты даже не поленился и написал пару сообщений. Уверена, его они сильно удивили, но на самом деле предназначались они мне. Чтобы я по-настоящему заинтересовалась происходящим.

— А еще чтобы приехала проводить родного отца в последний путь.

— Ты не был уверен в моем приезде, не так ли? — усмехнулась я, — И затеял весь этот спектакль… Ты хоть понимаешь, что тот мерзавец, которого ты нанял, мог меня убить? И мне просто повезло той ночью…

— Ты очень даже жива, так что прекрати ныть, — поморщился папуля.

Я с ненавистью уставилась на него. Как такое возможно, что родной отец вызывает такое сильное и далекое от родственного чувство ненависти? Всепоглощающей и сметающей все на своем пути. В данный момент я даже не испытывала гнева, ведь он мимолетен. Я искренне и всей душой ненавидела человека, сидящего передо мной. И желала ему провалиться ко всем чертям.

— Жива явно не благодаря тебе, — наконец-то сквозь зубы ответила я.

— Мой план сработал, а это – главное.

— Первая его часть. Потом ты одного за другим убрал с дороги своих конкурентов. Главного – Серого, я уверена, что сам. Сначала я думала на Лебедева, но вспомнив, что Серова убили не сразу. И дверь он сам открыл… Неужели он за столько лет так и не понял, с кем имеет дело?

— Да он сам не лучше.

— Выходит, я права. А Лебедев все знал… Как ты вынудил парня молчать?

— Он считает меня чуть ли не своим отцом, так что с ним проблем нет.

— Да уж, я задала глупый вопрос. Наверняка твой извращённый разум давно затевал нечто подобное. Ты даже обзавелся не особо волевым, зато очень тебе обязанным парнем. Такие всегда полезны… Он даже с тормозами поколдовал, по твоей просьбе. На всякий случай даже во всех машинах, чтобы полиция неладного не заподозрила. А потом уничтожил все видеозаписи…

— Я же сказал, ты меня понимаешь как никто другой, — опять разулыбался папуля.

— Прекрати.

— Правда всегда жестока, милая.

— Просто твое видение правды не совпадает с моим.

— Зато смотри как все вышло: я жив, конкуренты не совсем, семья воссоединилась…

— Я одного не могу понять: зачем было Алмазова трогать?

— А до кучи. Дениска по моей просьбе пустил слух, что тот решил по стопам Серова пойти. Вот и прошелся, — пожал плечами Архангельский.

— Просто знак «не подходить» на моем лбу, не так ли? Чтобы другим неповадно были… Чтобы все вокруг подозревали друг друга, и боялись иметь со мной дело. Боялись меня. Мою причастность не доказать, раз я на самом деле невиновна, но все слишком смахивало на вендетту за убийство отца.

— Король умер, да здравствует король.

— Ты не король, ты просто взбесившийся ублюдок.

— Признаюсь, не на это я рассчитывал, когда оставлял своей девочке царство.

— Не считай меня дурой: мне ты ничего не оставлял. Только себе. Понятия не имею, как бы ты это все дальше провернул, но мне уже не интересно. Уверена, тут будет присутствовать много крови и прочей прелести.

— Ты бы не скучала, — пообещал папуля, — Но мне интересно: как ты догадалась, что не осталась сиротой? Обо всем остальном даже такой дурак, как мент, ведущий следствие догадался бы, знай он что я жив.

— Проверни ты все в одиночку, никто бы не догадался. Но у тебя был существенный минус – твой воспитанник.

— Я в курсе, что за ним проследила, видел твою милую мордашку на экране монитора…

— Мне с самого начала показалось странным то, как Лебедев о тебе говорил. Он не использовал прошедшее время, но я списала это на большое горе. Сама я его не испытывала, так что знать не знала, как оно должно проявляться.

— Ой, ой, — папуля состряпал скорбную физиономию.

Не обращая внимания, я продолжила:

— Потом все складывалось в единую картину: пижама, что ты оставил – подходила по размеру. Пустяки, но все же. Дурацкий кролик, и тот вписывался в общую картину. Но когда я пила кофе сегодня утром, озарение все же пришло: в доме, где я живу и в доме, где ты прятался, был одинаковый набор чая и кофе. Пустяки для обычного человека, но для гурмана это важно. А я с детства помнила, что вкус у тебя очень избирательный.

— Не смог отказать себе в такой малости, кто же знал, что ты у меня такая приметливая, — усмехнулся папуля, — Хорошо, что только ты. В дом же ты залезла не одна?

— Это не твое дело.

— Ошибаешься, дорогая, это как раз мое дело. Я прекрасно знаю, что с тобой был второй сынок Серова. Он уже несколько дней подле тебя кружился, чем меня сильно нервировал. Вопрос времени, когда он тоже что-нибудь подумает и придумает. Он конечно не так умен, как моя кровинушка, но угроза от него исходит.

— А угрозы ты устраняешь… — пробормотала я.

Мысли скакали как бешеные, но все же складывались в одну: отец убьет Саню. И еще черт знает сколько людей. Я могу приставить к нему пистолет и отвезти к Овсянникову. Сможет ли тот наказать его? Еще вопрос, папуля у меня изворотливый. Хотя тот факт, что он жив и здоров самое по себе уже неплохое доказательство. Скажет, что подстроил аварию, потому что боялся за свою жизнь. В свете того, что на меня покушались, весьма правдоподобно. Доказать, что покушался ни кто иной, как сам Архангельский, будет нелегко. Он даже позаботится о том, чтобы не просто нелегко, а невозможно, если уже не позаботился, действует он быстро. Кажется, я считаю своего отца всемогущим. Едва ли не воплощением дьявола.