Путь к звездам. Из истории советской космонавтики - Анатолий Александров

— Мне задача ясна, Родион Яковлевич, — заявил Стученко.

— Надеюсь, помощь из центра тебе не нужна, Андрей Трофимович? — уточнил министр обороны.

— Конечно, нет, товарищ маршал, — подтвердил командующий округом. — Вполне обойдусь своими силами.

Рано утром 5 апреля «ударная шестерка» космонавтов вылетела из Чкаловской на трех самолетах Ил-14 на Байконур. Гагарин и Титов находились на разных машинах. Вместе с космонавтами на полигон отправились Каманин, Карпов, врачи от Яздовского и кинооператоры студии научно-популярных фильмов.

В четырнадцать часов самолеты приблизились к космодрому. В салонах тотчас прервались разговоры, и все устремились к иллюминаторам. В Казахстане во всю царствовала весна. Взору «избранных пассажиров» предстала удивительная картина — вся округа до горизонта показалась им сплошным цветочным ковром из живых тюльпанов.

Самолеты сделали положенный круг над аэродромом и сели на бетонку. У трапа прибывших встретили Королев и руководители полигона. Сергей Павлович дружески пожал космонавтам руки, сказал какую-то шутку, но в глазах — деловая сосредоточенность, решимость. Тут же он сообщил, что планирует вывезти ракету на старт 8 апреля, а 10–12 апреля она может стартовать. Планы изучены. Они понятны всем, руководителям и исполнителям.

После обеда и отдыха, когда космонавты начали примерку скафандров, Главный конструктор встретился с Карповым и потребовал чуть ли не поминутного графика занятости космонавтов на весь предстартовый период. Сергей Павлович напомнил начальнику Центра подготовки, что он, Карпов, несет персональную ответственность за готовность космонавтов к старту.

Но на следующий день Королев уточнил Карпову задачу:

— Не разрешайте слишком усердствовать ни тем, кто учит, ни тем, кто учится. Вы, медики, ратуете за то, чтобы в полет летчик уходил в наилучшей форме. Вот и действуйте, как нужно. Благо, теперь на космодроме царит ваша медицинская власть.

Около десяти часов 6 апреля на космодром прилетел Руднев, назначенный председателем Государственной комиссии. Спустя два часа он провел техническое совещание, на котором обсуждалась отладка регенерационной системы, результаты испытаний скафандров и кресла, а также летное задание космонавта. Галлай, Феоктистов и Раушенбах высказали пожелание, чтобы космонавтам разрешили посидеть до старта в корабле. Это предложение поддержал ведущий конструктор «Востока» Ивановский и Королев. 7 апреля, облаченные в скафандры Гагарин и Титов, провели в реальном корабле свою последнюю тренировку.

Ответственнейший старт неумолимо приближался. Главного куратора космонавтов от штаба ВВС генерал-лейтенанта Каманина охватывало все большее волнение. Но усилием воли Николай Петрович умело сдерживал волнение и не показывал его на людях. Все внутри, все в себе. Главком ракетных войск маршал Москаленко был поражен самообладанием генерала Каманина, и даже откровенно завидовал давнему коллеге:

— Ну и силища у тебя, голубчик! Завидую. Я не такой. Волнуюсь, скрыть переживания не могу, беспричинно повышаю голос на подчиненных. А так не надо. Понимаю, но не могу.

Утром 8 апреля — заседание Государственной комиссии. В зале, как никогда, много народа. Академию наук страны представляют академики Келдыш и Благонравов. Удивительно, но на этот раз присутствуют все главные конструкторы систем жизнеобеспечения — Бармин, Глушко, Пилюгин, Кузнецов, Исаев, Рязанский, Алексеев, Северин, Решетнев. Медицину напрямую замкнули на себя Яздовский и Газенко. На Байконур прилетели замы Главного конструктора — Мишин, Бушуев, Воскресенский. Присутствуют ведущие ракетчики страны — Янгель, Черток, Мозжорин, Челомей, Уткин, Надирадзе. Главкома ВВС представляет маршал Агальцов.

Комиссия утверждает задание на полет, рассматривает вопросы поиска и доставки космонавта после приземления. Повестку дня венчает вопрос о кандидате на первый полет. Кто полетит первым? Серьезный государственный шаг. Право внести предложение о кандидатуре Руднев предоставляет генералу Каманину. Николай Петрович предельно точен:

— Юрий Алексеевич Гагарин на протяжении всего периода подготовки и тренировок к полету показал высокую точность при выполнении различных экспериментально-психологических заданий. Его отличает высокая помехоустойчивость при воздействии внезапных и сильных раздражителей. Реакции на «новизну» — состояние невесомости, длительная изоляция в сурдокамере, парашютные прыжки и другие воздействия — всегда были активными. Отмечалась быстрая ориентация в новой обстановке, умение владеть собой в различных неожиданных ситуациях.

При исследовании в условиях изоляции в сурдокамере была обнаружена высокоразвитая способность расслабляться даже в короткие паузы, отведенные для отдыха, быстро засыпать и самостоятельно пробуждаться в заданный срок. Одной из особенностей характера Гагарина можно отметить чувство юмора, склонность к добродушию, легкой шутке.

При тренировках на учебном космическом корабле для Юрия Алексеевича был характерен спокойный, уверенный стиль работы с четкими, лаконичными докладами после каждого из упражнений. Уверенность, вдумчивость, любознательность и жизнерадостность придавали индивидуальное своеобразие выработке профессиональных навыков. Гагарин как бы умножил сходные летные навыки, придал им космическую направленность.

Доводы, факты, аргументы генерала Каманина в пользу назначения Гагарина первым космонавтом Земли прозвучали убедительно. Государственная комиссия утвердила Юрия командиром корабля «Восток», Германа Титова — его дублером… Мало ли что может еще случиться до полета?

Приняв кардинальное решение, члены «Генштаба космодрома» направились в монтажно-испытательный корпус для ознакомления с ходом тренировок птенцов Королева. Сергей Павлович, не разглашая пока только что принятого решения, занялся скрупулезным разъяснением первому космонавту работы систем жизнеобеспечения корабля, убеждая Гагарина в их надежной работе. Юрий соглашался с доводами Главного конструктора и сам втягивался в задушевный диалог. Неожиданно Королев прервал свой инструктаж, посмотрел на чуткого собеседника и то ли посетовал, то ли уважительно спросил:

— Что же у нас происходит, Юрий? Я подбадриваю тебя, а ты в ответ убеждаешь меня в еще большей надежности корабля.

— Мы, Сергей Павлович, оба здорово подбадриваем друг друга, — улыбнувшись, возразил Гагарин.

Вечером 9 апреля Королев распорядился, чтобы Гагарина и Титова, на оставшееся до полета время, разместили в отдельном домике, недалеко от стартовой площадки. А полковнику Карпову он тут же вновь поручил составить для них поминутный график занятости в течение последних предстартовых суток.

Последнее взвешивание «Востока» в монтажно-испытательном корпусе перед пристыковкой его к ракете-носителю озадачило Руднева. Вес пяти предыдущих беспилотных кораблей не превышал четырех тысяч семисот килограммов. Вес же гагаринского «Востока» оказывался на двадцать пять килограммов больше. Яздовский тут же напомнил Главному конструктору, что Титов почти на три килограмма легче Гагарина. Но Сергей Павлович успокоил председателя Государственной комиссии и главного медика. Он сказал, что изменять принятое решение о командире «Востока» нет необходимости. Если потребуется, то будет снята часть контролирующей аппаратуры, которая в полете непосредственного участия не принимает. Руднев согласился с этим предложением.