Будешь моей - Дина Данич

не дают полностью расслабиться.

- Я… Я очень благодарна тебе, что ты помог мне, что не оставил, и… - сбивчиво объясняю, но, кажется, чем больше пытаюсь подобрать слова, тем мрачнее становится мужчина.

- То есть ты просто благодарна? - напряженно уточняет он. - Дело в том, что ты чувствуешь себя обязанной?

- Да, то есть нет. То есть не только это… - Я беспомощно вздыхаю и отвожу взгляд. - Прости, я только все порчу…

Он ничего не говорит, только прижимает к себе и оставляет невесомый поцелуй.

- Отдохни. Обсудим это дома.

Удивительно, но я и правда засыпаю. Несмотря на не самый приятный разговор, на тот осадок, который остался после него. Рядом с Каримом я могу расслабиться. И довериться.

Эта уязвимость перед ним меня очень пугает.

Просыпаюсь я уже в квартире, точнее, когда боец заносит меня в спальню. Сонно моргаю, пытаясь понять, как оказалась здесь.

- Ты слишком сладко спала, - поясняет он, видя мое недоумение. - Не стал тебя будить.

- Спасибо, - растерянно говорю, приподнимаясь и осматриваясь. Вроде меня не было здесь всего ничего - несколько дней, но ощущение, что это было в прошлой жизни.

- Голодная?

- Немного.

- Скоро приедет доставка. Отдыхай пока.

Он уходит, а я сажусь и пытаюсь понять, что чувствую. Прислушиваюсь к себе и ищу подсказки - как же быть дальше? Остаться с мужчиной, рискнуть и довериться полностью? Но что если тем самым я усложню его жизнь? Как долго он сможет сопротивляться своей семье? И будет ли от этого счастлив?

Это у меня с родителями не сложилось доверительных отношений. А у Карима?

В итоге, собравшись с духом, иду искать хозяина квартиры, чтобы попробовать еще раз поговорить. Но нахожу того в кухне. Перед ним лежит аптечка, а сам обнажен по пояс и занят тем, что меняет повязку.

Теперь я в полной мере могу оценить все последствия того боя с близнецами. Горло сдавливает, а в глазах мгновенно появляются слезы.

Боже, если бы я могла сделать так, чтобы ему не пришлось…

- Ты чего? - спрашивает он, заметив мою реакцию. - Диана, все в порядке.

Он тут же подходит ко мне, не обращая внимания, что повязка спадает. - Родная моя, я тебя напугал? Не бери в голову, бывало и хуже. Это так, мелочи…

- Карим… - выдыхаю я и в ужасе закрываю рот ладонями. Видеть его в таком состоянии - выше моих сил. В голове набатом бьет мысль - это я виновата. Это из-за меня ему досталось…

Мехдиев же вместо того, чтобы успокаивать меня, запускает  руку в волосы и жадно целует. Можно даже сказать подавляет. Отчего моя истерика сама собой сходит на нет.

- Ну, все, ромашка, все, - шепчет, едва оторвавшись от меня. - Все, расслабляйся. Лучше помоги мне.

- К-как?

- Повязки поменять - у меня криво как-то выходит.

Он выжидающе смотрит на меня, и я несмело киваю в ответ. Мы возвращаемся за стол, и я полностью сосредотачиваюсь на его “трофеях”. Стараюсь не думать, не скатываться снова в панику и чувство вины. В конце концов, он же мужик, да? Он же не маленький и понимает, что делает?

- Ты слишком много думаешь, - раздается его голос совсем рядом. Оказывается, так задумывалось и снова занялась самокопанием, что вместо того, чтобы продолжить, туда сюда перекладывала бинт и пластырь.

- Я не…

- Как же я соскучился… - Он проводит носом по моему виску, жадно вдыхает и словно кайфует. - Хочу тебя, родная… Можно?

Мы встречаемся взглядами, и я словно проваливаюсь в темную бездну мужского желания.

Жажда. Потребность. Влечение.

Но вместе с тем в его глазах столько всего…

Нежность. Тепло. Любовь…

Я купаюсь в его эмоциях, и с каждым вдохом становлюсь чуточку свободнее. Чуточку ближе к тому, чтобы признаться - он нужен мне.

Нужен, и дело вовсе не в благодарности.

- Если тебе неприятно… - сдавленно шепчет Карим. Он хочет меня. Хочет так, что напряжен до предела, но все равно готов отступить. И, мамочки, как же я боюсь оказаться недостойной его!

- Пожалуйста, я тоже… - шепчу, подавшись к нему. - Тоже… Хочу…

Вопреки ожиданиям он не набрасывается на меня, едва получает согласие. Напротив. Продолжает нежно ласкать, пока еще не переходя черту. И когда я окончательно расслабляюсь, слышу слова, от которых теряю дар речи окончательно:

- Будешь моей, ромашка? Будешь моей женой?

- 25 Карим -

Я, пиздец как, рискую, задавая этот вопрос. Удивительно, но за эти несколько дней я научился чутко ощущать перемены в Диане. Т,о как она зажимается, как закрывается и начинает грызть саму себя, закапываясь в чувстве вины.

Мне не нужны слова, чтобы понять, что за тараканы снова вышли на арену в ее головушке.

И после всего, когда ублюдок Юсупов отправился на тот свет, а вся эта история осталась позади, я не имею ни малейшего желания терять время. Мне хочется с ней всего.

Хочется просыпаться каждое утро вместе, хочется трахать до хрипов, чтобы горло срывала, а затем весь день ходила ласковая и довольная.

Хочется брать ее в любой момент, когда нам обоим приспичит.

Я хочу смотреть, как она будет кончать подо мной, закатывая глаза от удовольствия.

Черт, я даже хочу увидеть, как она будет носить моего ребенка…

Когда это случилось? Понятия не имею. Но и по херу. Какой смысл искать отправную точку, если я уже здесь, с ней?

Но чтобы идти дальше мы должны прояснить моменты, к которым не будем больше возвращаться. Именно поэтому я задаю этот вопрос.

Диана смотрит на меня широко раскрытыми глазами и, кажется, не верит. Возбуждение потихоньку