Вечность и еще два дня - Владимир Колычев

— Дело не в Кирилле. Да и не злюсь я.

— А почему не в Кирилле? Тебе все равно? Эй, ты слышишь? — Полина толкнула локтем парня, сидящего рядом с ней, кивком показала на Германа. — Завтра он тебя убьет, и ему будет все равно.

— Гоша, рот ей заклей! — потребовал тот.

— А он убьет. Чтобы следы замести. Вдруг ты в полицию пойдешь, а? Ведь ты же не профессиональный убийца.

— Да я вообще не убийца! — заявил Гоша.

— А куда и для чего меня везут?

— Гоша!.. — подала голос Варвара.

Парень кивнул и стал отколупывать краешек ленты от мотка скотча, чтобы заклеить Полине рот.

— Вот видишь, ты сомневаешься. Значит, в полицию пойдешь. Поверь, они убьют тебя вместе со мной.

— Нет, не могут они так поступить, — сказал Гоша.

Но руки его тряслись, значит, он всерьез воспринял предостережение Полины.

— Ну как же не смогут. Меня в погребе закрыли, без еды, без воды. Скоро ты сам узнаешь, каково там, в могиле!

— Гоша, если ты ее сейчас не заткнешь!.. — Герман стал притормаживать, собирался остановить машину.

— Если вы меня заткнете, то как мы договариваться будем? — спросила Полина.

— О чем нам с тобой договариваться? — недоверчиво глянув на нее, спросила Варвара.

— Ну, если тебе так нужны мои родительские права, то давай ты их у меня купишь.

— Куплю? — Варвара задумалась.

— Это для тебя единственный вариант, сестренка. Тебя видели возле автобуса. Все знают, что я поехала к тебе в Москву. Искать будут меня, а найдут тебя. Ты сядешь, а Антошка угодит в приют. Мне это нужно?

— Сколько ты хочешь? — Варвара была близка к панике.

— Миллион долларов. — Полина нарочно назвала фантастическую для нее сумму.

Геббельс говорил, что чем чудовищней ложь, тем люди охотнее в нее верят. А она лгала. На самом деле деньги ее не интересовали. Просто ей нужно было вырваться из капкана. И тогда Полина обманет Варвару с той же легкостью, с какой эта дрянь играла с ней в кошки-мышки.

— Ну ты совсем!.. — возмутилась Варвара. — За такие деньги тебя легче убить.

— Очень хорошо, — сказала Полина и снова толкнула Гошу локтем. — Ты, парень, не спи, запоминай. Требуй за молчание миллион долларов. А еще лучше беги от этих упырей, пока сам таким не стал.

— Миллион — это слишком много, — сказал Герман. — Но полмиллиона ты можешь получить.

— Я подумаю.

— Некогда думать. Да или нет.

— Да.

— Таких денег у нас сейчас нет.

— Ничего, до суда еще есть время.

— Отказ от сына ты напишешь прямо сейчас.

— А деньги?

— Или не выйдешь отсюда живой.

— Ну, если я получу задаток, то могу и написать.

— Сколько ты хочешь?

— Сколько у вас есть, все возьму.

— Договорились, — сквозь зубы процедил Герман, остановил машину и с досадой глянул на Гошу.

Упустил он Полину, не смог пристукнуть ее незаметно. Похищение произошло при свидетелях. Это во-первых. Во-вторых, Гоша дал слабину. Ненадежный он человек. Как при нем убивать Полину?

Полина с насмешкой посмотрела на Германа, с презрением глянула на сестру. Жалкие они, убогие в своей злобе, потому и не ладится у них ничего. Не смогли справиться с Полиной раньше, не получится у них и сейчас.

Боялась Варвара убивать, не хотела садиться в тюрьму. Страх пересилил злость и ненависть, заставил ее лезть в кошелек. Деньги она доставала трясущимися руками. А кошелек у нее пухлый, сплошь пятитысячные купюры.

— Здесь только сто сорок тысяч рублей, — сказала она, протягивая Полине деньги.

Они стояли на обочине дороге. Мимо пронесся белый автобус, возможно, тот самый, в котором должна была ехать Полина.

Герман проводил его задумчивым взглядом. Если автобус не остановился, значит, свидетель не запомнил номера его машины. Или водитель не придал значения инциденту. Теперь Полину можно убивать.

— Сначала расписку!

Нашлись и бумага, и ручка. Гоша развязал Полину, а Герман подсел к ней справа, отрезал путь к бегству и подсказывал, что надо писать.

Полина незаметно скрестила пальцы левой руки. Неправда все это, не отказывается она от своего ребенка. И если ее отпустят, то Варвара очень скоро в этом убедится.

— И не жалко тебе Антошку? — спросил Герман, передавая Варваре свернутый вчетверо лист с отказом.

— Я просто хочу жить.

Полина не хотела врать, и в ее словах не было лжи. Она действительно хотела жить. Но с Антошкой. Зря Варвара встала у нее на пути.

Не хотел Герман выпускать ее из своих лап, но в конце концов сдался. Прежде чем отпустить Полину, он зачитал ей целый список угроз, предрекал жестокое наказание за попытку обмануть. Полине действительно стало страшно. Но разве она могла отказаться от сына?

Они отпустили Полину прямо на дороге, посреди ночи, возможно, в надежде на то, что ее подберет какой-нибудь отмороженный дальнобойщик, изнасилует и убьет. В этом случае проблема будет решена.

Полина торопливо пересекла дорогу и действительно сразу же остановила дальнобойщика. Предвосхищая его скабрезные вопросы, она протянула ему пятитысячную купюру. Но через несколько километров Полина велела ему остановиться и снова перешла дорогу. Нет, не вернется она домой, пусть Варвара и не надеется.

Она остановила легковую машину, щедро заплатила водителю, и тот нагнал ее автобус у самой Москвы.

Полина очень рисковала, поднимая с земли осколок стекла. Возможно, это был какой-то другой автобус. Водитель мог и не остановиться. И все же она полоснула себя осколком по плечам. Сейчас ей очень нужна была кровь, требовался резонанс.

Пес вилял хвостом, смотрел на Полину преданными глазами. Он очень хотел понравиться ей.

— Ух ты, хороший!

Полина ласково потрепала его по холке. Дядя Леша согласно кивнул. Все, теперь она обязана была взять Коржика себе на службу. Да Полина и не против. Собака уже взрослая, послушная, с такой никаких проблем не будет.

— Бояться тебе нечего, — сказал Хворостов.

— Ну, мало ли. Вдруг из службы опеки опять придут? — с усмешкой проговорила Полина.

— Да не вызывал я никого. Варвара позвонила.

— Кому?

— В службу опеки.

— А тебе?

— Зачем ей мне звонить? — Дядя Леша отвел взгляд в сторону.

— Да вот есть у меня подозрение, что микродинамики в доме стояли.