Посмотри на неё - Лори Элизабет Флинн

Я СНЯЛА ВСЕ НА ТЕЛЕФОН. Я даже не знаю зачем. Тем вечером было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, поэтому едва можно понять, что на видео Табби и Марк. Может быть, единственный способ справиться с ситуацией – это вышибать клин клином. К тому же я причина, по которой все произошло. Это я подняла штормовые волны и затянула Табби в водоворот.

Я и есть источник видео. Я та, кто отправил его в Button. Люди могут думать что хотят. Наверное, мне следовало бы догадаться, что они с готовностью будут защищать расплывчатый силуэт, говоря, что это даже не Марк, а какой-то другой парень.

Но я была там. Я все видела. Он толкнул ее нарочно. Да, она кричала, но и он тоже.

Может, когда они были на Расколе, он попытался сделать то же самое. Он толкнул. И Табби толкнула его в ответ.

И если это правда, то разве можно ее за это винить? Что бы мы сделали, оказавшись на ее месте?

Нет, я серьезно. Подумай об этом. Представь, что ты находишься высоко. Ты, наверное, уже и так боишься высоты, а человек, который стоит с тобой, занимает больше места, чем ты. Он в ярости, его руки тянутся к тебе, чтобы что-то сделать. У тебя всего секунда. Ты поднимаешь руки, чтобы защитить себя? Ты пытаешься драться или же у тебя просто срабатывает защитный рефлекс?

Чем больше я над всем этим думаю, тем больше убеждаюсь, что в тот день с края обрыва кто-то из них двоих определенно должен был упасть. И если бы не упал Марк, то упала бы Табби.

Видео я сняла на последней вечеринке, которая проходила у меня летом.

Я создала мероприятие в «Фейсбуке» и сделала его открытым для всех желающих. Все и пришли, в том числе Киган. Я думала, что он не придет, учитывая то, что произошло в ресторане. Девушкам всегда приходится справляться с последующей неловкостью. Девушкам постоянно приходится обо всем переживать. У парней же нет ни забот, ни сложностей. Все, что вылетает из их рта, – это пустые обещание и ложь, которые до этого уже слушал кто-то другой.

Было почти одиннадцать (я знаю, потому что посмотрела время на телефоне), когда я поднялась наверх и услышала голоса на заднем дворе. Окно моей спальни было открыто и, посмотрев вниз, я их увидела. Они ходили по кругу, глядя друг на друга, как два льва. Табби и Марк.

– Ты всегда меня контролируешь, – кричала Табби. – Я не твоя марионетка.

– Я бы не контролировал, если бы ты говорила мне правду, – сказал Марк, и его голос звучал спокойно и размеренно.

– Я говорила тебе правду. Он просто друг.

Я прижала ладонь ко рту. Марк знал. Он знал про Бэка. Я вспомнила о нашем нетрезвом разговоре с Табби в день, когда они с Марком стали парой. Ему не нужно ничего знать про мое прошлое, так что не говори ему ничего, ладно?

– Ты сломала мне жизнь, – сказал Марк, по-прежнему пугающе спокойным голосом.

После этого он навис над ней, положив руки ей на плечи, и толкнул ее назад, прямо на перила террасы – те самые, которые пошатывались каждый раз, когда до них кто-нибудь дотрагивался. Я вытащила телефон и начала снимать – мое тело среагировало инстинктивно. Он снова ее толкнул, после чего поцеловал, и его руки взлетели к ее лицу. Табби отстранилась, после чего одна из его ладоней оказалась у нее на затылке. Такая огромная, мясистая ладонь, которая почти не умеет ничего, но способна на многое. В тот момент череп Табби показался мне чем-то очень хрупким вроде яйца птички-малиновки, и я представила, как Марк ломает его, сжимая в кулаке.

Тогда мне впервые пришла в голову мысль о том, что Марк способен убить Табби.

Она бы дала отпор, конечно, как она дала тогда. Она вела себя задиристо и эмоционально, выплевывая слова в перерывах между рыданиями.

Я не понимала, что она говорила, и, может быть, Марк тоже не понимал. Потом их прервал кто-то из знакомых Марка, и их лица тут же изменились, как будто бы ссоры вообще не было. Рука Марка вернулась на свой пост на плечах у Табби, а на ее губах заиграла улыбка, словно ее лицо знало, что именно ему нужно делать.

Табби и Марк очень хорошо умели притворяться. В общем-то, это один из тех навыков, без которых семнадцатилетней девушке не выжить.

Я НЕ ЗНАЮ, что ты хочешь, чтобы я сказал по поводу того видео. Я могу сказать лишь то, что Марк много выпил в тот вечер. Не то чтобы я пытаюсь его оправдать. Я не знаю, что между ними произошло, потому что я не вмешивался в их отношения.

Вот что. Даже если он ее толкнул (если это правда Марк на том видео), то неужели он заслужил умереть?

Мне начинает казаться, что все идет по кругу. Может, Марку все надоело. Может, я его даже понимаю. Я сейчас на вечеринке с Кайлой, и это какой-то «День сурка»[20], потому что вечеринка ничем не отличается от других. Кайла вылила на себя слишком много духов. Она танцует с парочкой своих подруг, потом возвращается и прижимается ко мне всем телом.

– Может, нам лучше вернуться к тебе, – говорит она.

Я напрягаюсь.

– Можем, нам лучше уехать из города, – говорю я. – Отправиться куда-нибудь в другое место. Просто подальше отсюда, понимаешь?

Она отстраняется от меня.

– Ты о чем, Киган? Зачем нам уезжать из го- рода?

Я рассматриваю складку на ее переносице, затем смеюсь.

– Да я просто прикалываюсь. Я хочу быть только здесь и нигде больше.

Теперь она смотрит на меня так, будто совсем меня не знает, и это почти что правда. Она меня не знает. Единственный человек, который по-настоящему меня знал, сейчас мертв.

Колдклиффский полицейский участок,

2 ноября, 17.28

ОФИЦЕР ОЛДМЕН: Давай поговорим про вечеринку в доме Элеонор Росс, где ты напал на Марка Форрестера. Появилось видео с событиями того вечера. Ссора, попавшая на видео, как-то связана с насилием?

БОББИ ГУД: Можешь ответить.

БЭК (смеется): Это не было насилием. Это был всего лишь разговор между двумя парнями. Я даже не понимаю, о чем на том видео говорят.

ОФИЦЕР ОЛДМЕН: Несколько свидетелей говорят, что видели, как ты подошел к Марку и ударил его. После этого у него на щеке появился синяк.

БЭК: Ага, чувак тот еще неженка. Я не виноват. Я едва до него дотронулся.

ОФИЦЕР ОЛДМЕН: Что подвигло тебя подойти и ударить человека, которого, по твоим словам, ты едва знал и не имел с ним никаких личных счетов? Может, ты защищал Табби?

БЭК: У нас с ним были кое-какие нерешенные дела. Чисто между нами.