Конец лета - Даниэла Стил

– По меньшей мере четыре часа, а возможно, даже пятьили шесть. Но я обещаю... если возникнет какая-то проблема или если Пиларпроснется и захочет вас видеть, я вам позвоню.

Динна кивнула и черкнула на бумажке номер телефона материМарка. Потом она с болью посмотрела медсестре прямо в глаза:

– Если что... если вы поймете, что мне лучше приехать,обязательно позвоните.

Большего Динна не смогла произнести вслух, но медсестра всепоняла. Она прикрепила листок с номером телефона к карточке Пилар исочувственно посмотрела в усталые глаза Динны:

– Я непременно позвоню. Но вам обязательно нужнопоспать.

Динне казалось, что никогда в жизни она не была такойусталой, но чего она не собиралась делать, так это ложиться спать. Ей нужнобыло позвонить Бену, поговорить с врачом, выяснить, что с Марком. У неепутались мысли, снова закружилась голова. Чтобы не упасть, она оперлась о стенуи на этот раз удержалась на ногах. Некоторое время она еще постояла, глядя наПилар, потом молча вышла из палаты, в одной руке она несла сумку, в другой –плащ. В ее глазах стояли слезы, а сердце, казалось, тащилось позади нее пополу.

Стоянка такси оказалась совсем рядом, напротив больницы. Севв машину, Динна вздохнула так громко, что ее вздох был скорее похож на стон. Унее болела каждая клеточка, каждый мускул в ее теле был напряжен и устал доизнеможения, а в сознании непрестанно проносились образы: Пилар в грудномвозрасте... Пилар в прошлом году... Пилар в семилетнем возрасте... Пилар вдетской... Пилар в школе... В аэропорту... С новой прической... В своих первыхчулочках... С большим красным бантом... Мелькающие кадры складывались в фильм,который Динна смотрела непрерывно, иногда со звуком, иногда – без, нозрительные образы не исчезали, даже когда таксист уже свернул на улицу ФрансуаПремьер.

Это был фешенебельный жилой район, удобный еще и тем, чтонеподалеку располагался «Кристиан Диор». Красивая улица напоминала многиедругие, расположенные поблизости от Елисейских Полей. Когда Динна была моложе,она, бывало, не раз удирала сюда в середине дня, вырывалась из строгойатмосферы дома свекрови, чтобы посидеть в кафе, выпить эспрессо, поглазеть навитрины. Но сейчас она даже не вспомнила о тех временах. Она в оцепенениисмотрела прямо перед собой, усталость лишила ее сил, словно ее тело былозакутано в одеяло, пропитанное эфиром.

Водитель курил «Галуаз» и мурлыкал под нос старую песенку. Унего было хорошее настроение, и он не понял, что пассажирка на заднем сиденьеподавленна. Остановив машину у нужного дома, он доброжелательно и игривоулыбнулся Динне, но она этого даже не заметила. Она протянула ему деньги ивышла из такси. Водитель пожал плечами и уехал. Динна тяжелой походкой побрелак двери. Она не могла не отметить, что за весь вечер свекровь так и непоявилась в больнице. Медсестра сказала, что она приходила утром и пробыла сПилар два часа. Всего два часа? И оставила девочку в таком состоянии совсемодну? Это лишний раз доказывало то, о чем Динна всегда догадывалась, – что умадам Дюра нет сердца.

Динна два раза торопливо нажала на кнопку звонка, и тяжелаядвустворчатая дверь распахнулась перед ней. Она переступила через высокийпорог, закрыла за собой дверь и быстро прошла через вестибюль к узкойэлегантной клетке – кабине лифта. Обычно, всякий раз, когда Динна ее видела, унее возникало ощущение, что эта кабина предназначена не для человека, а дляканарейки, но сегодня ее мысли были далеко. Она просто нажала кнопку седьмогоэтажа. Это был последний этаж, пентхаус, и он весь принадлежал мадам Дюра.

У дверей ее встретила безликая горничная в униформе.

– Oui, madame?

Она оглядела Динну с неудовольствием, если не сказать, спрезрением.

– Je suis Madame Duras.

Динна говорила с еще большим акцентом, чем обычно, но ейбыло абсолютно все равно.

– Ah, bon. Мадам ждет вас в гостиной.

«Как мило. Она предложит мне чаю?» Проходя за горничной вгостиную, Динна едва не заскрипела зубами. В доме все было как обычно, все насвоих местах. Никому бы и в голову не пришло, что в это самое время в двухмилях отсюда в больнице лежит внучка мадам Дюра и, возможно, умирает. Все былов идеальном порядке, все как положено, включая саму мадам Дюра, – Динна понялаэто, когда вслед за горничной вошла в гостиную. На свекрови было черноешелковое платье, ее прическа была безукоризненной. Когда она встала и пошланавстречу Динне, протягивая руку, то и походка ее была, как всегда, твердой.Только глаза выдавали беспокойство. Она пожала Динне руку и поцеловала ее в обещеки, с тревогой отмечая выражение лица невестки.

– Вы только что прилетели?

Она бросила быстрый взгляд на горничную, и та немедленноудалилась.

– Нет, я пробыла весь вечер с Пилар. Но я так и невидела врача.

Динна сняла жакет и почти упала на стул.

– У вас очень усталый вид.

На лице свекрови, похожем на высеченную из гранита маску,жили только старые хитрые глаза.

– Устала я или нет, к делу не относится. Меняинтересует, кто такой этот доктор Киршман и куда он пропал?

– Доктор Киршман – хирург, известный на всю страну.Сегодня он пробыл с Пилар допоздна и через несколько часов снова к ней придет.Динна... – мадам Дюра замялась и добавила мягче: – дело в том, что он просто неможет ничего больше сделать. Во всяком случае, сейчас.

– Но почему?

– Сейчас нам остается только ждать. Пилар должнасобраться с силами. Она должна... должна жить.

Когда мадам Дюра произносила последнее слово, на ее лицеотразилась боль. Динна провела рукой по глазам.

– Может, вы что-нибудь съедите? Динна покачала головой:

– Нет. Мне нужно только принять душ и немногоотдохнуть. – Динна подняла на свекровь взгляд, полный страдания. – Извините,что я ворвалась вот так, не поздоровавшись, не сказав «я рада вас видеть», но,честное слово, я просто не могу.

– Я понимаю.

Динна задумалась, так ли это, но потом решила, что вдействительности ей все равно, понимает ее свекровь или нет.

– Дорогая, все-таки мне кажется, вам нужно поесть, –сказала мадам Дюра. – Вы выглядите очень усталой.

Динна чувствовала себя не лучше, чем выглядела, но голодаона не ощущала. Она бы просто не смогла есть. Только не сейчас. Не после того,как она увидела Пилар на больничной койке. Девочка так сильно пострадала и былатак слаба, что ей даже не хватило сил сжать руку матери, и она просила Догги...

– Я приму душ, переоденусь и сразу поеду обратно. Ночьобещает быть долгой. Кстати, у вас нет вестей от Марка?

Динна нахмурилась. Свекровь кивнула:

– Он будет здесь через час.

Через час... Динна не видела мужа больше двух месяцев, но сейчас,говоря о нем, она не испытала никаких чувств, все ее чувства были направленытолько на Пилар.