Битвы по средам - Гэри Шмидт

— Да, вы приходили по моей просьбе. Хотя звонил вам брат моего мужа.

Она произнесла это таким ледяным тоном, от которого притихли бы самые буйные семиклассники.

Но Пепитона не прошибёшь. Он подошёл поближе и сказал:

— Но ведь вы не просто училка? Вы бежали эстафету на Олимпиаде в Мельбурне! Заключительный этап, верно?

Ничего себе! Сначала «дамочка», потом «училка». Интересно, как она это выдержит?

— Да, это я, — ответила миссис Бейкер.

— Я же смотрел эту эстафету! Вы получили палочку пятой, надежд почти не было. И за сто метров чуть на первое место не вышли! Серебро с отставанием всего три десятых секунды!

— Две десятых, — поправила его миссис Бейкер.

— Эй, Хорас! — окликнул друга Джо Пепитон. — Только посмотри, кто к нам пришёл! Зови Хоука! Тут дамочка, которая сделала нашу эстафету четыре по сто метров в Мельбурне. И Кокса тоже позови.

Так вот и получилось, что фотографы, жаждавшие запечатлеть после матча команду «Янкиз», нашли своих героев вокруг «дамочки», чьи ноги за какие-то сто метров вывели страну на четыре места вперёд. После того как эстафету обсудили ещё раз пять во всех подробностях, миссис Бейкер попросила игроков показать нам стадион. И они показали! Представляете, Джо и Хорас провели нас и на самую верхотуру, к открытым трибунам, откуда поле кажется с ладошку, и в самый низ, в раздевалки для спортсменов, куда миссис Бейкер решила не заходить, и в разные стадионные службы, а потом мы спустились обратно на поле, и зрители, ещё не успевшие уйти с трибун, видели, как мы с Данни встали подавать, Джейк Гиббс — ловить, а отбивать наши мячи встал сам Джо Пепитон! И миссис Бейкер ни разу не сделала квадратных глаз, ей всё нравилось!

Потом я нанёс точный удар по мячу и обежал все базы до единой, по порядку: от дома к первой, оттуда ко второй, к третьей и — обратно к дому. Я впитывал чудесные запахи стриженой травы и жёлтой песчаной пыли на ромбе игровой площадки. Песок поблёскивал на закатном солнце, которое освещало и меня, Холлинга Вудвуда, центрового команды «Нью-Йорк Янкиз»! Я ждал следующего удара биты.

Если человеку посчастливилось играть на стадионе с игроками любимой команды, если человек понимает, что такая удача выпадает не каждый день, а возможно, в первый и последний раз в жизни, надо использовать это счастье на все сто!

Я пробил, Джо Пепитон отбил, солнце село, а миссис Бейкер стояла у «дома» и оглядывала стадион хозяйским глазом, словно намеревалась его купить.

— А почему наверху строительные леса? — спросила она.

Может, и вправду купит?

— Ремонт, — ответил Джо. — Тут много всего ремонтировать надо. Но не по мелочи, а системно. Начальство ищет архитектора.

— Вот как? — Миссис Бейкер оживилась.

— Босс говорит, нужен крепкий архитектор классической школы. Чтобы толк знал.

— Давайте-ка я поговорю с вашим боссом! — предложила миссис Бейкер.

— Если отобьёте мой удар, отведу вас к нему хоть сейчас, — сказал Мел Стоттелмир.

Миссис Бейкер прищурилась. А потом перевела взгляд на меня и сказала:

— Дайте мне биту, мистер Вудвуд.

После этого она осталась встречаться с боссом, а мистер Запфер повёз нас с Данни домой.

* * *

Через два дня в «Городской хронике» появилась фотография: миссис Бейкер, Данни, Дуг и я в окружении игроков «Янкиз». В школу я надел куртку Джо Пепитона, Дут пришёл в его бейсбольной кепке, а Данни — в кепке Хораса Кларка. Шестиклассники попросили меня поставить им автограф на бейсбольный мяч. Я не отказал.

Зато тренер Кватрини никакого автографа у меня не попросил. Он одержал слово, и следующая тренировка оказалась тяжёлой и долгой — как две, вместе взятые. Ещё он сказал, что верит в демократию и всеобщее равенство, а раз так, тренировку удваиваем всей команде. В итоге мы всемером неслись по весеннему бездорожью, словно за нами гнались Кассий и Брут с длинными острыми клинками в руках.

* * *

Наконец наступили весенние каникулы — точно благодатный дождь пролился на иссохшую землю. Как ждали мы их, какую радость даже сами эти слова — «весенние каникулы» — вселили в наши сердца!

Ве-сен-ни-е ка-ни-ку-лы! И погода выдалась весенне-каникулярная, тёплая! Всё вокруг зеленеет. Мы вчетвером — Данни, Мирил, Мей-Тай и я — каждый день встречаемся в «Уолворте» и наедаемся гамбургерами и надуваемся колой на все карманные деньги.

Ве-сен-ни-е ка-ни-ку-лы! Старшеклассники тоже отдыхают, и сестра пребывает в распрекрасном настроении. У неё появился парень по имени Чит — да-да, это не обезьянье прозвище, а самое настоящее имя. У Чита есть своя машина, жёлтый «фольксваген-жук» с нарисованными на дверцах цветами, розовыми и оранжевыми. Обладатель «жука», тощий, высоченный и лохматый, приходит каждый день, и они с сестрой уединяются в подвале — слушают её транзисторный приёмник, а потом выходят на свет божий, во весь голос распевая про жёлтую субмарину, и хохочут как безумные. Чит втискивается в маленькую машинку, сложив своё длиннющее тело, точно лестницу, и они едут кататься.

Ве-сен-ни-е ка-ни-ку-лы! Теплынь, зелень. Понятное дело — ненадолго. Но когда каникулы только начинаются, кажется, будто посреди учебного года тебя наградили неделей лета — настоящего, долгого, с запахом травы и земли на школьной бейсбольной площадке; с солоноватым океанским ветерком, который не теряет свежести, пока летит сюда над Лонг-Айлендом; с нежными, ещё клейкими нарядами клёнов и золотыми лучами солнца, что сквозят меж листьев. В каникулы из гаража достаются теннисные ракетки — надо проверить, не ссохлись ли за зиму. В каникулы появляется первый кролик — забегает из леса и прыгает по лужайке перед домом. А соседи выставляют на крыльцо знакомую табличку: «Отдадим котят в хорошие руки».

И вот каникулы кончаются. И ты возвращаешься в школу обнадёженный. Ты понимаешь, что весна — не только конец зимы, но и преддверие лета. Почти лето. Что ты дотянешь до конца учебного года, до конца июня, ведь в окно с океана веет ветром счастья.

* * *

Тренер Кватрини заставил нас поклясться здоровьем наших ещё не рождённых первенцев, что в каникулы мы будем бегать как оголтелые. Он пообещал, что непременно прознает, если мы пропустим хоть день, и даже за этот один-единственный день мы дорого заплатим.

А первую тренировку после каникул он начал со следующего объявления: «Каждый член команды обязан побить рекорд Холдинга Вудвуда, поставленный в отборочном забеге, не меньше чем на тридцать пять секунд. Все без исключения. И Холлинг Вудвуд в том числе».

Но ведь тогда я убегал от крыс! А сейчас крыс нет и гнаться за мной некому.