Технологии Четвертой промышленной революции - Николас Дэвис

Нитиш Такор (Nitish Thakor), директор Института нейротехнологии при Национальном университете Сингапура, указывает, что некоторые нейротехнологии применяются не только для лечения головного мозга, но и для устранения последствий повреждения спинного мозга и нервных окончаний. Нейронная модуляция (стимулирование нервов) может способствовать восстановлению функции не только конечностей, но и других жизненно важных органов, таких как легкие, мочевой пузырь и сердце{170}.

Нейротехнологии способны даже расширять возможности органов чувств человека за границы, образовавшиеся за миллионы лет естественной эволюции. Линг говорит, что всего лишь через несколько лет люди смогут видеть в инфракрасном диапазоне, записывать и воспроизводить, то есть повторно испытывать, воспоминания и сны, обрабатывать множественные потоки зрительной информации из различных источников и одновременно управлять многими конечностями и автономными объектами. Эти возможности могут быть ближе к реальности, чем мы думаем. Инженер и изобретатель Илон Маск (Elon Musk) недавно объявил, что инвестировал в компанию, занимающуюся разработкой интерфейсов «мозг-компьютер», аргументируя это тем, что он предвидит «более тесное слияние биологического и цифрового интеллектов»{171}.

Нейротехнологии способны как создавать предпосылки для лечения ряда неврологических заболеваний и инвалидности, так и служить движущей силой развития индустрии улучшения человека. От расстройств мозговой деятельности страдают десятки миллионов человек, а ежегодные убытки от этих болезней составляют более 2,5 трлн долл{172}. И это без учета бесчисленных человеческих и социальных издержек от нарушений психического здоровья. Совершенствование наших знаний о мозге обещает революционизировать процессы обнаружения, лечения и предотвращения этих расстройств. Проведенный компанией SharpBrains анализ более чем 10 тыс. интеллектуальных публикаций в области нейротехнологий указывает на то, что в ближайшее время следует ожидать таких открытий, как создание имплантатов ушной улитки для восстановления слуха и экзоскелетов для восстановления двигательной функции у инвалидов, а также совершенствование средств наблюдения за структурой сна. Компания Neurotech Reports оценивает суммарный размер всех компаний, работающих в области нейротехнологий, в 150 млрд долл., а среднюю скорость ежегодного их роста – в 10 %{173}.

По утверждению Нила Касселла (Neal Kassell), основателя и председателя фонда Focused Ultrasound Foundation, очень скоро будут созданы носимые сканеры структуры и поведения мозга в реальном времени, а также будут выработаны методы неинвазивного восстановления нейронов или модулирования работы мозга{174}. Такие открытия помогут диагностировать, лечить и восстанавливать людей, страдающих от различных неврологических заболеваний – от болезней Альцгеймера и Паркинсона до депрессии, эпилепсии и болей, вызванных болезнями нервной системы.

Нейротехнологии способны оказывать намного более мощное влияние на экономику за счет совершенствования человеческого мозга и повышения производительности работы человека. Огромные улучшения возможны в образовании и системах обучения благодаря более глубокому пониманию мозга и основанному на нем персонифицированному обучению. Что касается развитых стран с быстро стареющим населением, то в них нейротехнологии могут поспособствовать повышению качества жизни пожилых людей, продляя их участие в активной производительной жизни.

В государственных структурах понимают огромные возможности лидерства в этой области и выделяют бюджетные средства на главные научные и медицинские исследования. В частности, в 2013 году правительство США запустило амбициозный проект BRAIN, а Европейская комиссия инициировала собственный проект «Человеческий мозг» (Human Brain Project). В 2014 году в Японии начали реализацию проекта Brain/MINDS, а в 2017 году правительство Китая присоединилось к проекту China Brain Project{175}. Большой вклад в субсидирование и определение направления исследований в области нейротехнологий делают военные агентства. Их интересует в первую очередь тематика обороны, а также вопросы реабилитации участников боевых действий, в частности лиц, страдающих посттравматическим синдромом. Вопросы изучения мозга занимают центральное место в области военного дела и безопасности.

Но в сравнении с другими направлениями Четвертой промышленной революции, такими как космические технологии, в нейротехнологиях переход от лабораторных исследований к массовому рынку происходит медленно. В октябре 2016 года Совет глобальных вопросов исследования мозга при Всемирном экономическом форуме опубликовал статью о цифровом будущем медицины мозга, где говорится, что «ориентация на потребителя» в здравоохранении подразумевает предоставление пациентам возможности самим контролировать собственное здоровье и самочувствие. Влияние таких тенденций и нейротехнологий на рынке будет расти, но они также будут ставить важные вопросы о том, как и кто должен выигрывать от этого{176}.

Для получения таких преимуществ требуется намного более высокий уровень межотраслевого сотрудничества. Нейротехнологии нуждаются в математиках, инженерах, социологах, дизайнерах и физиках, а также в специалистах по работе мозга. Невролог Нэнси Ип (Nancy Ip), декан и профессор биологии колледжа Morningside при Гонконгском научно-техническом университете, говорит: «Устранение барьеров – самая сложная проблема в нашей области. Нам требуется больше терпения, толерантности и желания усваивать знания из других областей, чтобы добиться плодотворного сотрудничества»{177}.

Более глубокое понимание механизмов работы мозга поставит перед нами ряд сложных этических вопросов{178}. Чем шире будут распространяться устройства мониторинга мозговой деятельности, тем вероятнее получение данных, позволяющих узнать, что происходит в человеческом мозге. Но это достижение создает важные проблемы с конфиденциальностью данных и интеллектуальной собственностью. Сейчас изображения снимков мозга используются в качестве иллюстраций в журналах по неврологии, но эти данные могут стать такими же конфиденциальными, как и результаты медицинских анализов или ДНК пациента.

Понимание связи между состоянием мозга и поведением заставит переосмыслить фундаментальные понятия личной ответственности в юриспруденции. Во многих странах суды настороженно относятся к показаниям приборов, которые, как утверждается, способны интерпретировать мысли человека. К таким приборам относятся детектор лжи или полиграф. Но по мере расширения возможностей в этой области для правоохранительных органов и судов будет становиться все привлекательнее использование приемов определения вероятности преступных действий, оценивание вины или, возможно, даже извлечение воспоминания непосредственно из мозга человека{179}. Возможно, в будущем процедура пересечения границы будет предусматривать подробное сканирование мозга для оценки безопасности человека.

Между тем в сфере розничной торговли устройства мониторинга мозга используются при исследованиях в фокус-группах, чтобы понять закономерности процесса принятия решений потребителем и соответствующим образом изменить работу обычных и онлайновых магазинов. Это продолжение существующей тенденции к сбору обширных данных для целей прогнозирования, потому что понимание механизмов мышления человека позволяет компаниям вырабатывать стратегии, заставляющие его вести себя определенным образом. Как и все технические системы, влияющие на поведение, эта область становится предметом особого внимания. И не только по причинам конфиденциальности и безопасности – такие подходы предоставляют тем, кто собирает и использует данные, несоразмерную власть, одновременно снижая уровень ответственности тех, на кого оказывается влияние.