Консультант ll - Анна Вальман

— Взял почитать… — проскрежетал Энгус, саркастично улыбнувшись.

— Насколько нам известно, — невозмутимо продолжал судья, — в задержании принимал участие и сам владыка азиатского дома. Быть может, он принес книгу с собой? Однако, ввиду ходатайства владыки Хетта, и того, что подсудимый вину не отрицал, по мнению суда, если Энгуса признают виновным хотя бы в одном из заявленных обвинений, то владыка Кармайкл имеет право конфисковать соответствующую преступлению сумму из имущества преступника. Пользуясь властью владыки, само собой. Перейдем к следующему обвинению. Энгус, ты обвиняешься в нарушении закона о присвоении чужого человека. Обвинитель может предоставить суду этого человека или свидетеля похищения?

— Да, ваша честь. Подойди, дитя. — Кармайкл взглянул на меня, и мои ноги разом приросли к полу.

Жан сделал несколько шагов вперед, поддерживая за локоть мое непослушное тело, но не подводя ближе к кафедре. Сотня глаз впилась в мое лицо и тело, как стервятники, ожидая продолжения пира.

— Тебя действительно удерживали силой?

— Да, ваша честь. — Осипшими связками прошелестела я, глядя в буравящие черные камни глаз на лице судьи. Холодные прожигающие зрачки, казалось видели насквозь все мои сомнения и страхи.

— Известно всем, что положить глаз на красивую здоровую девушку, в природе и вампира, и мужчины. Это не преступление. Было ли известно Энгусу о том, что девушка уже принадлежит другому? Где был твой защитник?

— Я не знаю, ваша честь. Меня лишь попросили сдать кровь, потом не разрешили уйти.

— Сейчас ты на свободе, а был ли причинен ущерб? — Судья смотрел пристально, оценивая мой внешний вид. — Я вижу. Одна почка?

— Он обещал отпустить, если я добегу до лестницы. Упала с перил на железный прут, ваша честь.

— Ты прыгнула сама! — Заорал Энгус.

— Хм. — Задумался судья. — Качество крови это безусловно меняет, как и количество, которое может подарить донор. Но раз защитник не объявился, отделаемся штрафом.

— Ваша честь, вперед вышла молодая, фигуристая женщина со смуглой кожей и копной жестких как проволока волос. — Мое имя Палома Вега, я претендент на пост владыки Южного континента. Девушка принадлежит моему отпрыску. Разрешите мне сказать?

За ее спиной я увидела хмурое лицо Николаса, он многозначительно посмотрел на Хетта, тот еле заметно кивнул, и я перехватила взгляд южанина. Он подмигнул и показал на свою руку, намекая мне предъявить кольцо.

— Говори.

— Мой сын приходил в лабораторию Энгуса со своим донором, у нее на руке кольцо с эмблемой медной розы, эмблемой нашего дома. Энгус не мог не знать этого, уверена, есть даже записи с камер, которые это подтвердят. — От ее слов Энгуса перекосило. — Чистая кровь этой девушки стала компонентом лекарства от инфирмы, которое получили многие из присутствующих, и это спасло вам жизнь. В качества жеста доброй воли от дома Вега она была отправлена на другие континенты, где передала лекарство и свою чистую кровь другим владыкам, рискуя своей жизнью. Хочу задать один вопрос. — Ее голос стал гневным. — А каким штрафом оплачивается потеря донора с чистой кровью? Ведь девушка явно беременна.

Мои глаза округлились, а Энгус впился взглядом в мой живот.

— Два сердца! — Закричал Энгус, повиснув на цепях. — Все получилось! Вы идиоты! Все вы, кто пил ее кровь! Я знал!

Я сделала шаг назад и оказалась в руках Жана.

— Спокойно, скандал мы предполагали. — Шепнул он, отступая к двери, из которой вывели Энгуса. Толпа роптала, и нас начали окружать, желающие услышать сердцебиение.

— У нее ребенок вампирской крови? — встрепенулся Лиам. — Вы понимаете, какое это важное событие для всего мирового сообщества?

— Тишина в зале суда! — Громогласно объявил судья Голец. Ему похоже все равно было, какой крови ребенок. — Энгус, ты признаешь, что забрал чистоту крови этого донора?

— Это сделал я! У меня получилось то, что вы пытались создать тысячелетия! Я создал жизнь! — Энгус кричал, брызжа слюной, хватая рукой воздух, сотрясая цепи, силясь схватить меня.

— Суд признает тебя виновным в краже имущества и чужого человека. И приговаривает к двум стам годам заключения в темнице духа.

Раздался глухой удар молотка, и толпа хлынула на меня. Влекомая Жаном, еле перебирая ногами на каблуках и ничего не понимая, я бежала по коридору через заднюю дверь.

Вот заведенная машина, мне открывают двери на заднее сиденье, за рулем Олав, буравит глазами. Жан возвращается, утихомирить и отогнать толпу. Из здания вылетает Кармайкл, но оборачивается и остается стоять, сжимая кулаки в нетерпении. За ним из двери вырывается Лиам.

— Садись, скорее! — кричит Олав. Но я оглядываюсь. Лиам уже подлетает к Леонарду.

— Кто ты? — внезапно кидается он на Кармайкла. — Я знал Леонарда Кармайкла, он был моим жандармом, ты не он!

— Не он. Ты обратил меня и убил мою Элоизу. Теперь посмотри на меня. Я обещал тебе однажды, это будет последнее, что ты увидишь. — В руках Кармайкла что-то блестит, когда Олав срывается из машины и подлетает ко мне. Свист. Голова Лиама катится на мерзлую землю, марая грязью широко раскрытые от удивления глаза.

— Идем, — бережно разворачивает меня Олав, — садись в машину. Нам нужно ехать.

— Но… он… — лепечу я, усаживаясь назад. Олав садится, и мы срываемся в аэропорт, оставив Леонарда над трупом, а Жана и Алека в беснующейся толпе. Оглядываясь, я вижу как мимо распростертого в крови тела с задравшимся английским плащом, выводят полоумного, обессиленного Энгуса. Его ведут через двор к деревянному ящику, но остальное скрывается от моих глаз за поворотом на трассу.

— Леонард… — хочу заговорить я, но голос дрожит.

— Руди. Его звали Рудольф. Все кончено. Мы едем домой.

Олав, так бережно обнимавший меня, когда мы садились в самолет и взлетали, скрывался от меня весь полет в кабине пилота. Я переоделась в удобную одежду и перекусила, воспользовавшись одиночеством, чтобы привести в порядок свои мысли.

Рудольф Дантес. Это имя я часто вспоминала. Именно его мемуары я по странной случайности вытащила с полки в библиотеке поместья Кармайкла. Выходит, он выжил и спустя столько лет сумел отомстить за свою возлюбленную.

Я вспоминала, как странно он себя вел, когда я упомянула мемуары Рудольфа Дантеса за столом с владыкой и его братом. Он лгал. И на соборе сбежал из шатра не со мной поговорить. А боялся, что Лиам его узнает, если заявится раньше других.

Мне пришло в голову, что и собор ему нужен был лишь для встречи с Лиамом, он ведь и не собирался становиться владыкой. Он ехал с оружием для встречи с врагом. Все обернулось иначе.

Пытался он спасти жизни, и мою в том числе, или делал это в угоду собственному хладнокровному плану, мне было все равно. Я надеялась, что суд не будет к нему слишком строг, ведь, как оказалось, и в нашем и в их мире законы могут защищать ястреба, но карать ягнёнка.