Никто не видел Мандей - Тиффани Д. Джексон

– Ты играешь в футбол?

– Спрашиваете! – отозвался Майкл с гордой улыбкой.

– Хм-м… За сколько делаешь сороковку[22]?

– За пять и двадцать.

– Правда?

Дальше Майкл с папой безостановочно болтали о футболе. Даже за обедом. Теперь было понятно, почему люди проникаются любовью к Майклу без малейших усилий с его стороны. Мама смеялась, накладывая Майклу второе, и бросала на меня сочувствующие взгляды, видя, что я дуюсь.

Мама с папой решили прибраться в кухне, пока мы с Майклом ели десерт в гостиной. Я играла с хрупкой корочкой на своем ломте ягодного пирога, пока не уронила ложку, решив, что хватит с меня этой неловкости.

– Ты правда собираешься и дальше злиться на меня? Что ты хочешь – чтобы я сказала «извини»?

Он резко втянул воздух.

– Да не нужны мне твои фальшивые извинения. Это было ужасно глупо. То, что ты сделала. Гоняться вот так за этой шлюхой…

– Откуда ты ее знаешь? И откуда тебе знать, что она шлюха?

– Серьезно? Ты же была там, разве нет? Наш тренер всегда говорит: как видишь, так и называй.

– И все равно – не обзывай ее так. Она – сестра моей лучшей подруги.

Майкл нахмурился так, словно я говорила по-японски и ему было трудно найти знакомые слова.

– Но… это не значит, что она – твоя подруга, Клодия.

Мой язык распух. Он был прав. Эйприл и близко не была моей подругой или даже родственницей. Без Мандей она стояла в нескольких шагах от того, чтобы стать чужим человеком, при этом опасным.

– В любом случае я злюсь не на тебя, а на то, что нам не удалось почилить вместе так, как я хотел.

– Ты хотел почилить вместе? А мне казалось, что я для тебя «просто девушка из церкви»…

Майкл сплел пальцы.

– Ну, я не хотел, чтобы все думали… ты понимаешь о чем. Если ты только сама этого не хочешь. Люди любят сплетничать. Кому, как не тебе, это знать.

Значит, вот в чем было дело? Он защищал меня… от сплетен?

– Эй, о чем вы тут шепчетесь? – спросил папа, появляясь из кухни с банками рутбира[23]. Мама шла за ним.

– Мы разговаривали о вашей группе, – ответил Майкл, подмигивая мне. – Я бы хотел сходить на ваше следующее выступление.

Я улыбнулась, подыгрывая ему.

– Папа сейчас работает над новой песней…

Папа засмеялся.

– Я как раз вернулся из студии.

– Правда? Давайте послушаем! – предложил Майкл. – Можно пустить через колонки.

– Давай, милый, – поощрила мама. – Покажи нам, что у тебя получилось.

Дорогая Мандей!

Вчира вечером папа играл новую песню, а я учила маму танцывальным движениям. Сегодня был Президенский день и у нас выходной, Майкл приходил почилить. Мы смотрели ролики на «Ютьюбе», потом дуратские как ты любишь, смеялись до слез. Потом папа принес крабовые ножки и кукурузу и мы устроили крабовую вечиринку – прямо у нас на кухне! Мама даже испекла кекс со сметанным кремом – как ты любиш.

Думаю тебе понравился бы Майкл. Я уже знаю что ты думаешь и НЕТ! он мне нравица не так. Ну может и так. Он симпотичный и очень милый.

Я не давно видела Эйпрел и она мне сказала коечто… и не знаю. Эйпрел врет, но тебя здесь нет чтобы это все проеснить. Уже много месицев как ты изчезла, ничево не сказав. В чем дело?

Где-то посреди всего этого мне начал нравиться Учебный центр.

Я сидела в дальней части комнаты, в наушниках у меня звучала «Тайная жизнь пчел». Репетиторы из УЦ давали книги на CD-дисках, чтобы я могла слушать и следить за текстом – так мне когда-то читала Мандей. Мне не хотелось, чтобы они думали, будто я здесь навсегда, но в первый раз за несколько месяцев я начала чувствовать себя так же, как раньше. Мои оценки больше не были в полном упадке, вступительное эссе было написано на уровне, и на следующий месяц у меня было назначено собеседование в школе Баннекера. Не считая постоянного ощущения, будто что-то не сделано, я парила в облаке блаженства.

Так было до тех пор, пока мисс Валенте не влетела в кабинет, как будто за ней гнались, и не спустила меня с небес на землю.

– Мисс Э., можно, я ненадолго украду у вас Клодию? – вежливо спросила она, расправляя свое платье дрожащими руками. В ее глазах читалось напряжение. – Она… э-э… помогает мне… со специальным проектом, над которым я работаю.

Мисс Э. пожала плечами и закрыла тетрадь.

– Да, конечно.

Мисс Валенте натянуто улыбнулась мне и кивнула на дверь. Я собрала книги, избегая любопытных взглядов своих одноклассников.

Она широким шагом шла по коридору, часто цокая каблуками. Я почти бежала, чтобы успеть за ней. Мисс Валенте резко остановилась, посмотрела в обе стороны, потом нырнула в учительскую, захлопнула за нами дверь и прижала ее, как будто намереваясь оставить весь мир снаружи. Она тяжело дышала через нос, глядя на меня. У нее на лице одновременно читалась тысяча различых эмоций, как будто она не знала, с чего начать.

– Ты была права, – сказала мисс Валенте и еще раз поплотнее прижала дверь, прежде чем сделать несколько нервных шагов к кухонному уголку. Я моргала, глядя на то место, где она только что стояла.

– Что? – прошептала я срывающимся голосом.

Мисс Валенте сполоснула кружку в раковине и провела большим пальцем по ободку.

– Я ходила к ее дому вчера, – начала она, наливая себе кофе; руки у нее все еще дрожали.

Я сместилась ближе. Сердце колотилось так, как будто я танцевала несколько часов подряд.

– И что произошло?

Мисс Валенте покачала головой.

– Эта женщина… с ней что-то не так.

Мы на секунду встретились глазами, потом присели за стол у окна.

– Она не впустила меня. И ничего не объяснила. Я не могла как следует разглядеть, что творится в доме… но там стояла маленькая девочка… в грязных трусиках. А потом та женщина захлопнула дверь у меня перед носом.

Я сглотнула, вспомнив, что в нашу последнюю встречу от Тьюздей пахло мочой.

– И что вы сделали?

– Позвонила в «девять-один-один». Пыталась убедить их приехать немедленно.

– Они приехали? Вы видели Мандей?

Она покачала головой.