Возвращение - Борис Новиков

Маркус не удержался и прыснул.

– Почтенный Вульфар, передряга и мой друг Кир уже давно стали единым целым.

Вульфар вытаращился на парня, словно увидел перед собой саму Амиру, плюхнулся на табурет и, потащив к себе кувшин с пивом, ошеломленно спросил:

– Ты что, тот самый Кир? Предводитель Черной Армии?

Глаза Кира потемнели и сузились, рука легла на рукоять меча.

– Да, это я, – произнес он.

Вульфар сделал огромный глоток, утер губы рукавом и заявил:

– Ну ни хрена себе! И ты – внук старика Сигвара? Вот так дела! Не зря старик всегда говорит, что в его роду рождаются только настоящие воины!

Кир смотрел на сияющую рыжебородую физиономию северянина и ловил себя на мысли, что ничего не понимает. Впервые в жизни кто-то открыто восторгался тем, что Кир – это именно Кир, а не кто-то другой. Он встречал ненависть, страх, сожаление, но никогда – восхищение. Еще совсем недавно это обрадовало бы его, но сейчас он почему-то не ощущал восторга от того, что кто-то видит в нем храброго воина. Он сам удивился себе, но ничего не мог поделать. Усмехнувшись своим мыслям, он покачал головой и сказал:

– Друг Вульфар, с тобой не согласились бы многие на юге. Там меня считают обыкновенным убийцей. Возможно, разве что более жестоким, чем другие.

– Глупости! – Северянин махнул рукой. – Все знают, что на юге одни слабаки. Им покажи меч, и они уже трясутся. Нет, парень, настоящим воинам место здесь, в Нордмире.

Тем временем Маркус, переводивший взгляд с Кира на Вульфара и изо всех сил боровшийся с любопытством, позорно проиграл и, кашлянув, спросил:

– А что же ты, друг Вульфар, слышал о Кире?

Рыжебородый осклабился и провел широкой ладонью по бороде.

– Что слышал, говоришь? Многое. Не такая уж у нас глухомань, как считают некоторые. – Он дружелюбно подмигнул Маркусу. – И в Нордмире твоего друга считают чуть ли не единственным настоящим воином среди южан. Теперь я понимаю, почему ты оброс легендами, парень, – продолжал он, обращаясь к Киру, – в тебе кровь Стромкильде! Да Ютлины перекинутся от злости и зависти!

– Э-э… – протянул Маркус, уставившись куда-то за спину Вульфара. – Похоже, они сами нам об этом расскажут.

Кир криво усмехнулся. Хозяин харчевни небрежно оглянулся, увидел пятерых бородатых типов в рогатых шлемах и удрученно протянул:

– Опять начинается…

Один из этих пятерых, по всей видимости – вожак, смачно сплюнул на пол, растер каблуком сапога и, поигрывая огромной секирой, свирепо оскалился. Маркусу решительно не понравилось плотоядное выражение голубых глаз северянина. Кир, не убирая руки с эфеса тяжелого делайского меча, неторопливо поднялся и холодно спросил:

– Чего надо?

Вожак Ютлинов переглянулся со своими парнями, и все пятеро дружно расхохотались. Маркус заметил, что шрам на щеке Кира начал стремительно белеть: верный признак готовности начать драку.

– Чего нам надо? – отсмеявшись, переспросил вожак. – Я тут краем уха услыхал, что ты – родственник этого старого полярного медведя Сигвара!

– Ну и что дальше?

– А то, что я – Арнгрим Ютлин, сын Оргрима Ютлина, и я – заклятый враг всех Стромкильде!

В неровном свете горящей лучины и свечей заблестели шесть боевых топоров, но прежде чем секира Арнгрима начала свое стремительное падение на голову Кира, молодой воин шагнул в сторону и пнул северянина ногой в колено. Арнгрим пошатнулся, отпрянул, зарычал и уже собрался было начать разбираться с обидчиком всерьез и с кровопролитием, когда между ним и Киром оказался красный от гнева Вульфар.

– Слушай-ка, ты! – заорал он, не обращая внимания на угрожающе поднятую секиру забияки. – А ну-ка, живо спрячь свою игрушку, а не то велю выкинуть тебя и твоих дружков, и уж тогда вам точно не пить больше моего пива! Кому говорю, убери топор!

Арнгрим стал мрачнее тучи, но все-таки послушался и спрятал секиру в чехол за спиной. Бросив многообещающий взгляд на спокойного Кира и обалдевшего Маркуса, он опять сплюнул, растер и процедил сквозь зубы:

– Я тебя еще поймаю, щенок.

Лилу он, судя по всему, даже не заметил.

– Смотри, пупок не надорви, – холодно ответил Кир.

Выругавшись, Арнгрим отвернулся, нахлобучил на голову рогатый шлем и в сопровождении своих приятелей вылетел из харчевни.

Маркус шумно выдохнул, опрокинул в себя остатки пива и развел руками:

– Нет слов. Первый день в Нордмире, и уже вляпались в очередную историю.

– Не зря я с самого начала не хотела ехать на север! – заявила Лила со сдержанным торжеством.

Маркус пораженно воззрился нее, но не решился напомнить девушке, как бурно она радовалась возможности «повидать новые места».

Вульфар уважительно посмотрел на Кира и сказал:

– Ну, парень, ты даешь! Я уж думал, опять пол от кровищи отмывать придется!

– А что, у тебя часто затеваются драки? – поинтересовался Кир.

Вульфар потряс бородой.

– Не то слово. Что ни день, то парочка новых трупов. Правда, почти всегда начинают Ютлины, но и Стромкильде без дела не сидят.

– Понятно, – кивнул Кир. – Скажи, добрый Вульфар, долго ли добираться до поселения Стромкильде?

– Да не то чтобы долго. Если на своих двоих – полдня точно потратите. Эх, если б вы вчера пришли, я бы продал вам отличных скакунов! Но сегодня их уже прикупил Эйрик Стромкильде… Кто ж он тебе, получается? – начал, наморщив лоб, соображать Вульфар. – Мать его – племянница старого Сигвара, значит, ему он внучатый племянник, а тебе он, стало быть… – пустился в расчеты трактирщик.

Кир усмехнулся.

– Дангар с ним! Скажи лучше, какой дорогой идти до Стромкильде. Нам нужно успеть на День Молота, а это ведь завтра, если не ошибаюсь.

– Точно, завтра. Ух и пьянка будет! Да, ты о дороге спрашивал… Как выйдете из города, идите до скал на северо-восток. Потом повернете направо и оттуда, никуда не сворачивая, – прямо. Это самая короткая дорога. Правда, и самая опасная: в скалах этих частенько сходит лавина. Так что будьте поосторожнее.

Поблагодарив хозяина харчевни, Кир, Маркус и Лила закинули походные сумки на плечи и отправились своей дорогой. Вульфар, стоя на пороге харчевни и глядя им вслед, яростно теребил рыжую бороду и увлеченно ругался.

Ранняя осень в Нордмире напоминала середину зимы. Наст под ногами был твердый, как мостовая на улицах Эстимала, но иногда путники все-таки умудрялись проваливаться в холодный снег по колено, а Маркус пару раз исхитрился и ушел в него по пояс. Кир не удержался и принялся хохотать. Маркус, кажется, даже немного обиделся, но быстро отошел и принялся что-то бубнить себе под нос.

– Чего ты там ворчишь? – поинтересовался Кир. – Все сердишься?