Другое лицо - Мари Юнгстедт

Она колебалась. Стояла с подносом в руках. Пожалуй, могла подождать, пока другое место освободится. Но Сусси, надзирательница, работавшая в утреннюю смену, заметила ее замешательство. Она отличалась особой строгостью, не допускала малейших отступлений от правил или нарушений порядка.

– Ты можешь сесть там, – сказала она и показала на место рядом с Линнеей.

Линнея не сделала ни малейшей попытки подвинуть свой поднос или позволить расположиться Сесилии. Она демонстративно вздохнула, когда Сесилия села, и немного раздвинула свои локти, давая почувствовать, что здесь той действительно не рады. Сесилия заметила, как Линнея обменялась многозначительными взглядами с девицей, сидевшей напротив.

«Только бы она не раскрыла пасть», – подумала Сесилия и принялась жевать свой бутерброд, но он уже успел стать холодным и жестким.

Однако Линнея явно не собиралась держать рот на замке.

– Какой-то неприятный запашок появился здесь, – сказала она и втянула носом воздух. – Уж не наделал ли кто-то в штаны?

Услышав ее слова, остальные за столом прыснули от смеха.

Сесилия сидела тихо, смолчала.

Внезапно Линнея сделала неожиданное движение рукой и ударила по чашке Сесилии так, что она опрокинулась ей на колени. Горячий напиток обжег бедра, и Сесилия с криком вскочила. Джинсы промокли, и большое коричневое пятно образовалось прямо между ног.

Она покинула обеденный зал и поспешила в свою комнату, слыша хохот за спиной. А потом долго лежала на кровати, пока кофе высыхал на штанах.

«Я ненавижу ее, – подумала Сесилия. – Я ненавижу ее и хочу, чтобы она исчезла».

Стокгольм купался в лучах вечернего солнца, когда Карин ждала Кнутаса у отеля «Шератон». Ее взгляд был устремлен вдаль над автомобилями, пересекавшими площадь Тегельбакен, вдоль Старого города и Риддарфьердена в направлении домов, теснившихся на холме Шиннарвиксбергет. Она с нетерпением ждала, когда они смогут устроиться где-нибудь перекусить и поговорить, просто пообщаться. День выдался тяжелый, с еще одной найденной жертвой убийства. Судя по всему, бедняга ужасно мучился, прежде чем жизнь покинула его. При мысли об этом дрожь пробежала по телу Карин, несмотря на теплый июньский вечер. Преступник действовал почти так же, как в случае с Хенриком Дальманом. Карин за свою жизнь повидала много покойников, но так и не смогла привыкнуть к этому зрелищу. Окоченевшим телам, ранам, крови. Она ненавидела смерть, в особенности насильственную, причиненную руками других людей.

Она вздрогнула, когда Кнутас подошел сзади и обнял за плечи.

– О боже, как ты меня напугал! – воскликнула она.

– Прости, я не хотел, – сказал он и торопливо поцеловал ее в щеку. – Пошли?

Они решили пройтись пешком до ресторана «Мастер Андерс» на Пиперсгатан. Мартин Кильгорд порекомендовал им этот известный кабак, помимо прочего специализировавшийся на французской деревенской домашней пище и хорошо подходивший для влюбленных пар, желавших пообщаться без помех. По его словам, там была приятная атмосфера и вкусная еда, в особенности для тех, кому нравились хорошо приготовленные мясные и пикантные блюда. Кнутас позвонил туда и заказал столик на вечер.

Они миновали площадь Тегельбакен с ее интенсивным движением и пошли по набережной в сторону ратуши. Пара черных лимузинов стояла перед величественным кирпичным зданием, и Карин увидела, как оттуда на улицу вышли новобрачные, которых встретили родственники и друзья. Красивая невеста в романтическом белом платье и с фатой на рыжих волосах широко улыбалась. Шествовавший рядом с ней мужчина в смокинге посмотрел на нее влюбленными глазами и поцеловал. Карин незаметно скосилась на Кнутаса. Он, казалось, не обратил на молодоженов внимания. На мгновение она представила себя вместе с Андерсом в качестве новобрачных. И как раз сейчас это показалось ей неосуществимой мечтой.

Она постаралась выбросить эту мысль из головы и завела разговор об убийстве в парке «Хогельбю». На эту тему можно было порассуждать спокойно, не опасаясь подводных камней.

– Что ты думаешь о пряди белокурых волос, зажатой в кулаке жертвы? – спросила она и подняла глаза на Кнутаса. Она доходила ему только до груди.

– Занятно, – ответил он. – Они ведь пепельного цвета и, если верить экспертам, настоящие. По их словам, луковицы остались на некоторых волосинках, а значит, можно выделить ДНК. Будет интересно посмотреть, совпадет ли она с ДНК спермы, найденной на простыне в доме у Хенрика Дальмана.

– А если это подражатель? – предположила Карин.

– Многие детали преступления в Льюгарне попали в прессу, поэтому кто-то, вполне возможно, имитировал способ действия. В пользу данной версии говорит также и то, что убийство произошло совсем в другом месте.

Карин взяла Кнутаса под руку. Она любила, когда они разговаривали о работе. Это была несложная тема для обоих. И они сразу же становились ближе друг к другу.

Они шли по Хантверкаргатан, обсуждая орудие убийства и сходство со случаем Хенрика Дальмана. Им ведь толком не удалось поговорить об этом раньше.

– Ты смогла идентифицировать женщину, которая вместе с нашим архитектором стала членом клуба любителей нетрадиционного секса? – спросил Кнутас. – Как там ее звали?

– Мелинда Монсун. Нет, на нее у меня пока ничего нет. Это явно вымышленное имя. Она не прописана ни по какому адресу, не числится нигде на работе, ее нет вообще ни в одном регистре.

– Да, если бы я стал членом такого клуба, то, конечно, тоже не использовал бы настоящее имя, – заметил Кнутас.

Они миновали здание бывшего училища медсестер, продолжили путь вверх по улице в сторону площади Кунгсхольмсторг и через несколько минут оказались на месте. Выполненное толстыми желтыми неоновыми буквами название ресторана ярким пятном выделялось на коричневом фасаде. Кнутас открыл дверь для Карин.

– Спасибо, мастер Андерс, – пошутила она. – Подумать только, в твою честь назвали кабак в Стокгольме. Совсем рядом с полицейским комплексом, кстати.

Тем самым она попыталась разрядить обстановку. Чтобы они смогли общаться как прежде – весело и непринужденно, ведь так и положено двум влюбленным, но особо в этом не преуспела.

– Да, точно, – буркнул Кнутас с отсутствующим видом.

Метрдотель встретил их и показал столик у окна. У Кильгорда хороший вкус, констатировала Карин. Она сразу же почувствовала себя как дома в просторном помещении со стенами цвета ванили, зеркалами, кафелем и полом, покрытым черными и белыми квадратными каменными плитками. Большие круглые лампы подчеркивали атмосферу большого города, а из зала можно было наблюдать происходящее на кухне, где повара профессионально занимались своим делом. Однако это не улучшило ее настроения, поскольку она видела, как изменился Андерс. В своих мыслях он находился где-то совсем в другом месте еще с той поры, когда они встретились у отеля. У нее почти не осталось сомнений на сей счет, и она не спускала взгляда с его лица.