Поцелованная Тьмой - Полина Корн

– Знаешь о чем мечтал я, малышка? Чтобы ты вот так стонала подо мной, пока я неистово люблю тебя. Чтобы скакала сверху, сама насаживалась и выла от удовольствия быть моей. Прижать тебя к стене и ворваться в узкое лоно без подготовки, потому что ты течешь от од одного смелого взгляда с моей стороны… А еще, я очень хотел взять твои волосы, вот так, – он собирает пряди в один поток со спины, – и сделать так.

Он наматывает платиновый хвост на кулак, вынуждая меня сильнее прогнуться. Я чувствую его внутри так остро и глубоко, что невольно вскрикиваю от неожиданного толчка. Потом еще от одного. Они стали жестче, и Азаил тянет за пряди, заглядывает в мое лицо, и целует, жадно проникая языком между моих губ. Посасывает их в одном ритме с движениями внизу, постепенно наращивает темп, ловит мои крики в свой полуоткрытый рот. Все мое естество замерло в ожидании разрядки, внутренности скрутило от напряжения, искавшего выход, и нашедшего, когда демон, остервенело толкаясь в меня, коснулся искусными пальцами особо чувствительной горошины между моих складочек. Потеребил, приласкал, обвел вокруг, смочив соком удовольствия и снова надавил.

Я вся сжалась, но он не остановился ни на миг, не позволил меня обессиленно упасть, а продолжал вбиваться в тело. Яркая вспышка неземного удовольствия прострелила мой мозг, проникла в сердце, и ударила в место соединения наших тел. Я конвульсивно затряслась, вскрикивая.

– Пожалуйста, не останавливайся, – молила демона, и тот только еще жестче долбился внутри, доставая до какой-то особой точки. И каждый раз, когда его орган задевал ее, меня снова скручивало в экстазе наслаждения, ноги вздрагивали, каждая клеточка тела напрягалась, чтоб пропустить через себя очередной разряд удовольствия, и снова расслабиться. Когда я уже перестала соображать, он последний раз толкнулся и излился внутрь, а потом осторожно отпустил меня на простынь, нежно лаская, благодарно поглаживая уставшее тело, покрывая всю меня мимолетными поцелуями.

– Страстная моя девочка… – он лег на спину, устраивая мою голову у себя на груди.

А я не могла говорить, даже шевелиться не могла, удовлетворённая и довольная лежала и глуповато улыбалась, рассматривая Азаила. Мне показалось, или призрачная нить между нами стала более насыщенного цвета?..

– Камилла Флар! Вставайте! – меня настойчиво трясли за плечо. Просыпаться решительно не хотелось. Теплые объятия кровати напоминали о ночи, проведенной в астрале. Азаил… Мой горячий, нежный и внимательный демон… Стоп. Что?!

Я резко поднялась на руках, стукнув лбом магессу Ниэль, которая пыталась меня разбудить.

– Ай! – потерла она свой подбородок, именно на него и пришелся неожиданный удар, – судя по вашей прыти, можно уже выписывать.

Эльфийка придирчиво меня осмотрела, коснулась осторожными щупами Света.

– Помимо излишне высокого сердцебиения, и подозрительно красных щек, мне кажется, вы полностью здоровы, девушка. Поздравляю, – в ее голосе прослеживалось какое-то скрытое недовольство. Интересно, почему?

– Спасибо, что позаботились обо мне, магесса Ниэль, – поблагодарила лекарку.

Та окинула меня придирчивым взглядом, пожала плечами, и вышла. А потом…

– Камилла! Доченька! Ты меня так напугала, – затараторила мама, смерчем ворвавшись в палату, – там, отец. Он немного не в духе, понимаешь? – Ариадна Флар была в своем репертуаре. Зависимая от мнения главы семьи, и даже сейчас, когда я прошла по лезвию Бездны, она оглядывалась на папу, ей важно было его мнение.

Я подняла запястье с брачной татуировкой к лицу. Символы выписаны не очень яркими, словно выцветшими на солнце, чернилами. Представляю, как взбесился отец, узнав об этой вынужденной мере. Он наверное уже мысленно был рад меня похоронить, чем смириться с тем, что я не стану частью императорской семьи. Ха! Какая злая ирония. Жизнь явно забавлялась, жонглируя шариком моей судьбы, подбрасывала его высоко в небо и снова ловила у самой земли. Эйнар был совершенно прав, напомнив мне о наших первых страстных поцелуях, но сегодняшнюю ночь, я, будучи почти замужем за одним демоном, провела в объятиях другого и ни капельки не жалела об этом…

– Камилла Флар! Ты должна дать мне объяснения, как ты умудрилась попасть в такую ситуацию, что господину Эйнару ан Тарену пришлось совершить брачный обряд?! – голос отца клокотал, отскакивая от больничных стен.

– Что ты хочешь услышать, папа? – слабо отвечаю, потому что от его слов у меня мигом разболелась голова, наполнившись пульсацией.

– Объяснений! Мы же договорились. Ты станешь участницей отбора, и пройдешь все испытания, как полагается достойной аристократке. Наследник покорен тобой! Я мальком видел его и засвидетельствовал свое почтение, так вот, этот чудесный юноша, узнав во мне твоего отца, тут же стал разливаться соловьем, описывая твою красоту и покладистый характер, – здесь отец задумался, – признаться, я слегка опешил. Не помню, чтоб у тебя было хорошее поведение.

– Папа, ты серьезно? Я чуть не умерла, и не дай Тьма, кому-то пережить то, что пришлось пройти мне, – я обхватила тело руками. Холодно. Как же больно… Почему? На левом запястье огнем зажегся брачный рисунок, белый свет исходил из под кожи, вырывался наружу, заявляя о своем существовании.

– Действительно, господин Флар, – в больничной палате стало как-то совсем тесно с появлением нового персонажа. Ректор Двух Академий, и, кажется, мой супруг, стоял грозно сведя красивые брови на переносице, – Камилле многое не посчастливилось преодолеть в последние дни. Мы уладим конфликт с короной. В конце концов, в правилах к Отбору ясно написано, что девушки должны быть незамужними, бездетными и страстно желать стать второй половинкой Наследника.

Я благодарно взглянула на… Эйнара. Хорош. Демонски, чертовски красив со своими смоляными волосами до плеч, льдистыми глазами, серьезным лицом. А ведь и правда, совсем недавно, я желала стать избранницей Наследника. И он тоже был недурен собой снаружи… Но вот внутри. Гадкий, отвратительный. Я неловко потеряла нить беседы, задумавшись о насущном, а именно о том, как мне быть с двумя не в меру наглыми, напористыми и обворожительными демонами.

Если черноволосый Эйнар ассоциировался у меня с заботой, вниманием и нетерпеливостью, то Азаил теперь открылся в новом свете. Я познала в нем нежного опытного любовника и вечный зуд родовой крови, кажется, стал слабее. Щеки опалило огнем, когда я подумала о прошедшей ночи.

Правое запястье кольнуло острой болью.

– О чем ты подумала, Камилла? – вдруг резко спросил ректор, сделав охотничью стойку.

– Да так, ни о чем…

Аметистовые друзы в лавандовых глазах. Его толчок. Мой стон.

Брачная татуировка вцепилась в запястье, словно кусая.

– Господин Флар, госпожа Флар, можно вас попросить оставить нас с невестой наедине, нам нужно кое-что обсудить, – обманчиво вежливо произнес Эйнар. От его тона у меня внутри все похолодело.